Король драконов и Принцесса-Апельсин
Шрифт:
– Принцесса – девственница.
Рихард замер и замолчал, приоткрыв рот. Ему понадобилось время, чтобы уяснить то, что было сказано.
– Ты уверен? Не ошибаешься? – произнёс король, и в его голосе послышалось шипение, как у огромного змея.
– На ней много золотых украшений, – объяснил Тюнвиль, – это сбивает с толку. Но я уверен. Я держал её на руках, и прижимал к себе. Она горячая, как солнце – так и палит. И мне с первого дня было что-то подозрительное в ней – когда увидел её впервые, и потом, когда она налетела на меня перед обедом…
Рихард расхохотался так, что спугнул чаек, которые сидели
– Значит, наш грозный-грозный принц грозен только на словах? – король вдосталь насмеялся и даже смахнул набежавшие слёзы. – Ах, поганец! Это я должен был догадаться! Мальчишка слишком спесивый, теперь понятно – почему. За семь лет так и не распечатал жену! Не знает – как? Или не может? – он опять захохотал.
– Или женщины его не интересуют, и принцесса – только прикрытие, – выдвинул третью версию Тюнвиль. – Тебе не кажется странным, что мальчишка сразу начал к тебе цепляется?..
– Потому что завидует настоящему мужчине, – самодовольно заметил Рихард.
– Или это – любовь с первого взгляда, – невинно подхватил его брат.
Король сразу перестал веселиться и посмотрел на герцога, бешено блеснув глазами:
– Ты говори, Тюн, да не заговаривайся.
– А что ты сразу разозлился? – не послушал предостережений брат. – Не ты же в него влюбился?
Рихард сжал кулаки, и неизвестно чем бы закончился разговор, но тут на террасу вышла принцесса Хильдика – без сопровождения мужа и служанок, очень задумчивая и немного грустная. Она прошла до балюстрады, рассеянно бросила чайкам пригоршню крошек, вздохнула, оглянулась – и только тогда заметила драконов.
– Пошли, – углом рта сказал Рихард Тюнвилю и, изобразив самую приветливую улыбку, направился к принцессе, которая вмиг стала бледнее полотна. – Любуетесь морем, ваше высочество? – поинтересовался король, небрежно опираясь на мраморный столбик перилец. – А я всё жду, когда появится зелёный луч…
– Зелёный? – пробормотала она, опуская глаза и дрожа так, будто её колотило в припадке падучей. – Разве такие бывают, ваше величество?
– Бывают, – ответил вместо короля герцог. – Иногда перед тем, как опуститься в море, солнце бросает последний луч – изумрудно-зелёный, как камни в вашем ожерелье, принцесса.
Она невольно подняла руку, коснувшись золотого ожерелья с изумрудами, которое закрывало её от горла до ключиц.
– Однажды некая жестокая красавица сказала, что я найду достойную королеву только после того, как увижу зелёный луч солнца на закате, – объяснил Рихард, буравя принцессу взглядом и раздувая ноздри, как перед хорошей дракой. – Может, посмотрим на закат вместе? Вдруг мне повезёт?
– Я лучше… мне лучше вернуться, – пролепетала Хильдерика, попятившись. – Я должна найти мужа… думала, он здесь…
– Нет, его здесь нет, – с притворным сочувствием сказал Рихард. – Возможно, сейчас принц занят? Принимает просителей… или просительниц. Смотрю, он пользуется любовью горожан Солерно. Вернее, горожанок.
Принцесса вскинула на него глаза, но сразу потупилась.
– Да, – ответила она дрожащим голосом, – все жители Солерно очень любят и уважают его высочество.
Только
не понятно было, отчего она дрожит – от страха или от негодования. Тогда на площади она была не слишком-то довольна вниманием городских девиц, и Рихард продолжал:– Это невозможно не заметить – любовь жителей к его высочеству. И вы, наверняка, тоже любите и уважаете своего дорогого супруга.
– Да, – прошептала она с таким видом, словно собиралась в очередной раз падать в обморок.
– Почему вы боитесь меня? – король пытался взять её за руку, но принцесса успела отдёрнуть пальцы и вцепилась в свой поясок – из крашеной кожи, с золотыми бляшками.
От её украшений, и правда, так и пыхало жаром, и Рихард чуть ли не принюхивался, пытаясь уловить девственницу под этими золотыми доспехами. Но если Тюнвиль сказал – то вряд ли ошибся. Ещё бы посмотреть на её шею…
– Вам не надо бояться нас, – сказал Тюнвиль с самой очаровательной улыбкой, и принцесса Хильдерика сразу уставилась на него, как заворожённая. – Ваш муж очень враждебно к нам относится, но можете поверить, мы прибыли с самыми добрыми намерениями.
– Да, – прошептала она, глядя на него во все глаза, а потом спохватилась: – Нет-нет, вы не правы… Его высочество принц Альбиокко относится к вам со всем почтением…
– Ну что вы, принцесса, – засмеялся Тюнвиль, – мы же не лесные пеньки, в самом деле. Видим, что принц Альбиокко нам не рад.
Рихард только стиснул зубы, когда его братишка засмеялся, показав ямочки на щеках. Паршивец знал, как это действует на женщин. Ну и физиономия у него была без шрамов – это всегда выигрышнее смотрится. Но уступать Рихард не собирался, поэтому тут же оттёр Тюнвиля плечом в сторону и постарался улыбнуться как можно нежнее:
– Ваш муж саданул мне ковшиком по зубам, вряд ли это называется почтением, – сказал он, сделав ещё одну попытку взять принцессу за руку.
Принцесса чуть не шарахнулась от него и спрятала руки за спину, отступая маленькими шажками.
– Это… это была досадная случайность, – забормотала она. – Прошу простить, ваше величество…
– Ну конечно, случайность, – снова вмешался Тюнвиль, незаметно дав брату хорошего тычка локтем в рёбра. – Пора забыть об этом.
– Я уже забыл, – сказал Рихард лживым добрым голосом. – Тем более, скоро нам предстоит породниться, а на родственников грех обижаться.
Трусишка-малышка, только что дрожавшая, как осиновый лист, вдруг посмотрела на него в упор, и Рихард не мог ошибиться – в её взгляде он прочитал жалость и насмешку. Она жалела и смеялась над ним. Стерпеть это было невозможно, но Тюнвиль предостерегающе присвистнул, и король, помедлив, снова изобразил улыбку.
– Похоже, вы не верите, что я понравлюсь принцессе Аранчии? – сказал он мягко.
Она сразу опустила глаза и ответила чинно, как монашка:
– Я не так близка её высочеству, чтобы знать её вкусы и предпочтения, но мой муж знает принцессу Аранчию лучше всех. Он говорит, что вы… не придётесь ей по душе.
– Она влюблена в кого-то другого? – встрял Тюнвиль.
Хильдерика посмотрела на него с изумлением, а потом сказала, запинаясь:
– Нет… конечно, нет…
– Почему вы так думаете? – Тюнвиль заиграл ямочками. – Вы ведь сказали, что не слишком близки со своей золовкой.