Корни

– В мире нет ни одного марабута или учителя, чьи знания не проистекали бы хотя бы частично из Тимбукту.

Наконец кинтанго поднялся и поблагодарил сказителя за ту щедрость, с какой он делился с ними сокровищами своей мудрости. Кунта и остальные мальчишки впервые с того момента, как они оказались за воротами ююо, недовольно зароптали, не желая ложиться спать. Кинтанго на их неудовольствие внимания не обратил – по крайней мере, сразу же – и сурово приказал расходиться по хижинам. И все же они успели упросить его, чтобы он пригласил сказителя побывать у них еще раз.

Они все еще переживали и пересказывали друг другу волшебные истории сказителя, когда через шесть дней пришло известие о том, что в их лагерь скоро прибудет знаменитый моро. Так называли лучших учителей Гамбии. Их было всего несколько, и они были настолько мудры, что после долгих дождей познания учили не детей, а других учителей, таких как арафанг Джуффуре.

К визиту этого гостя готовился даже сам кинтанго. Он приказал, чтобы ююо безупречно вычистили. Мальчишки подмели и разровняли пыль пышными ветками, чтобы на ней остались следы почетного гостя. А потом кинтанго собрал мальчишек и сказал им:

– Мудрость и благословение человека, который придет к нам, ценится не только обычными людьми, но и вождями и даже царями.

На следующее утро моро прибыл в сопровождении пяти учеников. Каждый нес на голове большой сверток. Кунта знал, что в свертках лежат драгоценные арабские книги и манускрипты на пергаменте – может быть, даже из древнего Тимбукту. Когда старик вошел в ворота, Кунта, его товарищи, кинтанго и его помощники опустились на колени и коснулись лбами земли. Моро благословил их и ююо. Все поднялись и почтительно расселись вокруг учителя, а тот раскрыл свои книги и начал читать – сначала из Корана, потом из совершенно неизвестных мальчикам книг: Таурета Ла Муза, Забора Давиди, Лингеех Ла Иза – моро сказал, что христиане называют их Пятикнижием Моисея, Псалмами Давида и Книгой Исайи. Каждый раз, когда моро открывал или закрывал книгу, разворачивал или сворачивал свиток, он прижимал их ко лбу и бормотал:

– Аминь!

Закончив чтение, старик отложил книги и заговорил о великих событиях и людях из христианского Корана, который называли Священной Библией. Он рассказывал об Адаме и Еве, Иосифе и его братьях, о Моисее, Давиде и Соломоне, о смерти Авеля. Он рассказывал о великих людях из более новой истории – о Джоулоу Кара Наини, которого тубобы называли Александром Великим, могучим царем из золота и серебра, чье солнце светило над половиной мира.

Прежде чем уйти из ююо тем вечером, моро убедился, что мальчишки уже знают пять ежедневных молитв Аллаху. Он велел им читать эти молитвы в священной мечети своей деревни, куда они впервые войдут, когда вернутся домой мужчинами. А потом моро с учениками поспешили дальше, чтобы успеть в следующее место, где их ждали. Мальчики почтили моро, как велел им кинтанго, спев мужскую песню из джалли кеа: «Одно поколение уходит… Другое поколение приходит и уходит… Но Аллах живет вечно».

Когда моро ушел, Кунта долго лежал без сна и думал о том, что многое – да практически все, что они узнали, – связано воедино. Прошлое связано с настоящим, настоящее с будущим, мертвые с живыми, а живые с теми, кому предстоит родиться. Он связан со своей семьей, с товарищами, с деревней, племенем, всей Африкой. Мир людей связан с миром животных и растений – все они живы милостью Аллаха. Кунта почувствовал себя очень маленьким, но в то же время очень большим. Может быть, думал он, это и значит стать мужчиной.

Глава 25

Подходило время события, которое вызывало у Кунты настоящую дрожь. Ему, как и остальным мальчикам, предстояло перенести операцию касас бойо [18] , которая должна была очистить его и подготовить к роли отца множества сыновей. Все знали, что это будет, но все произошло без предупреждения. Однажды, когда солнце стояло в зените, один из помощников кинтанго велел мальчишкам выстроиться на площади, и те сразу же подчинились. Но когда из хижины вышел сам кинтанго – а он почти никогда не делал этого в полдень, – Кунта занервничал. Кинтанго подошел прямо к мальчишкам.

18

Обрезание крайней плоти.

– Достаньте свои фото, – скомандовал он.

Мальчишки замешкались, не веря (или не желая верить) собственным ушам.

– Немедленно! – рявкнул кинтанго.

Медленно и неохотно они подчинились. Развязывая набедренные повязки, все они смотрели в землю.

Помощники кинтанго пошли по ряду, обвязывая головки фото короткими ленточками ткани, пропитанными зеленой пастой из молотых листьев.

– Скоро ваши фото не будут ничего чувствовать, – сказал кинтанго и распустил мальчишек по хижинам.

Смущенные и напуганные мальчишки сидели в своих хижинах молча. Когда их снова вызвали на площадь, они увидели, что через ворота ююо проходят мужчины Джуффуре – отцы, братья, дядья и все остальные. Среди них был и Оморо, но теперь Кунта притворился, что не видит отца. Мужчины выстроились в ряд перед мальчиками и хором произнесли:

– Это должно быть сделано… это было сделано с нами… и с нашими предками до нас… и тогда вы станете… настоящими мужчинами, как мы все…

А потом кинтанго снова велел мальчишкам разойтись по хижинам.

Когда спустилась ночь, они услышали, как за изгородью ююо грянули барабаны. Им велели выйти из хижин, и они увидели, как в ворота ююо входят множество подпрыгивающих и громко кричащих танцоров-канкуранг в костюмах из листьев и масках из коры. Мужчины угрожающе потрясали копьями, бросаясь прямо на напуганных мальчиков. А потом – так же неожиданно, как появились – исчезли. Онемев от ужаса, мальчики покорно подчинились приказу кинтанго: сели вдоль изгороди ююо плечом к плечу.

Отцы, дядья и старшие братья стояли рядом, мерно произнося:

– Скоро вы вернетесь домой… на свои поля… в свое время вы женитесь… и вечная жизнь проистечет из ваших чресел…

Помощник кинтанго выкрикнул имя одного мальчика. Тот поднялся, и помощник увел его за длинную ширму из плетеного бамбука. Кунта не видел, что произошло потом, и ничего не слышал, но через несколько мгновений мальчик снова появился, прижимая окровавленную тряпку к паху. Он шагал нетвердой походкой – помощник кинтанго чуть ли не нес его. Его усадили на прежнее место у бамбуковой изгороди. Вызвали другого мальчика, потом третьего, потом четвертого. Наконец, подошла очередь Кунты Кинте.

Кунта окаменел. Но он заставил себя подняться и пройти за ширму. Там были четверо мужчин. Один из них приказал Кунте лечь на спину. Он подчинился – дрожащие ноги все равно его больше не держали. Мужчины наклонились, крепко ухватили его и подняли его бедра вверх. Прежде чем закрыть глаза, Кунта увидел, как кинтанго склоняется над ним, держа что-то в руках. Потом он ощутил острую боль. Боль оказалась сильнее, чем он ожидал, хотя и не такой сильной, как была бы без специальной пасты. Кунту тут же перевязали, и помощник вывел его обратно к изгороди. Он сел, дрожа всем телом. Голова у него кружилась. Рядом сидели те, кто уже прошел через это. Они не осмеливались смотреть друг на друга. Но то, чего они боялись больше всего, уже было позади.