Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Корабль спасителя Вселенной
Шрифт:

– Был соотносим, был...
– поправил его ягд Рудрем.

Настал полдень. Смолкли птицы, неистовствовала мошкара, камни начали нагреваться на солнца, щёлкая и шелестя. Хвоя источала медвяные запахи. Неожиданно быстро вернулся разъезд, посланный для осмотра рубежа атаки. Хайнрих стал указывать направо пальцем. Посмотрев в том направлении, все увидели, что в трёх сотнях шагов от них двигаются всадники. Их было несколько десятков. Может и больше. Рельеф местности и растительность не позволяли этого точно утверждать. Вот незнакомцы остановились. Остановился и отряд Решмы. Похоже, что это был тот отряд, с которым они заочно уже встречались в Моравии. Такое уже случалось. Спустя день, после того как Бродульф присоединился к Решме, на болотистых кочках следы копыт быков и борозды от колёс повозок обоза Арбогаста были несколько раз пересечены, растоптаны сотней лошадей. Отпечатки подков, указывали своей формой на римскую, веронскую

кузнечную работу. В той местности не было поблизости дорог, просек и троп, нечего было брать у погорельцев и беженцев. С ним нехотя согласились. Потом у Каплицы в зарослях ив они видели цепь всадников, идущих справа от них на запад, скрытно и тихо. Посланные туда двое разведчиков не вернулись. Пропавших баваров тогда искать не стали, решив, что те укрылись и решили убежать домой.

– Это те, кто нас преследует от самого Ольмоутца, клянусь злобой болотного элба, - сказал Бродульф.

– И это не сербы, не моравы, не авары, не франки...
– сказал один из разведчиков.

– Я хочу на них посмотреть, - сказал Решма, - может, это Танта с Езой решили завладеть золотом, чтобы стать императорами Европы.

– Они, наверное, сейчас друг на друге лежат пьяные, куда им организовать преследование франков...
– устало пошутил ягд Рудрем.

– Я должен проверить сам, - упрямо повторил Решма.

Велев всем изготовиться к бою, ягду Крирту и Палеку ни на шаг не отходить от мешков с золотом, Решма с ягдом Рудремом, Панарихом, Дежеком и Бродульфом двинулся через чащу к незнакомым всадникам. Им сразу пришлось спешиться, потому, что кони сильно храпели, гулко и громко, оглушительно в напряжённой тишине бренчала упряжь. Дежек был отослан с конями обратно. Дойдя до неровного круга из мелких валунов на ровной площадке с остатками костра посредине, они, через просветы между ветвями увидели незнакомцев.

– Да их тут несколько сотен!
– зло сказал себе под нос Решма.

Неизвестные были и слева, и справа, и впереди.

Шёл всадники тихо. Изредка трещал валежник, брякали камешки, шуршали одежды, секли воздух упругие ветки, задетые на ходу. Решмы сел на ближайший валун. В Моравии, где в многодневном сражении вокруг Ольмоутца в котле смешались авары, моравы, франки, бавары и сербы, всё было бы понятно. Отряды враждующих сторон и банды разбойников перемещались хаотично в разных направлениях и могли появиться с любого направления и идти в любую сторону. Но здесь, на границе с Богемией среди дикого края чёрных лесов, скал и болот, где на несколько переходов не было ни одного селения, встретить отряд хорошо вооружённых всадников, идущих рядом, было странно. Почему они шли налегке, через лес, вслед за обозом Арбогаста, а не едут по удобной просеке вокруг возвышенностей, сказать можно было только предположив, что они преследуют обоз. Что им было нужно, Арбогаст, золото, лоция? Решма не увидел среди них ни ягда Тантарру, ни Езу, ни Сти. Не было видно и арабов.

– Мы их атакуем, перебьём и избавимся от конкурентов, потому, что Арбогаст только наш! Отзовите боковые отряды и соберите их здесь.

Вестовые, назначенные Бродульфом, добрались бегом до своих лошадей, и поскакали к боковым отрядам, выдвинутым вперёд для организации засады.

Пока они добрались до них, пока бавары возвращались назад, далеко обходя отряд незнакомцев, те ускорили движение, и не доходя до вершины холма напали на обоз Арбогаста. Было слышно, как затрубил рог франков, заржали лошади, залязгала сталь о сталь. Решма с отчаянием и удивлением наблюдал, как вверх по склону всё шли и шли всадники, в стальных кольчугах, с копьями, мечами, в круглых шлемах норманнской работы, рыжебородые и загорелые, на прекрасных римских конях. Они были похожи на воинов из итальянских земель, может быть из мест, принадлежащих Византии, может быть из земель лангобардов. В любом случае это были люди из благодатной Страны Городов. Бой с франками они выиграли достаточно быстро, судя по всему, катафрактарии Арбогаста не успели облачиться в броню, а другие воины не успели построиться для отпора, или были слишком утомлены походом. Дикие крики убиваемых пленных франков огласили округу. Несколько обезумевших беглецов промчались мимо затаившихся баварцев. Одного из них они поймали. Это был легко раненый молодой воин, говоривший только по-франконски. Он, трясясь от страха, понимая, что его могут сейчас убить, рассказал, что на их обоз неожиданно напали норманны и италики под командованием легата Папы римского, достопочтенного Бэды Равеннского. Нападение было с трёх сторон. Часть франков не успели взяться за оружие, как были убиты. Сам Арбогаст был ранен из арбалета в ногу и в страхе ускакал с маленьким отрядом на запад. За ним послана погоня. По знаку Решмы франк был убит Хайнрихом, а с хромающего коня сняли седло и отпустили.

