Король Алчности

— Он неплохо выглядит, — прошептал он. — Развлекайся.

Замечательно. Теперь мой родной брат пытался свести меня с полузнакомым человеком.

— Итак, как долго ты останешься в Бузиосе? — спросил Игнасио.

— Наверное, еще на неделю. Пока не решила, — я убрала прядь волос с глаз.

Он кивнул и бросил взгляд на мою левую руку. Я ожидала, что он отступит, когда увидит мое кольцо, пока не вспомнила, что у меня его больше нет.

Мою грудь снова сдавило.

— Если тебе нужен кто-то, кто покажет лучшие скрытые сокровища города, я к твоим улугам, — Игнасио наклонился ближе и понизил голос до заговорщического шепота. — Я прихожу сюда с детства. У меня все распланировано.

Я не упомянула, что с детства посещала Бузиос почти раз в два года.

— Да? Что за места? — поддразнила я.

Он был слишком молод для меня, но немного безобидного флирта еще никому не повредило. Кроме того, мне нужно было напоминание о том, что помимо Доминика существуют и другие мужчины. Конечно, он не был моим идеалом. Отнюдь.

Улыбка Игнасио стала шире.

— Ну, есть этот секретный пляж…

Некоторое время мы флиртовали, не упоминая о длительном отсутствии Марсело. Это было легко, без давления и именно тем, что мне было нужно. Мы не были заинтересованы в завязывании отношений или даже в переспать, хотя я сильно подозревала, что Игнасио не откажется от секса. Мы просто веселились.

Музыка сменилась с мягкой поп-музыки на жизнерадостную песню самбы. Остальные посетители бара разразились аплодисментами. Стулья и столы были отодвинуты в сторону, чтобы освободить место для танцпола, и послеобеденное ленивое веселье превратилось в шумный разврат.

Когда Игнасио протянул руку, я покачала головой.

— Я слишком пьяна, чтобы танцевать. Буду выглядеть глупо.

— Ну давай же! Пьяные танцы — самые лучшие, — он обвел рукой бар. — Посмотри на всех здесь. Думаешь, они тебя осудят?

Ох, какого черта. Если бы мне пришлось выставить себя посмешищем почему бы не сделать это в отпуске?

Я рассмеялась, когда Игнасио вытащил меня на танцпол и раскрутил до головокружения. Мы не совсем танцевали самбу, но меня это не волновало. Я получала огромное удовольствие.

— Уф! — я врезалась в него на последнем вращении.

— Осторожнее, — Игнасио поддержал меня, его смех сливался с музыкой. — Больше никаких напитков для тебя на сегодня.

— Я не… — мое предложение резко оборвалось, когда я увидела мелькнувшие на нем светлые волосы.

В тот момент, когда мое сердце останавливалось и снова запускалось, Доминик встал между мной и Игнасио и пригвоздил другого мужчину таким холодным взглядом, что у меня по спине пробежала дрожь.

К его чести, Игнасио не отступил.

— Эй, чувак, в чем дело? — его тон был дружелюбным, но выражение лица было настороженным. — Мы танцевали.

— А теперь нет, — сказал Доминик убийственно спокойным тоном.

Глаза Игнасио сузились.

— У нас есть проблема?

— Нет, — я ответила за бывшего мужа. — Доминик как раз собирался уходить. Не так ли?

Он не сдвинулся с места.

Гнев смыл остатки моего кайфа.

— Если ты не оставишь нас в покое прямо сейчас, — тихо сказала я, — я никогда больше не буду с тобой разговаривать.

Это был первый ультиматум, который я когда-либо выдвигала, и я имела в виду каждое слово. Обычно я не была такой драматичной, но отказывалась позволять Доминику врываться, как ревнивый носорог, каждый раз, когда он видел меня с другим мужчиной. Он потерял право на любое мнение о моей личной жизни несколько недель назад.

Его глаза встретились с моими. Их пронзил шок, за которым последовала быстрая вспышка предательства, а затем боль.

Я бы солгала, если бы сказала, что его реакция не затронула ни одну струну сердца. Несмотря на все, что произошло между нами, я не хотела активно причинять ему боль, но и позволить наступать мне на пятки я тоже не могла.

Моя убежденность, должно быть, была написана у меня на лице, потому что, спустя, казалось, вечность, Доминик развернулся и ушел, не сказав ни слова.

Однако момент уже был испорчен. Как бы я ни старалась смеяться, танцевать и снова сосредоточиться на Игнасио, мои мысли были сосредоточены на человеке, который занимал больше моего внимания, чем следовало бы. Он ушел, но все еще был здесь, его взгляд теплой тяжестью касался моей кожи, его присутствие было черной дырой, которая притягивала к нему каждый дюйм моего сознания.

Так больше продолжаться не может. Я продержалась еще одну песню, прежде чем извиниться и сказать, что хочу еще выпить, и оставила Игнасио на танцполе.

Затем я ворвалась в бар, где Доминик сидел, как король, обозревая свою империю. Я остановилась в нескольких дюймах от него и ткнула пальцем ему в грудь.

— Достаточно.

Его брови поднялись.

— Я ничего не делал.

— Ты здесь.

— Это общественное место, amor. Я имею такое же право быть здесь, как и ты.

— Ты знаешь, что я имею в виду. И перестань называть меня amor, — мое сердце грозило выпрыгнуть из груди. — Это не… я не…

— Ты не что? — голос Доминика понизился на децибел.

— Я больше не твоя жена, — мне не следовало так много пить.

Голова кружилась, ладони были липкими от пота.

— Нет, — он не сводил с меня глаз, — но ты все еще моя любовь. Это не изменилось.

Будь он проклят. Пусть катится к черту.

Доминик говорил правильные слова каждый раз… когда ему было достаточно важно это сказать. Его признание после ужина в понедельник постоянно крутилось в моей голове всю последнюю неделю.

Это все, что я прошу. Это шанс для нас поговорить и узнать друг друга такими, какие мы есть.

Я знала, что лучше не поддаваться на это, но иногда сопротивление ему было похоже на попытку падающего камня противостоять силе гравитации.

Телефон завибрировал у моего бедра. Я отвела от него взгляд, стремясь отвлечься, в то время как мой пульс забился с тройной скоростью. Когда я увидела, кто звонит, оно усилилось еще больше, но я все равно нажала «Принять». Всё было лучше, чем оставаться наедине с Домиником. Возможно, нас окружали люди, но когда он был там, никого больше не существовало.