Король ничего не решает

— Кого-то ищете? — мрачно поинтересовался министр, Вера посмотрела ему в глаза:

— Ноготь или голову? — он нахмурился, она улыбнулась: — Вы выиграли спор, не прикоснувшись к мячу.

— Лучше бы я его проиграл! — нервно фыркнул министр, — глупый спор… Ничего бы не случилось, если бы я тронул грёбаный мяч, поиграл бы в удовольствие, и купил бы вам проклятый фонтан, а теперь и не поиграл, и фонтан вам купит кто-то другой, у Ричи уже список желающих до пола.

— Поздно жалеть, вы уже победили, смиритесь. Просто скажите, какой кусок Йоко вам принести.

— Вера… Не относитесь к этому спору слишком серьёзно, ладно? Для вас главное…

— Отставить философию! — шутливо нахмурилась Вера, — коротко, чётко и конкретно, голова или ноготь, одно слово!

Министр посмотрел на неё с лёгкой ироничной улыбкой, потом изобразил котика и шепнул:

— Можно два слова?

— Можно, — великодушно кивнула Вера.

— Правую руку.

— Принести?

— Можно просто сломать, как Вильмис.

— Хорошо, — медленно кивнула Вера, очень тихо спросила, почти утвердительно: — Она вас била.

— Меня все били, — так же неслышно ответил министр, Вера пообещала:

— Йоко больше не будет.

Министр тихо рассмеялся, поправил на ней свой плащ, шутливо спросил:

— А как вы собираетесь отрывать ей голову, если бой без оружия?

— А это моя проблема, вы об этом не волнуйтесь, я справлюсь.

— Как?

— Отгрызу.

Он рассмеялся, ей так нравилось на него смотреть, что она перестала бороться с желанием его потрогать, взяла двумя руками за шарф и притянула к себе, шёпотом приказывая:

— Снимайте.

Он наклонился к её уху и сказал, слегка придушивая её своим плащом:

— Я же сказал, что куплю вам такой же.

— А я хочу этот. И ведите себя прилично, — она убрала его руку с плаща, он шёпотом возмутился:

— Сказала женщина, которая хочет меня раздеть посреди главной площади страны!

— Хотите, чтобы я раздела кого-то другого?

Он перестал улыбаться, она улыбнулась шире. Где-то по ту сторону стены из бронированных спин раздался знакомый голос, потом спины расступились, пропуская замминистра МЧС, который увидел Веру и радостно рухнул на колени:

— Госпожа же моя Вероника, как же я тебя долго искал! Момент! — и стал рыться в сумке, стоящей на земле рядом, Вера заинтригованно наблюдала. Филип достал из сумки ботинок и приложил к её ноге, недовольно побурчал и достал ещё один, приложил оба по очереди, поднял голову и предложил: — Примерь, а?

— Фил, всё нормально? — мягко поинтересовался министр, Филип закатил глаза:

— Ну сам давай примерь ей, если хочешь, мне без разницы! На, — он протянул министру ботинок, министр не взял, изучил грубую толстую кожу и широкий носок скептичным взглядом, поинтересовался:

— Это что?

— Это проходческие ботинки, — с гордостью заявил Филип, прижал один ботинок к груди, второй радостно протянул Вере, как букет: — Вероника моя госпожа, от всей моей огнеупорной души и пылающего сердца, не побрезгуй, а? Они для дуэлей бесценны, у них носки железные, цельнолитые.

Вера улыбнулась и сняла туфлю, Филип взял её ногу, поставил себе на бедро и стал надевать ботинок, расшнуровал, подтянул, зашнуровал, радостно стукнул костяшками по носку с железным звоном:

— А? Огонь!

— Огонь, однозначно, — кивнула Вера, наклоняясь и рассматривая ботинок, ощущался он как коньки, и весил примерно так же. Она польщённо улыбнулась Филипу и сказала: — Мой день рождения ещё не скоро, но вы можете приходить без подарка.

— Это не подарок, а премия! — изобразил возмущение Филип, Вера удивлённо рассмеялась:

— За какие заслуги?

