Координатор
Шрифт:
Ким кивнул на отодвинутый от прямоугольного стола стул, призывая Андрея сесть. Стул во главе стола отличался по-королевски длинной изогнутой спинкой и позолоченным материалом обивки. Уж не мнит ли он себя царём? — усмехнулся Андрей про себя и, когда садился, обратил внимание на лист бумаги, прикреплённый кнопками к стене. Там было написано:
Не развиваешь себя? Ты труп!
— Видите, да? — усмехнулся Ким. Когда он сел, высокий стул пришёлся ему как раз впору. — Я пытаюсь быть для рабочих не только руководителем, но и отцом.
— Я наслышан
Андрей подумал, что лицо начальника Аркаши можно сравнить с посмертной маской или слепком. Это была словно бы изнанка нормального человеческого лица. Губы Кима были бледные, надбровные дуги чётко выделялись, даже выпирали из черепа. Уши были прижаты почти к лысине и чуть сужались кверху, как у волков или собак. Сама ушная раковина была вывернута наружу, так что слуховое отверстие неприятно чернело.
— Вы хоть знаете, как меня на заводе любят? — спросил Ким.
— Вас боятся… Не льстите себе и не путайте это с любовью, — отмахнулся Андрей. — Мой брат лет десять на «Металлургическом заводе» работает, а вы без году неделя…
— Я называю это «синдром старого работника», — сказал Ким. — Человек думает, что ему все должны. Он становится нахлебником. Он только берёт и берёт. Он ничего не хочет отдавать взамен. Пустое место ваш брат! Чем он десять лет тут занимается? Штаны казённые протирает?!
— Да как вы смеете?! — вскочил Андрей.
— Никудышный человек ваш брат. Признайте это, признайте Андрей Иванович! Ничтожество Аркадий полное, — Ким говорил быстро, словно гипнотизёр, вводящий в транс.
— Слушайте, вы! — Андрей обогнул стол и оказался возле Кима. Тот скрестил руки на груди и поднял правую бровь. — Аркадий будет жаловаться в профком, в комиссию по трудовым спорам. Вы что думаете? Кем вы тут себя возомнили?
— Я начальник цеха. И я сделаю из вашего брата нормального человека! — сказал Ким. — Хороший руководитель только об этом и думает. Кроме того, ваш брат сумасшедший!
— Что? — изумился Андрей. — Вы кто? Психиатр? Вы эксперт? Это очередное оскорбление. Я это запомню, Ким Борисович. На суде мне это пригодится. Ясно вам?
— У меня есть доказательства его сумасшествия, — ответил Ким. Он порылся в ящике стола, достал бумаги и бросил их на стол.
— Читайте, Андрей Иванович. Вы узнаете брата с другой стороны. Люди предпочитают скрывать от родственников свою тёмную половину.
— Я не буду читать, — нахмурился Андрей.
Читать или не читать — вот в чём вопрос, — думал Андрей, глядя на пачку бумажек. Все они были исписаны корявым почерком Аркаши. Брат посылает записки Киму… Ну и что? Разве это повод для издевательств?
Андрей облизнул губы и взял бумажки в руку. Прочитал первую, вторую и быстро стал читать их одну за другой, пока они не закончились.
Он не видел, что Ким внимательно смотрит на него и улыбается, как хозяйка, приготовившая пересоленный суп, который гость всё ж таки стал есть. Пусть даже морщась от отвращения.
Андрей перебирал в руках записки:
«Ким, сволочь, если ты не прекратишь изводить меня своей проклятой магией. Я убью
тебя. Ты просто сгусток мерзкой чёрной энергии, а не человек!»«Когда ты пришёл на землю, в аду сверкнула молния. Умри, Ким!»
«Ещё один взгляд в мою сторону, и я за себя не ручаюсь!»
«Твоя аура — пятно дерьма!»
«Ты — дьявол, Ким. Я это знаю, и скоро все узнают это!»
«Сатана, о да, ты, Ким, Сатана! Я четвертую тебя, а потом каждую частичку вымочу в серной кислоте. Понял, небесное ничтожество?! Люцифер!»
«Будь ты проклят, Ким!!!!!!!!!!»
Андрей вздохнул и посчитал восклицательные знаки. Их оказалось целых десять штук. Неплохая аргументация в споре.
«На празднике все узнают, что ты — демон!!! Можешь убить меня, но я расскажу людям всё!!!»
На этот раз Аркаша ограничился шестью восклицательными знаками в двух предложениях. Андрей вспомнил избитую физиономию брата, когда тот сидел у него на кухне. Значит, брат выполнил свои угрозы и действительно «всё» рассказал на празднике, за что и отхватил по первое число от коллег по работе.
А что ты ожидал? — спрашивал себя Андрей, — Что Аркаша будет решать свои проблемы нормально? Как обыкновенный человек? Нет. Им с матерью жить грустно на этой земле. Им недостаточно просто верить в Бога и каждый день ходить на работу, получать зарплату.
Нет! Мать открывает на старости лет «магический салон» и морочит голову бедным провинциалам. Аркаша превращает свою жизнь на работе в ад, придумав, что его начальник цеха адский демон с чёрной аурой…
— Я думаю, эти записки писал не мой брат, — медленно произнёс Андрей. — Это не похоже на Аркашу.
— Не похоже? — повторил Ким. — А, по-моему, ваш брат пропитан этой дурью насквозь.
— Я не знаю, что это за записки и откуда они у вас. Такой почерк, как у Аркаши, очень легко подделать…
— О да, — усмехнулся Ким. — Почерк вашего брата подделает даже обезглавленная курица.
— Ким Борисович, я не хотел бы пугать вас… — Андрей не закончил свою угрозу…
После робкого стука в дверь просунулась голова рабочего в белой каске с золотистыми буквами «ЦУС». Рабочий смотрел в развёрнутый на руках чертёж и двигался к Киму. Рабочий напоминал ребёнка с большим зеркалом в руках. В зеркале отражается потолок, и ребёнок осторожно ступает по полу, думая, что шагает по потолку.
— Ким Борисович, но это невозможно, — бормотал рабочий.
— Вы идиот, Рустам? Вот это, что, по-вашему? — Ким ткнул пальцем в чертёж, чуть не проткнув его… — Рустам, вы меня поражаете. Неужели и вы стали таким же, как все? Неужели, Рустам, нельзя быть просто нормальным человеком, а не идиотом?
Рабочий вышел, и Ким повернулся Андрею.
— Только представьте, Андрей Иванович. Банкет в честь пятнадцатилетия цеха… Я не думал, что Аркаша свои угрозы исполнит. Думаю, образумится парень. Не станет при всех этот вздор нести. Это же стыд, позор. И вот когда мне вручают грамоту за вклад… Я, без ложной скромности, скажу что за полгода на должности, основательно здесь всё реформировал… И вот наш генеральный директор вручает мне грамоту. Жмём руки, обнимаемся. Встаёт ваш брат и начинает нести вот такую ахинею…