Корабль для уничтожения миров

– Чем я обязана такой чести, ваше величество?

Император наклонился и вытащил из-под кресла небольшой человеческий череп и повернул его так, что пустые глазницы уставились на Оксам.

Оксам едва заметно напряглась, а пушистый стервец у нее на коленях выдал ее реакцию – кот недовольно вытаращил глаза и выпустил когти.

– Простите меня, сенатор, – извинился монарх.

– Я – ваша слуга, ваше величество.

Оксам тайком поддела кота кончиком ногтя, но он в ответ замурлыкал.

Она стала рассматривать череп. Сначала ей показалось, что он принадлежал ребенку, но скулы выступали вперед от надбровных костей, да еще и зубы торчали неровно, некрасиво, что было характерно для глубокой древности, когда еще не была развита технология коррекции прикуса. Если учесть вдобавок и то, насколько покатой была лобная кость, то можно было предположить, что этот череп принадлежал какому-то взрослому древнему человеку очень маленького роста.

– Еще один урок истории, сир?

– Наглядное пособие, сенатор.

Император повернул череп на ладони – глазницами к себе, словно собирался сыграть роль Гамлета. Теперь на затылке черепа Оксам увидела отверстия.

Отверстий было четыре, они образовывали прямоугольник, и каждое имело диаметр в несколько сантиметров. Те два, что располагались ближе к макушке, были значительно крупнее нижних отверстий. От них в стороны расползались образовавшиеся в древние времена трещинки. Череп был упакован в прозрачный пластик и только поэтому не рассыпался в руке у Императора.

Нара сглотнула ком, вставший в горле. Довольно мрачное получилось наглядное пособие.

– Какая-то древняя разновидность казни, сир?

Император покачал головой. Из зарослей тюльпанов вышла еще одна кошка, потерлась о ножки кресла, в котором сидела Нара, и ушла.

– Просто старая история – для тех, кто сумеет прочесть ее.

– Боюсь, я не смогу, мой повелитель.

– Эта женщина – один из наших почтенных предков – обитала на африканском континенте Древней Земли.

– В Египте?

– Гораздо южнее, – поправил Нару Император. – И задолго до того, как на континенте появились государства и нации. Это было на заре человеческого существования, в ту эру, когда люди только учились изготавливать орудия труда.

Оксам кивнула. Выходило, что этот череп и вправду очень и очень древний. Какой же странный и долгий путь ему пришлось проделать, чтобы оказаться в руках у этого воскресшего мертвеца?

– Они жили во мраке, не имея ни речи, ни огня. Земледелия тогда тоже не было, естественно. Даже зачатков цивилизации не было у того племени, к которому она принадлежала. У них не было ни письменности, ни устной речи.

– А чем они питались, сир?

– Дикорастущими растениями. Они рвали их и ели. Ужасно невкусно.

– Мне случалось срывать и есть кое-какие дикорастущие растения, сир.

– У Вастхолда есть девственное очарование.

– Для меня оно появилось, только когда я оттуда улетела.

Император снова развернул череп «лицом» к Оксам.

– Эта женщина и все ее племя жили в пещерах, представлявших собой полости, образовавшиеся внутри мощных застывших потоков вулканической лавы. Эти пещеры были большими и глубокими и служили нашим предкам надежным кровом. Мы до сих пор так и жили бы в этих пещерах, если бы кто-то не выгнал наших предков из мрака под свет солнца.

Оксам прищурилась и снова внимательно посмотрела на отверстия в черепе.

– Следы клыков хищника, сир?

– Он назывался динофелис. Саблезубый тигр. Вымер задолго до начала диаспоры.

Сенатор глубоко вдохнула и выдохнула. Она поняла, что Император обратился к своей излюбленной теме.

– Насколько я понимаю, сир, это животное было одной из гигантских кошек?

Еще несколько лет назад Оксам думала, что эти существа вымышлены, что сотрудники Политического Аппарата нарочно придумали их в угоду Императору. Но здесь, на Родине, в столичном зоопарке содержалось небольшое инбридное семейство львов, и все верили, что эти львы – самые настоящие. Жуткие зверюги из детских страшных снов, размером раза в четыре больше самого свирепого хищника на «девственном» Вастхолде.

Император радостно кивнул.

– Существо более двух метров длиной – это при том, что рост человека в те времена составлял не более полутора. У динофелиса имелись так называемые «ложносабельные» зубы. Настоящие ножи в пасти.

Император, правитель Восьмидесяти Миров, согнул четыре пальца правой руки, как когти, и вложил в отверстия на черепе. Оксам незаметно отвела руку от мурлыкающего у нее на коленях зверька.

– Гигантские кошки жили еще глубже в пещерах, чем наши предки. Туда, где обитали люди, еще пробивался сумеречный свет, а дальше царила полная темнота.

– И нападали они, судя по всему, сзади, сир.

Император кивнул и, подняв череп скрюченными пальцами, снова повернул его так, что пустые глазницы уставились на Оксам.

– Они стискивали голову жертвы челюстями, клыки вонзались в головной мозг, смерть наступала мгновенно. А потом они утаскивали добычу во мрак.

– Эта опасность и заставила нас выйти из пещер, ваше величество?

– Именно так, – сверкнув глазами, подтвердил Император. – Но не надо думать об этих кошках как всего лишь о некоем эволюционном давлении. Тут имел место не просто естественный отбор, а жуткий страх. Саблезубые тигры умели подкрадываться совершенно бесшумно и невидимо в кромешной темноте. Очень может быть и так, что никому из людей их толком и разглядеть не удалось. Они стали самыми первыми ночными кошмарами, глубоко запечатлевшимися в психике представителей нашего вида. Они были – сама смерть. И это – след, оставленный Древним Врагом.

Оксам опустила глаза и посмотрела на кота, устроившегося у нее на коленях. Она протянула к его мордочке палец, кот лизнул ее палец шершавым язычком, тихо мяукнул и снова замурлыкал, в высшей степени довольный.

– Я вижу, что у вашей любви к кошкам есть и темная сторона, сир.

– Конечно, сенатор. Их влияние на жизнь человечества всегда было важным, но не всегда приятным. Представьте себе, Нара, что вы принадлежите к тому племени, на которое охотятся хищники. В любой момент вашего родственника, любимого, друга, подругу может уволочь страшный зверь, и эти люди будут дико кричать, а потом умрут в страшных муках.

– Как всегда бывает на войне, – проговорила Оксам.

– И всегда – на передовой линии фронта. Однако от этого врага проистекла необходимость эволюционировать. Мы были беззащитны против этого зверя – до тех пор, пока не стали объединяться в группы племен, не начали производить орудия труда, пока не обзавелись наконец самым нужным орудием – огнем.

– К эволюции человечество подтолкнул страх? – проговорила Нара Оксам и наконец поняла, к чему все это. – Вероятно, вы тоже приветствуете естественную смерть, сир.