Копье Теней

Волькера это немного успокаивало. Не слишком, но все-таки. Вспорота плоть, сломаны кости, но зигмариты обороняются стойко. Он снова поднял фляжку.

— За грозу Зигмара. Да падет дождь на праведных и неправедных.

Еще глоток. Жидкость обжигала нутро.

Рядом, словно соглашаясь, прокаркал ворон. Дюжины черных птиц сидели на краю бастиона, поглядывая на траншеи внизу с острым интересом пожирателей падали. Вдруг все птицы разом взмыли в воздух и устремились прочь, к морю.

Волькер оглянулся через плечо, следя, как они исчезают во тьме. Эта часть Бастиона лежала в тени Копья Маллуса. Гигантский камень, пронзающий небеса, зазубренное воспоминание о мире-что-был. Надгробная плита погибшего мира, поглощенная Хаосом — и выплюнутая обратно. По крайней мере, так говорили люди. Волькер не знал, чему следует верить. Историй было так много, но в каждой из них, казалось бы, так мало правды…

Наверняка он знал лишь то, что без Копья Вышнего города не существовало бы. Копье источало в пространство тайны и пророчества. Говорят, если стоять в доках в полночь, можно услышать, как ветер шепчет ответы на вопросы, которые никто не задавал. Волькер не знал, как это работает, — да и никто не знал. Даже маги и предполагаемые прорицатели, стекающиеся к Копью в поисках выгоды от его безумолчных предсказаний. Вверху парящие башни и обсерватории Коллегии Колдовства плыли вокруг Копья в медленном бесконечном танце. Они были там почти с самого начала, взмыли в воздух вскоре после того, как Грозорожденные Вечные из Рыцарей Возвышенных воздвигли клин из черного железа и темного камня, назвав его Консекралиумом. Грозовая Крепость скорчилась среди западных кварталов голодным гирлевом, ощетинившись требушетами и баллистами.

Не все эти божественные приспособления были обращены за внешние стены города. Волькер кое-что слышал — например, передаваемые шепотом слухи о свирепых погромах и массовых казнях. О тысячах зарубленных или утопленных в гавани во время прилива по подозрению в ереси. О бескрайних склепах под Консекралиумом, где лежали кости предполагаемых вероотступников, допрашиваемые порой лордами-реликторами и аметистовыми магами Коллегии Колдовства. Даже мертвецы не могли избежать правосудия Азира.

Волькер поежился и еще раз хлебнул из фляжки. Иногда он задумывался, на что надеялся, явившись сюда, на окраину цивилизации. Не то чтобы в Азирхейме ему что-то светило. Провести жизнь в дымных залах Железноспаянных, возясь с поломанными механизмами… Возможно, этим путем и можно достичь высокого звания. Но, скорее, он остался бы второстепенным инженером, не заработавшим своими трудами ничего, кроме больной спины, близорукости и бороды, нуждающейся в тщательном расчесывании.

Он потер щетину на подбородке, внезапно осознав, что нужно побриться. И поесть пора. Желудок одобрительно заурчал. Запах жарящегося мяса тянулся от Жил. Внешний город пробуждался с заходом солнца.

— Так и думал, что найду тебя здесь.

Волькер обернулся.

— Мастер Йорик, — вежливо кивнул он.

Йорик Грунндрак был самым пожилым в Арсенале Железноспаянных Вышнего города — Мастером Арсенала. Именно Грунндрак направил его в окопы. Не по злобе, а чтобы убрать Волькера с дороги Херцборга и его дружков.

Кузнец был стар. Старше даже Королей-Хранителей, держащих совет в глубинных цитаделях под Вышним городом. По слухам, он видел, как Зигмар закрыл последние Врата Азира, и помогал вырезать руны, вот уже пять веков хранящие Трех Братьев нерушимыми.

Йорик прошел вдоль края Бастиона, стиснув в зубах незажженную трубку и засунув за пояс большие пальцы. Поверх толстой робы он носил тяжелые, исписанные рунами доспехи. Оружия при нем видно не было, но это не значило, что он был безоружен.

