Корни ненависти

– Каждый сам выбирает то, что он не в состоянии простить, – пробормотал я. – И если ты не можешь простить меня за то, какой я есть… Послушай, Альба, я хочу быть с тобой. Особенно теперь, когда ты скорбишь, теперь, когда ты напугана и сбежала с Дебой, чтобы побыть в одиночестве. Знаю, кроме нее, тебе никто не нужен, и не выпрашиваю ни твоей любви, ни твоего общества. Я просто хочу, чтобы мы были семьей, и не отказываюсь от этого. Но мне нужно знать, что и ты не хочешь, чтобы я отказался от тебя. Решение за тобой, Альба. А мне надо поработать.

Поработать, очистить голову, сменить одну навязчивую мысль на другую. В общем, как обычно. Таков мой способ сбросить напряжение. Я хорошо знал себя и научился терпеть свои недостатки.

Итак, за работу.

Я взял принадлежащий Альбе экземпляр «Повелителей времени», где в качестве посвящения написал фразу о том, что в ранах можно черпать силы для жизни, и безотчетным жестом, повторяемым сотни раз в день, прикрыл шрам на голове прядью волос: я чувствовал себя уязвимым, если его было видно.

Поднявшись наверх, я вошел в одну из свободных комнат. Кажется, она называлась «Любовь и безумие» – две вещи, которые следует держать отдельно. Затем сел в кресло и начал перечитывать роман, вооружившись стопкой гостиничных листов для заметок.

Я искал параллели, фамилии, профессии. Причины и мотивы, движущие закулисьем этой темной страны Оз. Кто был волшебником за занавеской, невидимым персонажем, дергающим за ниточки? Или же он стоял прямо передо мной, совершенно не скрываясь?

Вскоре в комнату вошла Альба. Присев на край кровати, она некоторое время наблюдала за мной.

– Я думала, ты работаешь, – сказала она наконец.

– Именно этим я и занимаюсь, – ответил я, перелистывая страницы.

И… нашел.

Знакомое имя. Фамилию, которая привлекла мое внимание еще в первый раз.

Не только имя, но и персонаж: Гектор Дикастильо, сеньор одной из деревушек, окружавших Викторию в древности. И фраза, которую он сказал своему родственнику: «Цепь насилия тянется с незапамятных времен».

Любопытно, где-то я уже слышал эти слова.

Я услышал их от очень близкого друга, когда мы занимались делом о водных ритуалах: «Цепь насилия восходит к палеолиту». Возможно, это семейная поговорка, переходящая из поколения в поколение? В любом случае я ничего не потеряю, если позвоню.

Я встал с кресла и поднялся по винтовой лестнице на вершину башни. Необходимо было сделать три телефонных звонка.

Первый.

– Инспектор, рад слышать! Что нового? – ответил спокойный голос.

– Добрый день, Гектор. Как дела в Кантабрии?

– Вообще-то мы с братом сейчас находимся в Лондоне по семейным делам. Чем могу помочь?

Гектор и Яго дель Кастильо уже много лет возглавляли Музей археологии Кантабрии, МАК, и в прошлом помогали нам в нескольких расследованиях.

– Не знаю, с чего начать, поэтому сразу перейду к делу: ты читал «Повелителей времени»?

– Что, прости? – озадаченно спросил он.

– Книгу. Я спрашиваю о книге.

– Не совсем понимаю, о чем ты говоришь, Унаи. Не мог бы ты объяснить подробнее?

– Я говорю об историческом романе, который недавно вышел и наделал много шума. Полагаю, слухи об этом доходили и до Сантандера.

– Мы с Яго уже пару месяцев за границей и, боюсь, немного оторваны от текущих событий. Почему ты спрашиваешь меня об этой книге?

– Видишь ли, действие происходит в Витории, точнее, в Виктории конца двенадцатого века. В нем рассказывается о борьбе за власть между королевствами Наварра и Кастилия, а также между знатными семьями Алавы. Книга вышла под псевдонимом Диего Вейлас…

– Прости, ты сказал – Диего Вейлас?

– Да. А главный герой – Дьяго Вела, легендарный граф дон Вела. Роман написан от первого лица. После его публикации в Витории совершено несколько убийств при помощи средневековых методов, описанных в книге: отравление шпанской мушкой, замуровывание и казнь в бочке.

– Боже мой! – прошептал Гектор. Похоже, мои слова его ошеломили.

– Вот именно. Я звоню тебе потому, что один из героев носит такое же имя, как и ты, – Гектор Дикастильо, сеньор деревни Кастильо. Я подумал, вдруг он твой предок… Ты как-то упомянул, что одна ветвь твоей семьи происходит из Алавы, и я знаю, что ты являешься знатоком древней и средневековой истории северной части Пиренейского полуострова.

– Верно, – подтвердил он скорее по инерции. Мысли его блуждали где-то далеко, и я бы убил, чтобы узнать, о чем он думает. – Кто опубликовал книгу?

– Небольшое местное издательство «Малатрама». Они получили рукопись по электронной почте и понятия не имеют, кто скрывается за псевдонимом.

– Я сейчас кладу трубку и сразу же иду покупать роман. Мы с братом его прочитаем, и через день я перезвоню. Пока больше ничего не могу сказать. Договорились?

Гектор положил трубку, оставив растерянного инспектора стоять на вершине башни у подножия горы.

Однако мне предстояло совершить второй звонок.

Я набрал городской номер и через несколько гудков услышал:

– Алло?

– Добрый день, я инспектор Лопес де Айяла. Это Рамиро Альвар?..

– Да. Чем обяз… – Он кашлянул. – Ты что-то хотел?

– Я хотел бы заехать сегодня, это возможно?

– Да, конечно. Я буду у себя. Что-нибудь случилось?

«Матусалема убили средневековым способом казни. Вот что случилось». Но я промолчал.

У меня имелись другие планы насчет Рамиро Альвара. Например, познакомить его с Эстибалис, чтобы она составила свое мнение.

Третий звонок.

– Эсти, я в Лагуардии. Собираюсь в башню Нограро и хочу, чтобы ты тоже поехала и кое на что взглянула.

– Тогда увидимся через час в Витории, – согласилась она. – Заезжай за мной.

* * *

Мы припарковались возле крепостного рва, прошли по мосту и обнаружили, что деревянная дверь открыта: был экскурсионный день. Из вестибюля доносился голос гида; она водила группу пожилых людей по коридорам первого этажа. Я помахал в знак приветствия и жестами объяснил, что собираюсь воспользоваться домофоном, чтобы позвонить в квартиру Рамиро Альвара.

– Что именно ты хочешь мне показать, Унаи? – с легкой тревогой спросила Эстибалис.