Корни ненависти
Шрифт:
Я не спал до пяти утра, изучая тени на потолке. Затем, приняв душ, прокрался в потемках поцеловать в лоб своих любимых женщин, натянул кроссовки и выскочил на асфальтированную дорожку. Раннее утро встретило меня ледяным дыханием. Я надел наушники и побежал трусцой под аккомпанемент «Cold Little Heart».
Я миновал площадь Белой Богородицы, намереваясь нырнуть под зеленые своды парка Флорида, когда возле поворота на Эррерию мой путь пересекли две странные фигуры. Странные, потому что одна из них была в сутане – деталь, показавшаяся мне как минимум неожиданной в шесть часов утра в пятницу.
– Доброе утро, Лопес де Айяла! Совершаете утренний обход? Горожане под надежной защитой? – спросил Альвар с неподдельной радостью. Он узнал меня, лишь когда мы оказались нос к носу.
– Дон Альвар, доброе утро… или лучше сказать – доброй ночи? – Я вопросительно посмотрел на Эстибалис.
– Вчера вечером мы пошли на выставку сутан в Музее сакрального искусства в Новом соборе, а потом я решила показать Альвару ночную жизнь Витории, – ответила Эсти и недоуменно уставилась на свой телефон. – Уже десять минут седьмого? Как такое возможно?
Только Эстибалис была способна вывести священника в сутане на прогулку по Витории. Она всегда действовала по наитию. Ей все-таки удалось вытащить Альвара из башни. Я знал, что за кружечкой в баре Эсти изучала и препарировала его. Не совсем по правилам, однако у нас было два тела в морге и девочка в больнице, поэтому я не возражал.
– А ты в курсе, что раньше улица Эррерия называлась Феррерия? Альвар знает прежние названия всех улиц Старого города. А Сапатерия писалась через «З». А Коррерия называлась Пеллехерия в честь кожевников, обрабатывавших шкуры, и…
– Прочти уже наконец роман, Эсти, – прошептал я ей на ухо, затем крепко пожал руку Альвару на прощание и побежал дальше.
Притворный энтузиазм Эстибалис действовал словно бальзам на раздутое эго Альвара, однако мы с ней знали, что она опытная охотница и умеет расставлять силки. В течение ночи Эсти неусыпно наблюдала за Альваром вне его зоны комфорта и запомнила каждую деталь, чтобы позже написать выводы в своем отчете.
Для моей напарницы рабочий четверг еще не закончился.
Днем, после того как я навестил тещу в больнице и с облегчением убедился, что она идет на поправку, я сел в машину и снова поехал в Вальдеговию. Нужно было кое-что проверить.
К моему удивлению, деревянная дверь оказалась заперта, и никто, даже гид, не ответил на звонок по стационарному телефону для посетителей. Мне лишь предложили оставить сообщение на автоответчике.
Тогда я прибегнул к архаичному методу и постучал дверным молотком. Наверняка Альвар дома – паркуясь на стоянке возле рва, я заметил, как кто-то закрыл окно в кабинете, но занавески мешали разглядеть фигуру.
Продолжая упорствовать, пока дверной молоток в форме кулака не нагрелся в моей ладони, я уже подумывал разбить лагерь снаружи, когда дверь наконец открылась. Незнакомый и тихий мужской голос произнес: «Сейчас, сейчас…»
Я ожидал появления нового обитателя башни, однако мне навстречу вышел Альвар, завернутый в теплое одеяло, которое волочилось за ним по округлым камням двора.
На нем были очки с толстыми линзами, из-за чего близорукие светло-голубые
глаза казались меньше. Но даже они не могли скрыть темные круги и большие мешки под глазами – последствия бессонной ночи. Его светлые волосы не были зачесаны назад, несколько волнистых прядей падали на широкий лоб и закрывали правый глаз. Похоже, Альвар этого не замечал.– Чем могу помочь? – спросил он.
Голос тоже меня потряс. Дело не только в том, что он говорил тихо, почти шепотом, словно боялся нарушить дневной сон матери. Голос был тоньше и моложе, чем я запомнил. Вот что делает похмелье…
– Добрый день, дон Альвар. Извините за беспокойство, я оставил у вас одну вещь и пришел ее забрать…
– Прошу прощения, мы знакомы? Ты из деревни?
– Э-э… Нет, не из деревни. Я инспектор Унаи Лопес де Айяла. Вчера я приходил сюда вместе со своей напарницей Эстибалис Руис де Гауна. Вы хорошо себя чувствуете?
– Да, разумеется. Хотя немного устал, если честно. Наверное, у меня была тяжелая ночь. Но, пожалуйста, обращайся ко мне на «ты», иначе я чувствую себя стариком, а ведь я моложе тебя… Ты не зайдешь? Похоже, Клаудии нет. Не помню, чтобы у нее был выходной… Вероятно, сегодня нет посетителей, поэтому здесь только мы с тобой. Ты назвался инспектором. Могу ли я чем-то помочь? Полагаю, так принято спрашивать? – сказал он и перед моим изумленным взором еще плотнее закутался в тяжелое одеяло.
Слегка опешив, я тем не менее не мог упустить такую прекрасную возможность.
– Вообще-то да, – ответил я. – Давай зайдем внутрь и спокойно поговорим. Здесь довольно прохладно, тебе не кажется?
– Да, конечно. Извини, надеюсь, ты не сочтешь меня невоспитанным… Поднимемся в мою квартиру.
Мы вошли через другую дверь, на этот раз справа от прихожей, и зашагали по каменным ступеням на третий этаж. На каждой площадке валялись разномастные археологические объекты: обшарпанные известняковые балки, сломанные колонны и даже огромная купель, опрокинутая на бок и перекрывающая путь.
– Последний ремонт, – пробормотал Альвар извиняющимся тоном. – Не представляю, куда пристроить все эти излишки.
– Не волнуйся; многие убить готовы, чтобы жить в таком музее.
Он повернулся и выдавил смущенную улыбку.
– Мне здесь тоже очень нравится. Обожаю прошлое. Я отдаю себе отчет в том, что эта башня – кусочек живой истории, и делаю все возможное, чтобы стать достойным наследником своих предков.
Альвар казался болезненно застенчивым, и я посмотрел на него почти с нежностью. Почти.
Он провел меня через лабиринт коридоров башни. Некоторые я узнал, другие вели в помещения, которых накануне мы не видели. Комнаты с изразцами, детские, заброшенные несколько столетий назад, обеденные залы с накрытыми столами…
Когда мы поднялись на третий этаж, Альвар решительно направился в конец коридора – вероятно, в другой кабинет. Проходя мимо вчерашней комнаты с гобеленами, я улучил момент и вошел без приглашения.
– Моя книга! Надеюсь, она тебе понравилась. Однако это подарок моей жены, который мне очень дорог. Вообще-то за ним я сюда и пришел. – Не дожидаясь, пока меня остановят, я пересек комнату и взял свой экземпляр «Повелителей времени».