Король бьет даму

– Согласен с твоими выводами, Лева. Осталось только следить в оба и ждать подходящего момента.

– А не боитесь, что его не будет? – прищурился Крячко и пояснил: – Это я к тому, что, может, наш злодей и не станет размениваться на Головлева, а просто сбежит?

– За ним следят, – напомнил Гуров, – если ты вызвал себе замену, конечно.

– Да уж конечно! – огрызнулся Крячко.

До обеда они практически все время провели в кабинете Орлова. Разлука длиной в несколько дней сыграла свою роль: друзья-коллеги разговаривали о многом, обсуждая в том числе и план операции.

Ближе к обеду у Гурова зазвонил сотовый, и он увидел, что на связи Алексей Решников.

– Лев Иванович, Головлев только что покинул офис благотворительного фонда. Нам сказал, что на сегодня все дела сделал и берет отдых на вторую половину дня. Никто возражать не стал, я вообще шлангом прикинулся, – сообщил он.

– Вы его отпустили? – уточнил Гуров.

– Говорю же, шлангом прикинулся, – на своем языке пояснил Решников. – Сам, разумеется, отправился за ним. Вот веду его, он по Кутузовскому проспекту едет.

– Понял, выезжаю! – выкрикнул Гуров, вскакивая со стула.

Крячко и Орлов вперили в него взгляды.

– Прости, Станислав, но поспать тебе сегодня не удастся, – на ходу проговорил Лев. – Наш главбух срочно куда-то сорвался посреди рабочего дня, сославшись на то, что собирается отдохнуть. Так что – вперед!

– Смотрите, постоянно держите связь со мной! – крикнул вдогонку Орлов, но Гуров с Крячко уже покинули кабинет.

Пересеклись они с Решниковым довольно скоро. Тот сообщил, что следует за Головлевым не на машине Амосова, а на специально взятой на этот случай «Альмере». Гуров заметил его практически сразу, вычислил он и машину Головлева, но выходить из своей и встречаться с Решниковым не стал – в этом не было смысла.

– Продолжайте ехать с нами, Алексей Романович. Я был бы рад, если бы вы составили нам компанию, – сказал Гуров.

– Да не вопрос, – откликнулся Решников. – Поехали!

Головлев вел свою машину спокойно, не думая, вероятно, о том, что за ним могут следить. Периодически он поднимал левую руку и беседовал с кем-то по сотовому телефону.

У магазина спортивных принадлежностей главный бухгалтер притормозил и вышел из машины, продолжая разговаривать с невидимым абонентом. Гуров с Крячко остались в автомобиле, так же поступил и Решников.

Головлев показался минут через тридцать, с огромным баулом в правой руке. В левой он нес сложенный надувной матрас…

Гуров с Крячко многозначительно переглянулись, и Лев набрал номер Решникова:

– Алексей Романович, вы понимаете, что это значит?

– Догадываюсь, – отозвался начальник службы безопасности. – Кстати, к вашему сведению, плавает наш Кирилл Дмитриевич как топор. Мы как-то ездили за город, так он все время на берегу проторчал. По колено только зашел, поплескался и выскочил.

– Что ж, схема ясна. Продолжаем наблюдение. И будьте наготове!

– Я всегда наготове! – заверил Алексей.

На одном из перекрестков Головлев замедлил движение, высунувшись из окна и осматриваясь по сторонам. С противоположной стороны с тротуара шагнула красивая, эффектно одетая женщина в темных очках. Она быстро подбежала к машине Головлева, который открыл для нее переднюю дверь, опустилась на сиденье рядом с ним и сразу же обняла Кирилла Дмитриевича. Поцелуй длился около трех минут, так что даже Крячко не выдержал и со вздохом прокомментировал:

– Какая нежность! Прямо умрешь от зависти!

– Погоди умирать! – усмехнулся Гуров. – Нам еще убийство предотвратить нужно!

Наконец парочка прервалась, Головлев снова взялся за руль, и машина покатила вперед. Они ехали в сторону МКАД, Гуров и Крячко направлялись следом, а позади, отставая метров на пятьдесят, затерялся «Ниссан Альмера» Решникова.

«Опель» Головлева миновал МКАД, и теперь они проезжали Пугачевское шоссе в сторону Долгопрудного.

– Вот, значит, где она решила с ним покончить, – мрачно заметил Крячко. – Просто без тормозов баба!

– Да уж, – невесело усмехнулся Гуров. – Ладно, ты не резвись, а гляди в оба!

Головлев поехал к одному из прудов. Они остановились у берега и вышли из машины. Погода была отличной для начала сентября: солнечно, сухо и тепло. Головлев, щурясь, стоял на берегу и счастливо улыбался. Однако Гуров, издали наблюдавший за ним, не мог не заметить некие тревожные искры, залегшие в уголках его близоруких глаз.

Женщина сняла темные очки и медленно, томными движениями принялась стягивать с себя сексапильное обтягивающее платье. Под ним оказался купальный костюм.

Парочка находилась на берегу одна. Это место, в сущности, не было оборудовано под пляж, и сюда редко кто захаживал. Гуров понимал, что она намеренно выбрала его.

Оставшись в красивом желтом купальнике, женщина положила руки на пояс и немного покрутилась из стороны в сторону, явно красуясь перед своим кавалером.

– Красивая, стерва! – со вздохом сожаления заметил Станислав.

– Угу, – нехотя согласился Гуров, глядя на самоуверенное, дерзкое лицо Маргариты Амосовой.

Она прижималась к Головлеву, обнимала его, смеялась, запрокинув голову… Главный бухгалтер смотрел на нее с обожанием. Гуров видел его лицо и понимал, что тот внутренне борется с искушением. Видимо, слова полковника не прошли для него даром, заставили все-таки задуматься, хоть и немного. Гуров не вмешивался в ситуацию, дожидаясь, когда она достигнет критической точки.

А Маргарита сквозь смех расстегивала на Головлеве рубашку, хохоча над его робкими возражениями, тянула к воде… Потом, когда Кирилл Дмитриевич согласился пойти в машину переодеться, деловито достала надувной матрас и принялась надувать его. Вскоре матрас был готов, равно как и Кирилл Дмитриевич, представший перед Маргаритой в новых плавках.

Та критически оглядела его, снова обняла, достала из машины зажигалку и, щелкнув ею, опалила ценник, болтавшийся сбоку. Отбросила в сторону, легко подхватила левой рукой матрас, а правой решительно потянула Головлева за собой…

Оттолкнув матрас от берега, она помогла Головлеву забраться на него, а сама поплыла следом. Когда матрас отчалил метров на двадцать, Маргарита не стала взбираться на него, а продолжала уверенно плыть, нисколько не уставая и двигая матрас дальше, к середине пруда. Гуров не знал, что переживает сейчас Головлев, о чем думает. Сам он отлично понимал, что задумала Маргарита.

«Эх, ты, дурачок! – думал про себя полковник. – Как теленок, ей-богу!»

Пруд был достаточно широким. Парочка уже сильно уменьшилась в размерах, и Гуров с Крячко, а также Решников покинули свои машины и, осторожно ступая, приблизились к месту, на котором расположились Маргарита и Головлев. Они не показывались открыто, прячась за кустами. Видимость была хорошей, и Гуров не сильно волновался, что они пропустят главный момент.