Король на именинах

– Есть здесь кто-нибудь? – уже с иной интонацией, не скрывая раздражения, крикнул Артист.

Послышались шаги, и из темного угла появилась фигура человека. Он пока ничего не говорил, двигался молча. Артист сначала подумал, что это немец-бизнесмен, сделал шаг навстречу, но тут же замер. В нескольких шагах от него стоял Карл и с непроницаемым выражением лица смотрел на Артиста, изучая его, как экспонат в музее. Было во взгляде Карла что-то такое, отчего Артисту стало не по себе. Так смотрят таможенники на человека, спрятавшего в носок или в трусы незадекларированные деньги.

Артист что-то хотел сказать, но вместо этого лишь вздохнул.

Карл продолжал молчать, подошел и все так же, без слов, кончиками пальцев прикоснулся к рукаву пиджака.

– Хорошая ткань, – похвалил вор в законе прикид Артиста. – И шузы хорошие, и «котлы» дорогие, и шлифты, смотрю, козырные. И весь ты из себя хочешь важным показаться.

Вадик еще не до конца разобрался, что происходит, но уже почувствовал, что перед боссом человек, которого тот панически боится.

Карл улыбнулся, и Артисту показалось, что все еще можно разрулить, что законный просто случайно оказался здесь в одно и то же время, что и он.

– Акулов где? Он «стрелку» мне забил в автосалоне.

– Нет Акулова, спит уже, я его отдыхать домой отправил.

Артист достал из кармана пачку сигарет, нервно закурил.

– Чего ты волнуешься, трепещешь весь, как осиновый лист или как кот, нагадивший в хозяйский ботинок?

– Я?

– Ты, – сказал Карл веско.

Плащ висел у него на сгибе левой руки, а в правой был зонт с загнутой костяной ручкой.

– Ты ничего мне сказать не хочешь, пояснить?

– Нечего мне объяснять…

– Странно.

– Что я сказать должен?

– Ты же умным себя считаешь. Умнее меня…

Карл взял зонтик в левую руку, правой провел по коротким волосам. Вадик оглянулся на открытую дверь, в узкий коридор, через который они попали в торговый зал. Двое блатных уже стояли в проеме, беззвучные, как тень, руки держали за спиной. В полумраке поблескивала золотая фикса. Вадик резко повернул голову вначале влево, затем вправо.

«Значит, их трое, – прикинул он. – И если валить, то первым валить старика, он ближе всех к Артисту. А потом в сторону, и тех двоих. Черт, патрон в ствол не дослал, так что секунду надо набросить. И еще посмотрим, кто кого!»

Вадик немного подогнул колени, он весь собрался, как зверь, готовящийся к прыжку. Ни одно его движение не ускользнуло от цепкого взгляда Карла. Он вел свою игру так, словно знал наперед все ходы соперника, словно проигрывал эту комбинацию уже в десятый раз и она изрядно успела ему наскучить.

Артист прочувствовал, что законный видит его насквозь, читает каждую мысль, словно она написана большими буквами на белом листе бумаги.

– Это не я все замутил, – срывающимся, дрожащим голосом выкрикнул Артем Кузнецов. – Не я, Карл!

– Ясное дело, не ты. У тебя, Артист, для такого мозгов мало, ты только на ход вперед можешь думать.

«Если не сейчас, то потом будет поздно!» – подумал Вадик.

Карл повернулся к Артисту боком, сделал пару шагов, повернулся к Вадику спиной. Он смотрел на лобовое стекло темно-вишневой двухместной «Феррари». И Вадик не выдержал, он бесшумно, как тигр, бросился к Карлу, выхватывая на ходу «ствол». Расстояние между ними было в три шага, и Вадик преодолел его за секунду, он уже отвел затвор… Карл резко развернулся, Вадик успел увидеть глаза вора в законе, в них не было ни страха, ни жалости, лишь холодный расчет. Карл резко, как опытный фехтовальщик, выбросил вперед руку с зонтиком. Плащ мелькнул в воздухе, он не успел еще коснуться пола, а Вадик уже напоролся горлом на зонт, и остро заточенный, как пика, стальной наконечник длиной в восемь сантиметров пробил горло.

Вадик захрипел. Пистолет выпал из пальцев, звонко подскочил на плитках пола и замер.

Артист смотрел, как его водитель с выпученными глазами оседает на колени, цепляясь скрюченными пальцами за воздух, а затем заваливается на пол. Он метнулся к выходу, но перед ним застыл блатной с ножом в руке. И тогда Артист, приседая, держа перед собой левую руку, а правую занеся для удара, двинулся на Карла.

– Спокойно! Ша! – сказал законный ледяным голосом, обращаясь к своим людям. – Я его сам порешу.

Вадик еще скрипел в луже крови, скреб ногтями скользкую плитку, пытаясь встать, но ноги разъезжались, и он падал, не в силах преодолеть земное притяжение. Блатные, готовые броситься на Артиста, замерли, голос Карла не позволял ослушаться законного.

– Ты на что руку поднял? – тихо произнес Карл.

– Сдохни, – крикнул Артист и бросился на законного.

Артист умел драться, но страх и злость ослепляли его. Карл же прошел суровую школу, бывал в крутых передрягах и знал, главное – держать себя в руках, рассчитывать каждое движение.

– Кончу! – крикнул Артист и, приготовившись вложить всю силу в удар, полетел на законного.

Карл качнулся, кулак Артиста пролетел у него перед глазами в нескольких сантиметрах. Сам же Карл выставил ногу, Артист зацепился и с лету ударился лицом в боковое стекло темно-вишневой «Феррари».

– А дальше? – прошептал Карл. – Что ты дальше делать станешь?

Артист вскочил на ноги, тряхнул головой. Волосы, схваченные гелем, даже не разлетелись. Из носа по верхней губе и небритому подбородку бежала струйка крови. Первая капля, вторая упали и расплылись на белой ткани рубашки.

Артист захрипел и понесся на Карла. Но тот уже был готов, он перехватил руку Артиста, сжал запястье и с хрустом вывернул его. Артист взвыл, и если бы дотянулся, то зубами вцепился бы Карлу в горло и перегрыз, как бешеный пес. Карл одним движением завел сломанную руку противника за спину и тут же ударил ребром ладони в шею.

Артист вновь припечатался к автомобилю, на этот раз лицом в крыло. Вскочил на ноги, но пошатнулся, обмяк, голова кружилась, он чувствовал, если снимет руку с лобового стекла, то тут же рухнет. Он видел перед собой Карла, спокойного и даже не запыхавшегося.

– Ты – уже никто, – сказал законный, – мразь. Думали, если станете играть сложно, то до вас никто не доберется. Но таких игр в моей жизни было немало. Вы хотели меня и Монгола стравить?

Артист ощутил, как все желания, кроме одного, – уцелеть, выжить любой ценой, покинули его, он опустился на колени, закрыл ладонями лицо и заплакал. Он ощутил свое полное бессилие перед Карлом, вскинул голову.

– Это не я придумал… «Филки» тебе самому не вернуть. Пашку «щемить» надо.

Прошептав это, Артист наткнулся на холодный, презрительный взгляд Карла.