Коричневые тени в Полесье. Белоруссия 1941-1945
Шрифт:
1. Командиром дивизии должен быть немец.
2. Штаб дивизии — смешанный.
3. Командиры полков и ниже — только белорусы; однако, при каждом из них должен был находиться немецкий офицер связи.
4. Все команды должны будут отдаваться только на белорусском языке.
5. В названии дивизии обязательно должно быть слово «белорусская».
6. Дивизия может быть использована только на Восточном фронте{421}.
В результате 9 марта 1945 года Гренадерская бригада войск СС была переименована в 30-ю гренадерскую дивизию войск СС (1-ю белорусскую) — 30.Waffen-Grenadier-Division der SS (weissruthenische Nr. I){422}.
Все вопросы по вербовке добровольцев для новой дивизии были возложены на Военный отдел БЦР. Но, поскольку среди военных их было недостаточно, в начале марта 1945 года было принято решение набирать в дивизию так называемых «восточных
Причины таких плохих результатов Кушель видел в следующем:
• в общем военном положении Германии в это время;
• в недоверии к немцам по причине их предыдущей политики относительно белорусского вопроса;
• в личности Ганса Зиглинга, который опять был назначен командующим дивизии.
Не лучше обстояло дело и с командными кадрами будущей дивизии. Как было сказано выше, все офицеры и унтер-офицеры — немцы и русские были переданы в другие соединения. Отчасти положение спас 1-й Кадровый батальона БКА (подробнее о котором говорилось выше). Так, в течение декабря 1945 года из него на место формирования дивизии в местечко Вайнергамер (юго-западная Германия) в полном составе были переведены офицерская и унтер-офицерская школы. Однако, следует сказать, что и в этом случае Зиглинг остался верен себе. Всех прибывших офицеров-белорусов он выделил в особую группу и отправил на переподготовку, а унтер-офицеров распределил на разные хозяйственные должности. Со временем, белорусская офицерская школа была низведена Зиглингом до уровня унтер-офицерской, а унтер-офицерская — вообще ликвидирована{424}.
В итоге, как из-за нехватки кадрового и личного состава, так и из-за отсутствия необходимого вооружения, из всей планируемой дивизии был сформирован только один полк — 75-й гренадерский полк войск СС (і-й белорусский) — Waffen-Grenadier-Regiment der SSNr.75(weissruthenische Nr. 1). Организационно этот полк состоял из трех гренадерских батальонов и имел следующий командный состав:
• командир полка — СС-штурмбаннфюрер Франц Геннинг-фельд;
• 1-й гренадерский батальон (командир — Ваффен-штурмбаннфюрер Антон Сокол-Кутыловский [71] );
71
Если читатель помнит, этот офицер уже упоминался в связи со «Слуцким восстанием», события которого имели место в ноябре 1920 года. Только тогда он был еще штабс-капитаном Российской императорской армии.
• 2-й гренадерский батальон (командир — Ваффен-гауптштурмфюрер Дмитрий Чайковский);
• 3-й гренадерский батальон (командир — Ваффен-гауптштурмфюрер Тамила);
• офицером связи между немецким командованием дивизии и белорусским личным составом был назначен майор БКА Борис Рогуля{425}.
Кроме этого, Зиглинг, еще в период развертывания дивизии, выбрал наиболее лучших белорусских офицеров, унтер-офицеров и рядовых и сформировал из них специальное подразделение, так называемую Охотничью команду (Jagdkommando). Эта команда была присоединена к 38-й дивизии СС «Нибелунги». Начальником команды был немец, и она не имела никакой связи с Военным отделом БЦР, так как место ее дислокации было строго засекречено. Позднее Кушель узнал от белорусских солдат, которые дезертировали из этой команды, что во время американского наступления в Баварии немцы бросили ее на произвол судьбы. Однако белорусы не захотели воевать с американцами: часть рядовых и унтер-офицеров сдались без боя, а другие разбежались. Офицеры-белорусы же были увезены немцами в неизвестном направлении{426}.
По состоянию на 30 апреля 1945 года в 30-й дивизии значилось: 50 офицеров, 132 унтер-офицера, 912 рядовых, 50 лошадей, 16 подвод и 6 полевых кухонь{427}.
