Король и пешка (фанфик Сумерки)

– Ребята! А что в этих коробках? – Они оставили на полу две квадратные коробки, такого размера, что в каждой запросто поместилась бы микроволновка.

– Мистер Мейсен поручил нам выбрать хорошие фильмы… классику и новинки. Хотите, чтобы мы достали и рассортировали диски?

– Боже, нет. Я сама справлюсь. Спасибо.

– До свидания, миссис Мейсен. – Они вызвали лифт и скоро уехали.

Мало того, что мерзавец припер в дом совершенно ненужный телевизор, он еще и купил несколько сотен дисков? Я никогда не смогу понять этого мужчину. Но в глубине души я была даже немного благодарна… во-первых, я обожала смотреть кино, а во-вторых, не придется тупо гипнотизировать стену, ожидая его появления, словно манны небесной.

Я зашла в свою комнату, чтобы снять пиджак и слишком узкие джинсы… в итоге на мне оказались простые хлопковые трусы и растянутая белая майка. Схватив подушку с кровати, я вернулась в гостиную и, предварительно выключив свет, опустилась на ковер, прислонив подушку к основанию дивана. В коробках оказалось много всего занимательного… некоторые фильмы действительно хотелось пересмотреть… но все они были чересчур драматическими, а мне совершенно не хотелось предстать перед мерзавцем с припухшими красными глазами. Определенно, он не поймет.

Остановив свой выбор на сомнительной апокалипсической катастрофе, я на несколько секунд зависла… а где, черт возьми, DVD-проигрыватель?! Прошло некоторое время, прежде чем до меня, наконец, дошло, что он встроенный. Хлопнув себя по лбу, я скормила диск плазме и, откинувшись на подушки, приготовилась к зрелищу.

Проникнуться историей мне не удалось, потому что я без конца вспоминала наш недавний разговор с Эдвардом. Он рассказал, что хотел отомстить тем людям, которые убили его семью. Отца и мать? Или еще кого-то? Может, у него были еще браться и сестры, помимо Эммета? Что случилось в тот день? Эдвард пережил клиническую смерть… его тоже хотели убить? А может… хотят до сих пор? Мысли путались в голове. Я постоянно проигрывала в своем воображении все возможные варианты, потому, естественно, понятия не имела, что происходило на экране. Но фоновый шум и изображение людей создавали приятную успокаивающую атмосферу, так что, когда пустили титры, я заменила диск на новый. Это было что-то про танцы… энергичные зрелищные движения изредка завладевали моим вниманием, но это были краткосрочные моменты. Когда же вновь пошли титры, лифт наконец ожил. И я встрепенулась, отмечая, что уже заметно стемнело, комната погрузилась в сумерки. Финальные титры закончились, и на экране высветилось главное меню. На автомате достав из коробки следующий диск, этот фильм я частями видела по кабельному, он точно не был новинкой… я вставила его в дисковод плазмы, наблюдая появившийся красивый дизайн меню. Но затем створки лифта зашумели, и мне уже стало не до какого-то там фильма.

Эдвард вернулся. И в правой руке он сжимал пакет с известной эмблемой хорошего китайского ресторана. Он вошел в квартиру. И створки, будто получив разрешение, тут же закрылись. В комнате стало значительно темнее.

– Ты еще не умерла от голода? – Он опустил пакет с едой на сидение дивана рядом с моей головой. Почуяв запах, мой желудок издал жалобный всхлип. Эдвард улыбнулся. – Не зря я торопился. Оставь мне что-нибудь, скоро присоединюсь. – Он скрылся в коридоре.

Я взяла пакет и заглянула внутрь. Вау. Там было много чего, чему я с удовольствием уделю внимание. И это все просто восхитительно пахло. Хотя я была настолько голодной, что для меня сейчас любая еда пахла бы восхитительно. Вытащив несколько горячих белых коробок и поставив их на пол, я достала палочки и салфетки.

Эдвард вернулся босой, одетый в майку и домашние штаны, но больше всего меня поразило то, что он держал в руках подушку. Облокотившись о диван рядом со мной, он вытянул ноги и взял в руки одну из коробок.

– Я возьму острого цыпленка, ты не против? – Его внимательные глаза требовали ответа.

