Король и пешка (фанфик Сумерки)

Он открыл дверцу холодильника и удивленно уставился на полки. Мерзавец не двигался, молча изучая устроенный мною порядок. Я еще и за это отхвачу?

– Мм... я рассортировала бутылки... в зависимости от градуса...

– Я вижу.
– И он безошибочно нашел красивую пузатую бутылку шампанского. Захлопнув холодильник, он принялся искать бокалы, без разбора открывая дверцы шкафчиков...

– Эдвард, верхний слева.
– Я хорошо запомнила те высокие узкие бокалы, когда проводила ревизию, пока мерзавцу зашивали грудь.

Поставив на стол два изящных бокала, он ловко откупорил бутылку с приглушенным хлопком. Разлив шампанское по бокалам, он поднял свой и, чокнувшись с моим, продекламировал:

– За мою победу.
– Криво улыбнувшись, мерзавец залпом выпил все содержимое, складывалось ощущение, что его мучила дичайшая жажда.

Зашумел приближающийся лифт, затем раздались уверенные звучные шаги.

– Сэр, ваши карты.
– Я не стала оборачиваться, просто посчитала это неуместным.

– Положи на стол и можешь быть свободен.
– Эдвард повторно наполнил свой бокал.

– Да, сэр.
– Крупный мужчина в черном пиджаке аккуратно опустил коробочку с картами на стол, при этом держась как можно дальше от меня, будто я была чумной, и ушел.

Мерзавец сел напротив, снял запонки и закатал рукава рубашки по локоть.

– Не против, если я сдам?
– Он приподнял одну бровь.

– Можно подумать, мое слово действительно что-то решает.

Он усмехнулся: - А ты неплохо меня узнала, да?

– Вообще-то, плохо, Эдвард.
– Он ничего не ответил, и я продолжила: - Эммет твой родной брат?
– Мерзавец деловито тасовал карты.

– Почему ты спрашиваешь?

– Потому что вы не похожи внешне и... отношения между вами не слишком родственные.

– Он мой родной брат, просто мы пошли в разных родителей.
– Мерзавец вынул из колоды двух джокеров и отложил их в сторону.

– А что насчет отношений?
– Я склонила голову набок.

– Эммет хочет, чтобы после него кресло босса занял его сын.

Немного поразмыслив и сделав глоток шампанского, я спросила:

– Значит, ты конкурент? Ты хочешь стать боссом?

Он посмотрел прямо в мои глаза, да так, будто я его оскорбила.

– Нет. Джаспер не хочет становиться боссом. И, смотря правде в глаза, он и не может стать боссом, чтобы там себе не выдумывал его папаша.

– Тогда... причем здесь ты? Я не понимаю.

– Притом, что Джаспер не может сказать об этом своему отцу. Ему оказывают честь, уважение, доверие... от таких предложений нельзя отказываться.
– Одна карта красной рубашкой вверх легла передо мной, другую он положил перед собой.
– Несколько лет назад Джаспер попросил меня занять это место, когда его отец отойдет от дел. Мальчишка смышленый, он не хочет тратить свою жизнь понапрасну. Проблема в том, что в открытую рокировку провернуть мы не можем. Играем в темную. Джаспер умышленно совершает ошибки, отодвигая от себя кресло босса как можно дальше, а я... а я держу удар.
– Еще одна карта, проскользив по гладкой поверхности стола, остановилась передо мной. Взяв и себе вторую карту, мерзавец отложил колоду чуть в сторону.

– Джаспер не хочет тратить жизнь понапрасну... а ты хочешь?

Уголки его губ приподнялись.

– Я и так по горло в этом дерьме. Ничего не изменится. А мальчишке есть, что терять.

– Ты не думаешь, что Эммет тебя убьет?

– Пока я слишком полезен для организации.
– Он постучал указательным пальцем по лбу.
– Но когда-нибудь, конечно, убьет. Если его не пришьют раньше.

– И ты... не боишься?

– Я уже видел смерть. В ней нет ничего страшного.
– Он глотнул из бокала.

– Имеешь в виду смерть своей мамы?
– Я рисковала, играла с огнем... но было слишком соблазнительно узнать о нем как можно больше.

– Откуда ты знаешь?
– Он замер, вглядываясь в мои глаза.

– Интуиция. Так, я права?

– Нет, детка, ты не права. Чужая смерть – это другое. Она намного страшнее, чем своя собственная. Можно практически безболезненно пережить свою смерть, но не смерть близких людей.
– Боже, как же я верила ему. Я отчетливо помнила, что значила для меня смерть Джейка. Больнее быть просто не может. Смерть – это легкость... Жизнь сложнее.

– Так значит, ты уже умирал.

– Да, детка, клиническая смерть. Шесть секунд.
– Он сдал флоп. Пока что три карты смотрели рубашками вверх. Но мне было не до каких-то дурацких игр.

– И после этого ты начал читать мысли, так?
– Я знала, что у людей, переживших клиническую смерть, иногда открываются какие-то экстрасенсорные способности.

– Тебе сегодня везет, детка.
– Он улыбнулся и мельком глянул на свои карты.

– Как умерла твоя мать?
– Я взяла в руки две свои карты.

– Как и клялась перед Богом – вместе с отцом. По-моему, замечательная смерть. Они избавили друг друга от боли. Только мне не повезло.

– Я не это имела в виду...

– Я знаю. Я не хочу об этом говорить. Может, ты взглянешь на свои карты?

Послушно опустив глаза, я обнаружила, что мне выпало два красных короля. Надо же, мерзавец прав, детке сегодня определенно везет.

– Играем одну раздачу?

– Плохая рука? Надеешься отыграться в следующей партии?

– Нет. Я просто спросила.
– Он ухмыльнулся.
– Постой! С тобой же невозможно играть в карты, ты подглядываешь в мои мысли, шулер.

– Ты думаешь, я просто так заливаюсь шампанским? Я уже достаточно пьян, мои фокусы не работают.
– Он улыбнулся и снова приложился к бокалу.

– Уверен?

– Разве я когда-нибудь тебя обманывал?

– Да откуда мне знать... ладно, играем.
– Мерзавец засмеялся. Странно, но алкоголь делал его более... нормальным. Часто улыбающимся и практически... практически близким.

– Я думаю, будет совсем неинтересно, если мы просто вскроем все карты. Конечно, у нас есть банк – мы боремся за право быть сверху... но для азарта, лучше бы повысить ставки.

– Может, для начала ты откроешь хотя бы флоп?

– Ты играешь как девчонка.
– Он почесал бровь, но флоп вскрыл. Девятка пик, шестерка пик и король пик. Вау, у меня уже сет королей! Я постаралась выкинуть эту мысль из головы, мало ли что он там выпил... шулер. К тому же, на столе однородная масть, которая, к слову, мерзавцу ой как к лицу... если у него на руках еще две пики – это флеш.
– Ну так что, детка? Твое слово.

– Я не знаю... что я могу поставить?
– Вряд ли его устроят деньги... по крайней мере, те деньги, что есть на моем счету.