— Да всё за те же! — он стал надевать ей второй ботинок, тихо рассказывая: — Вильмис, будь она неладна, де'Руэль! Я половину картин вашей дуэли купил в личную коллекцию, я эту суку ненавижу, она всю жизнь всех сдавала и всю жизнь врала, и ей всегда сходило с рук, а нас наказывали. Как вспомню, аж бесит. Я бы тот комбез, в котором ты её буцала, купил бы за любые деньги.

Министр усмехнулся:

— Он не продаётся.

— Да знаю я тебя, тебе что ни дай, больше не увидишь, — он закончил со вторым ботинком и отодвинулся, любуясь своей работой, посмотрел на Веру: — Походи, убедись, что хорошо сели.

Вера ответственно потопталась на месте, осторожно сказала:

— Я обычно выступаю босиком…

— Да без проблем! Ты не в курсе, что ли? — он встал, посмотрел на министра, потом на Веру, улыбнулся с хитрым видом: — Вероника, дорогая, тебе хоть одна скотина правила рассказала? Нет? Запоминай правило первое, и для тебя главное: "бой без оружия" — это когда меч с собой в круг не берут, и всё. В былые времена, не столь далёкие, на самом-то деле, меч был роскошью, он был далеко не у всех благородных людей, а драться хотелось. Поэтому дрались чем боги пошлют — дубинами, кастетами, поясами. По закону, всё, что на тебе надето, ты имеешь право использовать в бою. И всё, что на твоём противнике, ты можешь отобрать у него и тоже использовать. Можешь забрать его кастет и ему же по лбу им звездануть, можешь снять с него штаны и этими штанами задушить. Это неблагородно и неизящно, но так делали всегда, и будут делать, потому что далеко не все владеют мечом, а даже если владеют, то оставшись без него, умирать не хотят, и продолжают драться тем, что найдётся в круге. Георг 12й однажды на дуэли порвал горло противнику его же шпорой, он хорошо владел мечом, но меч сломался, так бывает, особенно если мечом по каменной площади долбануть. У него лопнула рукоять, он бросил меч и кинулся врукопашную. Оглушил кулаком, а потом снял с противника сапог и воткнул шпорой в горло, это пример из учебника по военной стратегии, если даже король себе позволяет, то и остальным не грех. В общем, — он хитро посмотрел на её ноги, потом в глаза, сел и начать расшнуровывать, тихо рассказывая: — Выходишь в ботинках, потом, как только поднимается щит, выпрыгиваешь из них и дерёшься как тебе удобно, они тихо в сторонке стоят. Потом обуваешься и футболишь её, можешь в руку взять и дать по башке, можешь за шнурки раскрутить и бросить — что угодно, это просто два очень крепких куска металла, на которые ты имеешь полное право.

— Спасибо, — Вера посмотрела на него с куда большим уважением, Филип улыбнулся шире и хитрее:

— Навела же ты шороху, святая Вера. Ты правда святая?

— А как святые узнают, что они святые? — кокетливо улыбнулась Вера, Филип рассмеялся, встал и развёл руками:

— Ну, они разговаривают с богами, слышат голоса, видят видения.

— А кто-нибудь, кроме них, это может подтвердить?

— Хм… Обычно, нет.

— Тогда любой может объявить себя святым, потому что обратное недоказуемо?

Филип рассмеялся громче, над площадью затрубили трубы, герольд объявил выход его величества и её величества, все расселись. Потом трубы затрубили ещё раз и герольд объявил:

— Истец — Хань Йо Ко, волею Императора Ву, вторая наследница Хань, благородного дома империи Цынь Ян, почётная гостья его величества короля Георга 16го. Ответчик — Озарённая Рассветным Сиянием, благородная госпожа Радуга, Дочь Властелина Мира из Донбасса, Столицы Тысячи Бездонных Рудников, Зорина Вероника Владимировна. Обвинение — оскорбление. Бой до первого нокаута. Использование магии и амулетов в любом виде разрешается.

7.42.3 Дуэль с Йоко

Специальные мальчики развернулись единым строем, как римские легионеры, и медленно повели всех к центру круга, Вера повернулась к министру:

— Что значит "до первого нокаута"?

— Десять секунд бездействия одного из бойцов — и щит на круге снимают. Если вы её обездвижите амулетом, то эти десять секунд можете пинать ногами.

— Кровь на камнях не учитывается? — с приятным удивлением спросила Вера, он кивнул:

— Не учитывается, её в магических дуэлях обычно не бывает.