– Нет… я не против.

Кивнув, он взял палочки и, избавившись от упаковки, начал есть. Если вы не видели, как Эдвард Мейсен ест палочками… да вы просто и не жили вовсе! Мама дорогая. Это можно снимать на видео и продавать в качестве жесткого порно. Иисусе, помоги мне не подавиться. Он так ловко управлялся с коварными палочками, быстро опуская кусочки курицы в свой рот. Его губы слегка блестели от жира и, наверняка, на вкус были острыми…

– Господи. Я тебя прошу! Только не сейчас. – Он скептически на меня уставился, палочки с порцией курицы застыли на полпути к его рту. – Поешь лучше.

Стараясь не материться слишком громко, я последовала его совету. И как только первый кусочек еды достиг моих губ, я забыла обо всем не свете. Даже об Эдварде Мейсене. Немного позже, когда я почти доела, мерзавец отложил свою коробку и палочки в сторону.

– Ты собиралась смотреть этот фильм?

– Да. – Я пожала плечами. Он взял пульт и нажал «плей». А потом… он зевнул. По-мо-ги-те…

И все-таки я подавилась.

На экране появился олень, затем замелькал красивый густой лес. Я наблюдала за реакцией мерзавца. И когда человек схватил несчастного оленя голыми руками, брови Эдварда поползли вверх.

– Зачем он это делает? Не проще было бы его застрелить? – Я едва не рассмеялась.

– Ну, это история про добрых вампиров. Они не охотятся на людей, только на животных.

– И что? Мой вопрос все еще остается в силе. – Эдвард повернулся ко мне.

– Мм… Боже. Это же просто. Они не могут охотиться на людей, потому тешут свои инстинкты хищников на животных… я думаю, им просто нравится охотиться. – Мерзавец поджал губы в ответ на мое объяснение.

– Бред.

– Почему?!

– Потому что, если они действительно не хотят охотиться на людей, им следует отказаться от охоты вообще. Им следует чинно попивать кровь из кофейных чашечек за утренними новостями. Они не должны поощрять свои инстинкты. Потому что инстинкты – это то, что нельзя выключить и включить, когда хочется. Они работают автономно. И раз, эти добрые вампиры продолжают охотиться на животных, есть большая вероятность, что инстинкт сработает и на человека. – Я застыла.

– Эдвард… это всего лишь фильм. – Мерзавец пожал плечами и отвернулся.

Несколько минут мы сидели в тишине.

Фильм Мейсену, однозначно, по душе не пришелся, он критиковал почти каждый эпизод.

– Забавно, главная героиня моя однофамилица. Мари Свон.

– Была твоей однофамилицей.

– О. Точно.

– Жалеешь? – Он не отрывал взгляда от экрана. Его профиль будоражил меня.

– Пожалуй, я бы предпочла оставить свою фамилию… она мне всегда нравилась.

– Я не об этом. Жалеешь, что вышла за меня? – Он повернул голову и посмотрел мне прямо в глаза. Жалела ли я? Без понятия. Я молчала, а он ждал ответа.

– Я жалею о том, что в прошлый четверг осталась на ночную смену… наверное.

Уголок его губ дернулся вверх, и он вновь отвернулся.

Еще несколько мгновений мы сохраняли тишину.

– Личный сорт героина? Что он знает о героине?! – Эдвард возмущенно распахнул глаза.

– Эдвард, это просто красивая метафора. Он имеет в виду, что любит ее так сильно… что зависит от нее, как наркоман от героина. Ее запах…

Мерзавец перебил меня:

– Наркоманы ненавидят наркотики. О какой любви здесь может идти речь?

– Эдвард, прекрати. – Я закрыла руками лицо.

Остаток фильма он сдерживался, чтобы снова не возмутиться тому, что, по его мнению, было совершенно ошибочным. Я видела, как несколько раз он открывал рот, но затем закрывал его, плотно сжав губы. Но в итоге он все-таки дал волю чувствам…

– Ты же видела, все ее тело билось в конвульсиях. Это значит, что яд проник повсюду или, по крайней мере, поразил большую часть крови. Как он мог высосать яд, не убив ее?! – Казалось, этот вопрос действительно его волнует. Что за мужчина?