Король и Злой Горбун

Не знал. Я слышал эту фамилию – Челехов. Челехов и владел фирмой, которая проводила «Телетриумф». Огольцов пришел не просто в фирму, он пришел к брату, пускай и к двоюродному. Они родственники, оказывается. Все здесь очень прочно связано между собой. Цепочка замкнулась.

59

Чем хорошо иметь дело с известным человеком – его всегда можно найти. Он не может переехать в другой город и там затеряться, не может пропасть, как будто его никогда и не было. Он всегда на виду, и надо только найти способ выйти на него.

Орест Кузнецов действительно был журналистом, причем журналистом с именем. Я позвонил в редакцию газеты, где у меня были знакомые, там Кузнецов не сотрудничал, но зато мне сразу подсказали, где надо искать. Я перезвонил по указанному телефону, попросил свести меня с Кузнецовым, меня спросили, кто я и зачем мне нужен Кузнецов, и через минуту я уже обладал телефонным номером, по которому этого человека можно было найти.

У него оказался бархатный, очень выразительный голос, которым только и должен владеть человек по имени Орест. Из всех Орестов мне был заочно знаком только художник Орест Кипренский, а к художникам я всегда относился с благоговением, считая их Божьими людьми, не способными на грязное, – и как-то непроизвольно это распространилось и на Кузнецова.

– Здравствуйте, – сказал я. – Это Колодин вас беспокоит, с телевидения.

– Да-да-да, – протянул мой собеседник. – Польщен. Чем могу вам служить?

– Извините меня за бестактность, но это очень важно, поверьте. Имя вашей супруги – Ольга?

– Совершенно верно.

– А в девичестве она была Лушпайкина?

– Да.

Да! Да!! Да!!! Я ее нашел! Еще не отдавал себе отчета в том, что этот факт ровным счетом ничего не значил, но мне уже казалось, что я вытянул счастливый билет.

– Я встречаюсь с ее бывшими одноклассниками, – сказал я. – И с ней тоже хотел бы поговорить.

– Я буду против, – сообщил Кузнецов и засмеялся. – У вашей программы такая репутация, что…

Он сделал паузу, и его можно было понять как угодно. Может быть, он намекал на последние недоброй памяти события, связанные с нами?

– А какая у нас репутация? – неискренне удивился я.

– Вы в своей передаче можете человека выставить в таком свете, что потом нигде не появишься.

– Нет, нет! – запротестовал я. – Вашу супругу мы не собираемся снимать. Никаких видеокамер, никаких микрофонов!

– У вас всегда так, – опять засмеялся мой собеседник. – А потом выясняется, что камера все-таки была, но только скрытая.

– Я вам обещаю…

– Знаете что? Приезжайте к нам. Поговорите обо всем, о чем пожелаете. А я буду знать, что всякие такие штучки исключены.

Лучшего нельзя было придумать, и я тотчас же согласился. На следующий день Кузнецов перезвонил мне и сообщил, что он и его супруга ожидают меня вечером того же дня.

Кузнецова оказалась миловидной женщиной, молодо выглядящей, симпатичной и, как мне показалось, очень спокойной по характеру. Ей шло неброское, но хорошо пошитое платье, и она смотрелась не чопорной, но и не домашней – все соответствовало моменту.

– Я очень рада с вами познакомиться, – сказала Ольга. – Свободного времени у меня не много, но я иногда смотрю вашу программу. Мне нравится, хотя некоторые ситуации… – Она мило улыбнулась. – Уж лучше бы их не было.

– Плохой сценарий?

– Как раз нет. Но люди… Для них это настоящее испытание.

– Олимпиада духа, – сказал я. – Такое тоже должно иметь право на существование.

Орест Кузнецов тоже был дома. Невысокий, начавший полнеть мужчина с цепким взглядом умных глаз за толстыми стеклами очков. У него были пухленькие пальчики, я почему-то сразу обратил на них внимание.

– Телевизор не врет, – сообщил он мне. – Вы там такой же, как в жизни.

– Только в жизни я добрее.

Кузнецов непонимающе посмотрел на меня.

– Ваша супруга, например, считает, что мы не всегда добры к своим героям.

– Ну, тут Оленька права, – засмеялся Кузнецов. – У вас, кстати, проблем с этим не бывает? Ваши герои не пытаются отплатить вам чем-нибудь этаким?

– Пока обходилось без крови.

И тут Кузнецов посерьезнел.

– А кровь-то льется, – напомнил он. – Что-то у вас там такое серьезное, да?

– Да, – сказал я. – Вы же слышали, наверное.

– Слышал. Но это же не ваши герои, правда? Там что-то посерьезнее.

Он взял меня за руку и посмотрел цепким взглядом.

– Передел сфер влияния? И вы в этом тоже участвуете? Никогда бы не подумал!

– Я тоже, – буркнул я.

– Может, расскажете? А я бы написал статью.

– Вот это вряд ли.

– Почему?

– Можно, я не буду отвечать?

– Вы хотите сказать, что опасно? А, бросьте! – Кузнецов махнул рукой. – Какая интрига! Какой материал! Все видят, что что-то происходит, а что – никто не понимает. И если сделать статью, основанную на реальных фактах…

– Орик! – сказала Кузнецову супруга. – Прошу – не надо.

Сказала как бы в шутку, но в ее глазах я заметил тревогу. Не хотела, чтобы ее муж вмешивался в опасное дело. Спокойная и благополучная семья. Зачем им неприятности, которые только портят идиллию.

Я во все глаза смотрел на эту женщину. В ее облике и мягких движениях мне чудились загадка и разгадка одновременно. Пашутин ее любил, еще тогда, когда он не называл себя Гончаровым. Он защищал и оберегал ее, и хотя потом их пути разошлись – неужели же он ни разу не напомнил ей о себе? Неужели жизнь ни разу не свела их вместе снова, хотя бы не лично, а через общих знакомых, через слух, через взгляд, через переданный от кого-то привет.

– За знакомство! – предложил Кузнецов.

Он сам разлил по бокалам белое вино. Я даже обрадовался этой нечаянной заминке в разговоре. Хотел услышать о Пашутине, страстно этого желал, но не знал, как подступиться, и боялся все испортить неосторожным словом.

Кузнецова отпила из бокала маленький глоток, всего чуть-чуть, и спросила, глядя на меня своими темными глазами:

– А вы с кем-то из наших встречались? Мне Орест говорил.

– Да.

– С кем же?