Решма думал. Ягд Эйдлах предлагал подождать и напасть на Бэду ночью. Ягд Рудрем считал, что чем раньше они атакуют,

тем лучше. Долго скрывать от италиков присутствие баварцев не получится. Пока они рассеяны по лесу после боя с франками, самое время на них напасть.

Бавары тем временем устали ждать приказ о наступлении. Они стали слезать лошадей, разбредаться, разъезжаться в разные стороны. Одни справляли нужду, другие правили упряжь, третьи ковыряли ножами вяленое мясо и сыр.

– Мне кажется, что нашим баварцам этих папских головорезов не одолеть, - тихо сказал ягдам Решма, - сначала стоит провести беседу, может быть что-то удасться сделать без крови.

– Правильно, не будут же представители всемогущего папы бояться торговца Решму с его наёмниками-христианами, - радостно закивал седой головой ягд Эйдлах.

Подойдя к одному из справляющих нужду на корточках баварцу, Решма, снял с его шеи массивную цепь из серебра. Цепь он надел на свою шею. Обойдя таким образом нескольких наёмников, он украсил себя, ягда Рудрема и Хайнрихa так, что они с али похожи на герцогов, или очень богатых торговцев. Швабы, понимая, что у Решмы родился какой-то хитроумный замысел, безропотно отдали свои украшения и дорогое оружие. Ягд Эйдлах предложил взять что-нибудь из золота Ирбиса-хана, но Решма отмахнулся от этого:

– Если наши баварцы увидят содержимое наших торб, то перережут нас, не дожидаясь ночи и сбегут на тёплые моря.

– Натоот!
– сказал Решма, садясь в седло, - Панарих, тоже с нами впереди езжай.

Панарих неловко влез на бело-коричневую клячу из числа обозных лошадей. Ягд Рудрем и Хайнрих сели на коней и двинулись за Решмой. Имея в десяти шагах позади себя почти две сотни свирепых германцев, они двинулись к месту, где всё ещё слышались воз уждённые крики победителей и вопли отчаяния побеждённых.

Камни сыпались вниз по склону, стучали как стрелы, попадая в стволы сосен. Трещали сучья под копытами, лошади фыркали от пыли и мошкары. Солнце неровными, словно шершавыми световыми клиньями прилипло к коре деревьев. Иногда в просветах ветвей вдруг появлялось сияющее голубое небо. Было безветренно и тепло.

Когда среди деревьев показались лошади, пешие и конные люди Бэды Равеннского, несколько тел убитых франков и силуэт замыкающей повозки обоза, отряд Решмы заметили.

Послышались удивлённые и тревожные восклицания на нормандском наречии, и воины Бэды стали поворачиваться к незнакомцам лицом, поднимать щиты и готовить оружие. Теперь их можно было подробно рассмотреть. Кони их были отдохнувшими, откормленными. На большинстве были серые плащи, перетянутые у пояса верёвкам, с капюшонами, лежащими складками на плечах, как если бы они были монахами латинской христианской веры. Штанов они не носили. Их голени были перетянуты поверх намотанной ткани ремнями от сандалий. Несмотря на то, что многие носили бороды, стрижены они все были коротко. Сёдла их и упряжь, были самыми разными, и аварскими, византийскими и кельтскими. Вооружены они были добротно, у многих были мечи и арбалеты. Многие носили дорогие кольчуги с рукавами и подолами и железные шлемы.

В десяти шагах от них Решма остановился. Придав лицу надменное и спокойное выражение, и спросил по-гречески:

Где ваш господин?

Ответа не последовало. Решма сделал знак рукой и Бродульф начал строить своих всадников длинными рядами, растягивая фронт и создавая впечатление большого количества воинов. Люди Бэды тоже начали строиться, выдвигая вперёд всадников в кольчугах, выставляя во второй линии арбалетчиков и лучников. За спинами этих рядов, Решма разглядел всадника на вороном коне и в малиново-красном плаще с золотым шитьём. Высокая, парчовая, островерхая шапка, раскрытая сверху надвое, с бело-жёлтыми лентами от висков к груди, позолоченная кольчуга, золотой крест на груди, дополняли его наряд. Решма едва заметно улыбнулся. Это был не ягд Тантарра, это был Бэда Достопочтенный, по приказу Папы, вернувший себе золото, принадлежащее церкви Христовой, а до этого вывезенное из Китая по Шёлковому пути. В глазах Решмы промелькнули следы странного разочарования, даже обиды, потом злой ярости, словно встреча с мятежным ягдом Тантаррой для него была желаннее. В зелёных глазах отражались золотые блики от солнца и украшений. Всадник в высокой шапке проехал через строй своих воинов и остановился в пяти шагах от Решмы. Высокомерно осмотрев Решму, его спутников, и построенных за ними баварцев, он сказал на латыни:

– Вот отчего в монетах императора теперь золота нет, одно серебро. Всё германцы и славяне растаскали на побрякушки. О процветании стран и народов только Гонорий и помышляет, да благословит его имя Господ наш, да святится Имя Его, да приидет Царствие Его на земле, как и на небе, - сквозь узкие губы выдавил из себя всадник, думая, что его не услышат, а если и услышат, то не поймут.

Он повернулся назад в седле, кого-то выискивая глазами. Засверкала в шёлковых складках его плаща бордовая искра. Найдя, видимо, кого нужно, он властно распорядился:

Поделиться с друзьями: