Король ничего не решает
Шрифт:
Синяя стена погасла, толпа ринулась к центру, но специальные мальчики добежали раньше, Веру окружили бронированные спины, потом рядом возник телепортист, быстро провёл медосмотр и официальным тоном спросил:
— Вы готовы к телепортации?
— Да.
Он кивнул и переместил её в лазарет.
7.42.4 Мудрецы Андерса засиживаются допоздна
В личной Вериной палате её осмотрел Док, недовольно бурча что-то про современную молодёжь, нихрена не умеющую решать свои проблемы цивилизованно, махнул рукой и отпустил в душ. Когда она вышла, на её кровати сидел министр
— Кривенько отломались, надо было ножницы с собой брать. Хотите, подпилю?
— Не надо, — он пытался изображать недовольство, но невольная улыбка прорывалась, Вера заулыбалась шире, он отложил бумаги и взял ногти, стал смотреть на них со смешанными чувствами.
Вера села на кровать напротив, сняла с головы тюрбан из полотенца и стала вытирать волосы, министр откинулся спиной на стену и наблюдал, выражение лица было странное, а излучения не было вообще — он опять был в амулете. Вера сходила к трельяжу за расчёской, села на банкетку перед зеркалом и стала приводить волосы в порядок, отстранённо рассматривая себя — царапины на шее, ободранные костяшки и фаланги пальцев — в бою она ничего этого не замечала, в душе немного попекло из-за мыла, а сейчас стремительно заживало, облезая коркой. В боковом зеркале отражалась дверь и профиль министра Шена, он смотрел на ногти сестры на своей ладони, потом завернул их в платок и убрал в карман, опять взял бумаги.
Вера закончила с волосами и стала наносить крем на лицо и шею, потом другой на волосы, потом взяла третий и ушла в ванную, сняла халат, посмотрела на себя в зеркало.
«Тощее страшное убожество. Ещё и битое.»
Кожа покрылась мурашками, Вера быстро намазалась кремом для тела и оделась, вышла в палату, неуверенно посмотрела на министра. Он поймал её взгляд и ответил:
— Булат обещал картошку через десять минут.
Вера улыбнулась, министр тоже. Она села на кровать напротив него и указала взглядом на пачки бумаг, разложенные на кровати и на коленях министра:
— Что-то случилось?
Он сделал предельно невозмутимое лицо и качнул головой:
— Всё нормально. Всего лишь сотрясение мозга, трещина в черепе, множество ушибов и сложный перелом. Обещают, что Йоко будет жить, но ей вряд ли понравится в ближайшие полгода, и что шрам на лице останется навсегда, если без магии. А на магию я денег не дам, и брошу негласный клич по специалистам, чтобы им не помогали в долг. Пусть лечатся травами и молитвами, или стоят в общей очереди и ждут, лет пять.
— Сурово, — уважительно кивнула Вера, министр поморщился:
— По барабану, я уже давно чудовище в их глазах, пора начинать соответствовать. Мать даже на бой не пришла, прислала письмо, с официальным сообщением о том, что не хочет меня видеть. Она часто так делает. Обычно я после этого шлю ей подарок, и она благосклонно соглашается встретиться и выслушать мои извинения, ничего не говорит, слушает и отсылает меня, жестом, из-за шторы. Потом через время присылает список требований, и если я всё выполняю, великодушно зовёт на какое-нибудь мероприятие, работать карманным монстром. Я никогда её ни о чём не просил, но был наивно уверен, что если попрошу, она мне не откажет. Обломался. Пора и ей узнать, что это такое.
Вера молчала и смотрела на него, ожидая продолжения, но он не собирался продолжать, просто смотрел куда-то в невидимое и думал о неприятном. Вера сделала пафосную физиономию и шепнула:
— Спокуха, я рядом.
Он невольно
фыркнул и улыбнулся, посмотрел на неё и процитировал:— "Бро"?
— А это уже как получится. Но главное, что рядом. И, по-моему, амулет-ошейник нужен как раз вам, для мгновенного вызова меня, не думали об этом?
Министр посмотрел на неё так возмущённо, что она рассмеялась, махнула рукой и изобразила великодушие:
— Ладно, я не настаиваю. Но вы подумайте, как-нибудь, во время какой-нибудь медитации под водопадом, где-нибудь между мыслями о происхождении всего сущего, и вопросом, коврик ли вы мамочкин, или право имеете. Когда-нибудь, это не срочно. Сейчас можно заняться более насущными вещами. Что там у нас по плану? — она изобразила невинный взгляд на бумаги у него в руках, министр продолжал смотреть ей в глаза с беспочвенной надеждой, что она осознает хотя бы примерно всю запредельность своей офигевшести, но понял, что не осознает, и опустил глаза, нервно перебрал бумаги и сказал:
— Почему вы не воспользовались обездвиживающим амулетом?
Вера улыбнулась и пожала плечами с видом человека, которому думать перед тем, как действовать, вообще не свойственно:
— А что?
Он нахмурился и повысил голос:
— Вера, это важно. Причина была или нет?
Она перестала улыбаться и сказала с долей раздражения:
— Если вы хотите что-то от меня получить, вам придётся дать мне чуть больше, чем нихрена. И я хочу знать, почему у вас возник этот вопрос.
— Потому что воспользоваться обездвиживающим амулетом — это самое логичное, что можно было сделать в этой ситуации, — он взял себя в руки и стал говорить тем ровным тоном, который мог означать что угодно, от равнодушия до приговора. Вера усмехнулась:
— Для кого это логично? Для человека, который никогда не участвовал в магических дуэлях, и который знает, что амулет с рынка, который нужно активировать двумя руками — не лучшая штука для атаки, логичнее всего будет перевести бой в ту плоскость, где у противника шансов нет, а у меня есть. И это сработало.
Министр неоднозначно двинул бровями и опустил глаза, переложил несколько листов, и опять посмотрел на Веру:
— Звучит убедительно. Но я вам не верю.
Она развела руками с физиономией "ваша проблема", стала рассматривать ногти. Министр помолчал и ровно сказал:
— Те амулеты, которые вы сняли с Йоко, оказались очень похожи на тот амулет, который свалил Барта. Эксперты почти уверены, что это работа одного и того же мастера, или как минимум, одной школы.
— И? Вы и раньше знали, что ваша мать финансирует предателей.
Он нахмурился:
— Я знал, но моё знание к делу не пришьёшь, если я скажу, что со мной разговаривал первый советник императора-солнца Тана, то это будут просто мои слова, даже если бы разговор был записан, надо ещё доказать, что второй голос принадлежит именно тому человеку, и что он действительно говорит от имени императора. А сейчас у меня на руках амулеты, это вещдок, и его можно подшить к экспертному заключению и протоколу допроса, например, вас. Если у вас есть, что сказать.
Вера помолчала, глядя на него, равнодушно двинула плечами:
— Я скажу, что вам захочется.
Он мрачно вздохнул и отложил документы:
— Вот в этом и проблема, вы пристрастны, и это все знают. Если бы у нас были какие-то доказательства… Вера, просто ответьте — почему вы решили не использовать амулет?
— Кто-то что-то шаманит с кругом. И это не в первый раз.
Министр смотрел на неё с ожиданием, она смотрела на него. Он спросил:
— Откуда информация?
— У меня было видение.