Из-за быстро надвигающегося поражения Германии, немецкое командование так и не успело окончательно сформировать дивизию. Поэтому ее единственный полк было решено передислоцировать в южную Германию, где в это время немецкое военно-политическое руководство носилось с идеей так называемого «Альпийского редута». В результате 15 апреля 1945 года командир белорусского полка СС-штурмбаннфюрер Геннингфельд
получил соответствующий приказ. Надо сказать, что этот приказ устраивал и руководство БЦР. Только оно решило использовать его по-своему: находясь в южной Германии, было удобнее сдаться американским войскам и, таким образом, избежать пленения Красной Армией.25 апреля 1944 года полк прибыл в местечко Айзенштайндорф (Чехия), где его командование вступило в переговоры с находящимся неподалеку штабом командующего Военно-воздушными силами КОНР генерал-майором Виктором Мальцевым. Последний также направлялся на встречу американцам. В ходе этих переговоров Франц Кушель, являвшийся после исчезновения Геннингфельда, фактически, командиром белорусской дивизии, и Мальцев договорились о совместном переходе линии фронта на следующих условиях:
1. Немецко-американский фронт должен быть перейден совместно, при этом если немцы окажут сопротивление, то его следовало бы преодолеть общими силами.
2. От войск СС, при переходе на американскую сторону, также требовалось обороняться совместными усилиями.
3. После перехода на американскую сторону фронта белорусская дивизия и формирования генерал-майора Мальцева действуют дальше самостоятельно{428}.
Следующие четыре дня прошли в дальнейших совещаниях, в ходе которых были обговорены более мелкие вопросы совместного перехода. Наконец, 30 апреля 1945 года белорусский полк двинулся в свой последний поход в составе группы Мальцева. Согласно общей диспозиции, белорусским солдатам предстояло захватить мост через реку Реген, которая разделяла немецкие и американские войска, и охранять его до тех пор, пока вся группа войск вместе с обозами не перейдет на ту сторону реки. В результате этой успешно проведенной операции, германо-американский фронт перешли следующие части:
• штаб Военно-воздушных сил КОНР;
• 1-й авиационный полк (личный состав 4-х эскадрилий и школы летчиков);
• 6-я отдельная рота связи;
• 9-й отдельный полк зенитной артиллерии (личный состав девяти батарей);
• Отдельный парашютно-десантный батальон (личный состав четырех рот);
• Школа пропагандистов РОА;
• 75-й гренадерский полк 30-й (белорусской) гренадерской дивизии войск СС{429}.
Всего, таким образом, в районе города Цвизель (Бавария) в американский плен сдалось около 5100 человек: 4000 русских и 1100 белорусов. После этого они были разоружены и заперты в помещении местной фабрики. В своих воспоминаниях Кушель отмечал, что американские офицеры отделили белорусов от русских, что, на его взгляд, было признанием самостоятельной белорусской национальности и вселяло некоторую надежду{430}.
Однако разоружение русских и белорусских добровольцев было только началом. Приблизительно через час Мальцев и Кушель были вызваны в штаб командира американской дивизии, в полосе которой они перешли линию фронта. Принявший их американский офицер развернул на столе карту и показал на ней место, где Кушель должен был построить свои войска. То же самое, показав на другое место, он приказал сделать генерал-майору Мальцеву. Еще через час белорусский полк был построен в полном порядке. Вскоре явился американский майор с переводчиком, который выслушал рапорт Кушеля и осмотрел построенный личный состав части. Затем майор приказал поделить всех белорусов на группы по 50 человек в каждой и посадить их на машины, которые уже были подготовлены. После этого приказа американец объявил, что полк не оставят в Цвизеле, а перевезут в лагерь для военнопленных в районе города Кам. Вскоре были поданы грузовики, люди сели в них, и колонна двинулась в путь. Через три часа, уже почти на закате, Кушель, который ехал в передовой машине, увидел в поле огромную толпу народа. Как позже выяснилось, это и был сборный пункт для военнопленных, где в поле, по колено в грязи и за колючей проволокой, стояли солдаты разных национальностей: немцы, венгры, словаки, русские, поляки, грузины и др. Сюда же поместили и белорусов{431}.
Бывший боец 30-й дивизии Константин Акула позже писал: «Так, на мокром поле в лагере для военнопленных закончилась белорусская военная эпопея». Однако этот конец был только началом нового, трагического этапа в жизни белорусских добровольцев.
Белорусская дивизия была не единственной, кто в апрельские и майские дни 1945 года добровольно сдался западным союзникам. В надежде избежать советского плена это делали власовцы в Чехии, казаки — в Австрии и туркестанцы и кавказцы — в Италии. Многие из них справедливо полагали, что, попади они в руки советских «компетентных органов», конец для них будет только один. Сдаваясь же в плен американцам и англичанам, они надеялись, что те не выдадут в Советский Союз солдат в немецкой военной форме. Во-первых, как думали одни, это бы противоречило всем законам ведения войны, а во-вторых, как полагали другие, не согласовывалось с британскими и американскими традициями предоставления политического убежища тем, кого преследовали на родине. Но последующие события показали, что и те и другие жестоко ошибались, кто по неведению, а кто по наивности.