— Жалеешь себя? — рявкнул дуардин.

— Пью вот в память о друге. — Волькер тряхнул булькнувшую фляжку.

Йорик мрачно кивнул.

— Маккельссон. Я слышал. Славный инженер. Его имя будет начертано рядом с именами его предшественников, как только пушку восстановят.

На каждом относящемся к артиллерии предмете у Железноспаянных были выгравированы имена тех, кто погиб с этим оружием в руках. Или, как в случае расчета Маккельссона, обслуживая пушку. Волькер знал по меньшей мере одну залповую митральезу, оба ствола которой были исписаны так густо, что для прочих украшений и места-то не осталось.

— Херцборг хочет твою голову, — продолжал Йорик. — Он решил, что ты во всем виноват.

Клаудио Херцборг был сейчас самым высокопоставленным оружейником Вышнего города, наследником древнего Дома Грома. Не было более чистой крови в роду азиритов, о чем он напоминал всем и каждому при любой возможности. Окружив себя компанией себе подобных, он основное время проводил, посещая рауты и балы, которые устраивались чуть не ежедневно в грозокаменных залах городского Квартала Знати.

Волькер кивнул. Именно этого он и ожидал.

— Собираешь отдать ее ему?

Йорик рассмеялся:

— Нет. — Старый кузнец, закряхтев, присел рядом с Волькером. — Ты не виноват, сам знаешь. Скажу тебе, ты выполнял свои обязанности с должным рвением. — Он мрачно улыбнулся. — Лорд-Целестант Гриил отозвался о тебе весьма похвально.

— Этого недостаточно.

— Ты еще молод для таких инструментов. — Старик сделал знак, и Волькер передал ему флягу. Дуардин выпил. — Тяжеловаты они для тебя.

— Я сам курировал нарезку тех ружей, — рассеянно заметил Волькер, ткнув пальцем в сторону траншей. — Хорошая работа. Ускорение сообщается, кручение обеспечивается, пуля летит куда надо. — Он похлопал себя по голове. — Я же все рассчитал вот тут.

— Потому-то среди прочего ты и достоин должности оружейника.

— Херцборг не согласится.

— Херцборг — дурак. Он здесь благодаря крови, а не мозгам. Он бесит всех настоящих офицеров города, по словам генерала Синора.

Волькер нахмурился:

— То же можно сказать и обо мне.

Он слышал шепотки за своей спиной — в основном карьеру его обсуждали такие, как Херцборг, — что его мать, воспользовавшись своим местом в Великом Конклаве Азирхейма, пропихнула его к Железноспаянным, чтобы влиять на Арсенал через сына. Но подобных сплетен в Азирхейме было полно, и исчезали они быстро.

— Возможно. Но Арсеналу виднее. То, что ты здесь, уже достаточное доказательство. — Йорик вернул флягу.

— Херцборг так не думает. Как и многие другие.

— И что? Что-то я не вижу тут Херцборга. И в окопах я его не видел. Вот что идет в зачет, парень, а совсем не слова. — Йорик поскреб плоским ножом чашу трубки. Потом постучал по донышку, вытряхивая остатки табака. — Кроме того, неплохо иметь влиятельных родичей. Ни один дуардин, стоящий своей бороды, не станет из-за этого смотреть на человека свысока. Это разумно. Родня — единственные, кому можно доверять. — Он снова сунул трубку в рот. — Как любит говорить мой кузен Окен.

Волькер обескураженно посмотрел на него:

— Окен?..

Йорик кивнул.

— Мы старый клан. Мы были древними, когда мир был еще молод. Мы вырыли себе путь из одного мира в другой, опередив всепожирающий огонь, — ну, или так гласит история. Мы покинули окруженное горами озеро и пришли к новой воде и новым горам. Построили новый клан из развалин старого.

— Окен никогда не рассказывал об этом.

— С него станется. — Йорик сосредоточенно набивал трубку. — Давненько его не видел. Не похоже на него, чтобы так долго и без глоточка с приятелями.