Контрснайпер

— Вот! Книга про Мексику. Очень редкая… А иллюстрации так просто обалденные. Между прочим, там есть репродукции работ Сикейроса. Среди них — женский портрет, очень на тебя похож… Только ты — лучше!

— Проходи пока в комнату, — Ирина стала вспоминать, где она слышала про этого Сикейроса. Не тот ли это случайно, что организовал покушение на Троцкого? — А мне надо кое-что на кухне закончить. Пять минут, хорошо?

— Конечно. Я пока картины еще раз сфотографирую.

Сквозь небольшой просвет под сиденьем тахты Быков мог видеть не слишком много. Войдя в комнату, гость действительно остановился перед висящими на стене картинами и некоторое время стоял, глядя на них. Во всяком случае, носки его ног были обращены именно в ту сторону. От носков пахло не розами. Потом подлец расставил треногу и защелкал фотоаппаратом.

А затем произошло совсем уж непристойное (но этого заложник тахты видеть не мог, только догадываться).

Закончив съемку картин, Малинин осторожно приблизился к двери и прислушался. Из кухни доносилось позвякивание посуды. Денис вернулся к серванту, достал оттуда фотографию Ирины с подругами на пьедестале, положил ее на стол и сделал несколько снимков. Все заняло не более минуты, и фотография была возвращена на прежнее место.

Когда хозяйка появилась в комнате, держа в одной руке вазу с розами, а на другой — накрытое куполообразной никелированной крышкой блюдо (Быков видел его в отражении зеркала шкафа), Малинин, как ни в чем не бывало, чинно сидел на стуле возле сервированного стола.

— Предполагаемое время окончания банкета — двадцать один час, — тараторила, входя в зал ресторана «Дольче Вита», молоденькая переводчица. — Напоминаю, уважаемые дамы и господа, что по его окончании на паркинге за углом, справа от выхода из ресторана, будут стоять микроавтобусы, которые доставят вас в…

Обращаясь к гостям, она вынуждена была все время двигаться спиной вперед, а потому не могла видеть все, что происходит по ходу движения. И, лишь заметив округлившиеся глаза «уважаемых дам и господ», которые вдруг буквально застыли в проходе, девушка обернулась. И сразу замолкла.

За накрытым столом восседал верзила в черной полувоенной форме, с шапочкой на макушке и методично-сосредоточенно отправлял в огромный рот разложенные на большом блюде яства. Увидев вошедших, он чуть приподнялся и виновато улыбнулся.

— Момент… — Он сделал глоток. — Я уже заканчиваю. Совсем немного осталось…

Проглотив блинчик с красной икрой, он налил из графина водки и приветственным жестом поднял бокал.

— Водку тоже проверил. Всю. О’кей водка! Так что ешьте-пейте на здоровье, не бойтесь… Ну, как говорится, мир-дружба!

— Ты чем-то расстроен?

— Почему?

— Сам же говорил, что волнение скрыть труднее, чем радость.

— А-а-а… Ну, если честно, то… Понимаешь, ерунда какая-то. Вчера, когда мы с тобой в ресторан поехали, я стал с водителем расплачиваться и тут понял, что денег с собой мало взял. Ну не подумал… Вернее говоря, просто не рассчитывал, что ты согласишься. Но вечер портить не хотелось… В общем, официант понимающий оказался и согласился у себя флешку в залог оставить. Сегодня, как договаривались, я туда приехал, деньги привез. А он мне заявляет, что у него мою флешку за его собственные долги забрали. Странно как-то… Зачем кому-то моя флешка? И почему ее надо забирать за чьи-то долги?

— А что, дорогая вещица? — Ирина покосилась на тахту.

— Да не то чтобы дорогая. Просто удобная. В виде авторучки сделана… Но дело совсем не в том. Там снимки хранились, очень важные. Некоторые были в единственном экземпляре — я сдуру их с компьютера уже удалил. Впрочем, чего теперь…

— А что за снимки?.. То есть я хочу сказать, может, что-то заново можно сфотографировать?

— Времени уже нет. Да ладно, переживу. Это не смертельно.

Тут взгляд гостя упал на сидевшего на спинке кресла розового зайца. Ирине стало нехорошо.

Денис улыбнулся и громко хлопнул в ладоши.

«Пикассо, твою мать! — рявкнул вдруг заяц низким голосом, и Ирина с ужасом узнала в нем голос Быкова. — Я тебе что, белошвейка? Сам резал — сам и чини!»

Денис ошалело уставился на хозяйку. А тахта вдруг заскрипела, будто в ней зашевелился домовой.

— Ой, извини… — Ирина украдкой показала тахте кулак. — Это ребята на работе дурачились и случайно твой телефон стерли. А морковку — это я перешила… Просто… так оригинальней. В манере Дали… Сальвадора.

— Ничего, я перепишу!

Денис привстал со стула, чтобы взять зайца, но Ирина остановила его:

— Подожди. Потом… А сейчас — фокус!..

И она с улыбкой сняла закрывавшую блюдо крышку.

На тарелке в окружении золотистых ломтиков обжаренного картофеля покоился ботинок. Самый настоящий ботинок, из коричневой кожи, на толстой подошве. Даже со шнурками. От обувки исходил умопомрачительный аромат, совсем не тот, что исходит от настоящих башмаков.

— Ты, кажется, что-то рассказывал про ботинок, который мальчик съел ради своей любимой? — коварно улыбнулась Ирина, явно довольная произведенным эффектом.

Подчеркивая восхищение, Денис прикрыл глаза ладонью, воскликнул «Вах!» и, словно сраженный увиденным наповал, как бы в бессилии рухнул на тахту.

— Ой, осторожно!

— А… что?

— Там… Там ножки слабые. И пружины не очень…

— Да ладно! Это ж советское производство. Раньше такие вещи на века делали.

Ради подтверждения своих слов компьютерщик несколько раз подпрыгнул.

Откуда-то снизу донесся сдавленный могильный стон.

Денис замер и насторожился, словно диверсант, которого на контрольной полосе остановил для проверки документов проезжавший мимо пограничный наряд.

— Пружины поют, — без паники пояснила хозяйка. — Или дерево… Тахта очень старая. Сама иногда пугаюсь. Повернешься неловко, и она так застонет, что вскакиваешь со страху… Призрак замка Моррисвиль… Лучше на стул сядь.

— Да ничего, не волнуйся. Мне здесь удобно… Можно и стол придвинуть…

Денис пододвинул к тахте стол, потом отрезал аппетитный кусок ботинка и положил на тарелку. Ирина открыла пачку апельсинового сока.

— У меня вино есть, но я тебе не предлагаю, раз ты лекарства принимаешь…

— Лекарства?.. А-а-а… Нет, лекарства здесь ни при чем. Знаешь, Ир, я ведь, честно сказать, вообще не пью. Вишневое пиво, правда, люблю, но только в жару. Но крепче пива ничего не употребляю. А признаваться в том, что не пьешь, нынче как-то неловко. Либо смотрят на тебя как на идиота, либо думают, что выделываешься. Вот я, если не за рулем, и придумал себе отговорку. С удовольствием, мол, но, к сожалению…

— Ну и правильно. Курение убивает, пьянство — роет могилу, а наркотики уби….

В следующую секунду новый мобильник, купленный Ириной утром, возвестил, что прилетело СМС-сообщение. Как оказалось, из-под тахты.