Корни ненависти

– Мы расследуем смерть бизнесмена, который умер несколько дней назад при обстоятельствах, аналогичных одной из смертей в романе.

– Поясните, что за обстоятельства?

– Все произошло неподалеку от заднего фасада дворца Вилья-Сусо. Как вам наверняка известно, первоначально там находилась средневековая стена, возведенная в…

– То есть этот человек умер недалеко от городской стены?

– Есть и другие параллели с книгой. Вы слышали о кантариде?

– Шпанская мушка? Ливия, жена Цезаря, потчевала ею своих гостей. Она добавляла порошок в блюда на банкетах и ждала, пока мать-природа сделает свое дело, а затем угрожала разрушить их репутацию… Учитывая, какой оборот приняла беседа, пожалуй, я больше не буду настаивать, чтобы вы со мной отобедали. – Он озорно подмигнул.

– Еще раз спасибо, но мы на службе, – отрезала Эстибалис.

– Итак, этот человек умер во грехе или с намерением согрешить…

– Вообще-то мы так не думаем, – сказал я. – Принятая доза вынуждает нас предположить, что кантарида использовалась как яд, а не в качестве афродизиака.

– Тогда я рад за его душу. Объясните наконец, какое отношение к вашему расследованию имеет башня Нограро.

– Мы знаем, что вы сотрудничали с «Малатрамой», издательством, которое опубликовало роман. У нас есть основания полагать, что автор, скрывающийся под именем Диего Вейлас, связался с издателем именно отсюда. Все это наводит на мысль, что вы по какой-то причине опубликовали данный роман под псевдонимом.

– И зачем же мне его издавать? Чтобы заработать на жизнь?

– Как вариант, – ответил я.

Альвар поднялся из громоздкого кресла, похожего на трон, и жестом пригласил нас подойти к широкому окну, занимавшему большую часть стены.

– Видите мои владения?

Отсюда открывался вид на убранные пшеничные поля, тополиную рощу, посаженную с геометрической точностью, несколько огородов, кладбище, сад и пару-тройку домов ближайшей деревни Угарте.

– Моя семья веками управляла этими землями. В свое время нам принадлежали также мельница, кузня, переходной мост и церковь. Пожалуйста, не подумайте, что я страдаю гордыней, это смертный грех, но поверьте, никому из нашей семьи работать не нужно.

– Вы даже мессу не служите? – спросила Эсти, которая встала рядом с ним, чтобы насладиться видом.

– Я вас умоляю…

Альвар напустил на себя безразличие, однако по-прежнему сжимал в руках мой экземпляр «Повелителей времени», заложив пальцем место в книге. Похоже, его внимание привлек определенный отрывок.

– Видите вон тот ров, Эстибалис? – ни с того ни с сего спросил он.

– Да. Я думала, они существуют только в сказках и костюмированных драмах. Не ожидала увидеть ров, наполненный водой.

– Это одно из моих самых ранних воспоминаний. Когда я был ребенком, мы всей семьей садились в маленькую лодку и катались вокруг башни – просто ради развлечения. Хотите попробовать?

– О, с удовольствием! Обожаю воду, – ответила Эстибалис, достаточно правдоподобно изображая энтузиазм.

Мы мельком переглянулись. «Я беру его на себя, а ты займись ею», – безмолвно сказала она. Я кивнул.

– Пожалуй, я пас. Попрошу гида показать мне… – начал я, но в этом не было необходимости: Альвар уже потерял интерес к нашему разговору.

Он провел Эстибалис через дверь, замаскированную обоями, а я воспользовался случаем и осмотрел библиотеку, заставленную тяжелыми томами в старинных кожаных переплетах. В конце концов спустился тем же путем, которым пришел. Гид за стойкой с показным усердием что-то печатала на клавиатуре.

– Если вас не затруднит моя просьба, не покажете ли мне открытую для посетителей часть башни?

Девушка робко улыбнулась и взяла связку ключей.

– Пойдемте в выставочный зал. Спрашивайте, что захотите. В любом случае много времени это не займет. Через двадцать минут я должна здесь все закрыть.

– Тогда давайте начнем, если не возражаете.

Она кивнула, и мы вошли в зал с витринами, где были выставлены портреты предыдущих хозяев башни.

Я остановился, чтобы их изучить. Лица некоторых мужчин походили на Альвара, такие же молодые и привлекательные. Другие были темноволосыми, с густыми усами. Имелись и групповые снимки – например, старая фотография нескольких женщин с маленькими детьми в весельной лодке, которую сталкивал на воду священник.

– Наследники всегда носили имя Альвар, – сообщила гид. – Они также должны были уважать кодекс чести, согласно привилегиям, дарованным Фердинандом Четвертым [28] .

28

Фердинанд IV – король Кастилии и Леона в 1295–1312 гг.

Затем она показала мне большой холст с нарисованным фамильным древом, усеянным крошечными рукописными именами. От ствола в стороны расходились ветви младших сыновей, поколение за поколением – около тридцати за тысячу лет.

– Я ожидал увидеть манекен в монашеском облачении.

– Манекен? Насколько мне известно, костюмы здесь никогда не выставлялись, – озадаченно сказала девушка.

Я показал фотографию, которую прислала Эстибалис, и гид с любопытством взглянула на нее.

– Да, витрины похожи. Наверное, это была временная выставка. Я работаю здесь не так давно, но знаю, что экспонаты меняют, чтобы они не портились. К сожалению, ничем не могу вам помочь. Спросите у Рамиро Альвара, он разбирается во всем этом лучше остальных.

Затем она показала мне предметы, принадлежавшие прошлым владельцам башни: охотничьи ружья, винтовки, револьверы, ржавые патроны, хлысты и потертые седла с обивкой из красного бархата. Здесь же находилась примечательная коллекция мощей святых, а также каминные кочерги, лодочные весла…

На стойке гида зазвонил телефон.

– Извините, мне нужно ответить, – сказала девушка.

…И тут перед моим изумленным взором предстали священник и моя напарница. С заговорщицкими улыбками они залезли в одну из витрин и вытащили старые весла. Потом озорник Альвар снял со стены изящный белый зонтик с вышивкой. Думаю, они меня даже не заметили, словно аквариумные рыбки, безразличные к наблюдающим за ними людям. Парочка выскользнула через маленькую дверь позади витрин и секунду спустя исчезла из поля зрения.

Через десять минут я попрощался с гидом у остроконечной арки входа. Мне не хотелось звонить Эстибалис и отвлекать ее от приватного разговора с загадочным Альваром.

Пересекая лужайку перед башней, я увидел их.

Это походило на старинную гравюру: анахроничная картинка никак не вписывалась в настоящее. По заполненному водой рву неторопливо скользила лодка, где во всем блеске и с зонтиком в руке сидел священник; Эстибалис, составлявшая ему компанию, расслабленно гребла, смеясь и наслаждаясь прогулкой. Завидев меня, она налегла на весла, и старомодное суденышко поравнялось со мной.

– Большое спасибо за прогулку, – сказала Эстибалис, вновь ступив на твердую землю. – К сожалению, пора вернуться к работе.

– Воля ваша, Аэстибалис, – с безмятежной улыбкой ответил Альвар.

От меня не ускользнуло, что он не взял с собой экземпляр «Повелителей времени». Так и не дождавшись от него обещания вернуть книгу, я сделал мысленную заметку, и мы стали прощаться.

В этот момент у меня зазвонил мобильник.

– Пенья, в чем дело? – ответил я, не принимая во внимание, что Альвар все еще рядом.