Король Пиф-Паф или Про Ивана не великана

Тут о чём-то споря, в логово ввалились Часы Золотые Усы и царь Горох, лесной скоморох.

– И не сметь вмешиваться до времени!
– горячились Часы.

– Ох, пружине не прикажешь!
– расстраивался Горох.

– Всё равно остановило твой ход, - настаивали Часы.
– Всему своя секунда!

Тик-так?

– Да тик-так, тик-так...
– вздохнул Горох.
– Секундомером бы тебе быть, а не часами.

Но тут все замерли, потому что перед Чудовищем из-под земли выросли Иван и Дунька-Репка.

– Кто здесь Чудовище?!
– оглядываясь по сторонам, громко спросил Иван.

– Ну, я, - после долгой паузы блеснул Чудовище очками из тёмного угла.

– Ну, вот, я и пришёл, - удовлетворенно подкинул Иван в руке меч. Давай сражаться.

– А зачем, Ваня?
– пожал плечами Чудовище.
– Я тебе уступлю без боя. Вот только дособерёмся - и исчезнем, переселимся в другую сказку.

– Нет уж, давай теперь сражаться, - не согласился Иван.
– А то женюсь, хозяйство заведу, некогда мне будет за тобой по сказкам бегать.

Подумав секунду, Чудовище спросил:

– А... собственно, что я должен сделать, чтобы ты смилостивился?

Иван тоже подумал и заявил:

– Стань человеком!

– Но я не могу!
– всплеснул руками Чудовище.
– Я ведь уже был человеком.

Разве ты не знаешь, что все мы, чудовища, были когда-то людьми? И я тоже. Но вдруг меня обуяла невероятная жажда и я стал отовсюду тянуть соки. Наконец моя жажда стала такой огромной и такой всесильной, что я начал тянуть соки из самой земли.

Вот как я превратился в Чудовище. И посмотри, сколько у меня сотрапезников? Даже если бы я и хотел, они мне просто не дадут опять стать человеком: им-то, бедным, куда потом деваться?

– Ладно!
– прервал его Иван.
– Тогда давай - кто кого.

– Постой!
– вдруг вскочил Чудовище.
– Мне на ум пришла чудовищная мысль:

зачем мне становиться человеком? Стань лучше ты Чудовищем! Это ведь не так трудно.

– Не слушай его, Вань!
– испугалась Дунька-Репка.

– Ага!
– всё больше распалялся Чудовище.
– Ты знаешь, что в характере людей превращаться в чудовищ. Слушай, Ваня... Это неправда, что все мы страшилища!

Посмотри на меня. Ну?.. Твоё лицо останется твоим лицом, никто ничего сразу и не заметит. Только один раз заставь себя равнодушно посмотреть на чужую беду, только один раз равнодушно пройди мимо человеческих слез, только один раз...

– Замолчи!
– бросилась на него Дунька-Репка.

– Нет, нет, слушай, Ваня!
– не обращая на неё внимания, продолжал говорить Чудовище.
– Только однажды случайно раздави птенца, выпавшего из гнезда, и не обрати на это внимания - а дальше всё придёт само собой: ты станешь Равнодушным!

Я буду тянуть отовсюду соки, а ты не будешь этого замечать. А?.. Ты станешь ещё чудовищнее, чем я, но я согласен: вдвоём мы будем всемогущи. Ага! Ты побледнел, в глазах твоих сверкнули огоньки тщеславия - о, как мне это знакомо!

Тщеславие и жажда всего - вот начало чудовищного в людях! Соглашайся, и нам не надо будет сейчас сражаться. Ведь кто-то из нас погибнет. А вдруг это будешь ты?

Чудовище торжествовал. Победа была рядом. Дунька-Репка метнулась к Душам деревьев, появившимся в логове и, схватив за руку Душу Берёзы, подтащила её к Ивану:

Взгляни-ка, Ваня: девица Берёза!

Весёлая, поди, была. Весною,

Как будто бы в зажатых кулачках,

В набухших почках листики таила

И разжимала кулачки навстречу

Дождям весенним, птичьим пересвистам...

Иван отстранил Дуньку-Репку и сделал шаг к Чудовищу:

– Только один раз заставить себя равнодушно посмотреть на чужую беду?

– Только один раз, Ваня, - подтвердил Чудовище.

Дунька-Репка схватила Ивана за плечи и попробовала повернуть к Берёзе:

Ни сока не осталось в ней, ни силы,

Ни радости, ни сладости девичьей...

А ей земля нужна, всего местечко,

Чтоб листья развернула, как ладошки,

И с них росой весёлых птиц поила...

Иван снова отстранил Дуньку-Репку и сделал ещё один шаг к Чудовищу:

– Только один раз пройти равнодушно мимо человеческих слез?

– Только один, - ещё не веря в удачу, подтвердил Чудовище.

Дунька-Репка вцепилась в Ивана:

Ты можешь всё вернуть ей, всё на свете,

Чтоб листья развернула, как ладошки...

Не слушая её, Иван сделал ещё один шаг к Чудовищу:

– Только однажды случайно раздавить выпавшего из гнезда птенца и не обратить на это внимания?

– Только один, - согласился Чудовище.

Иван закрыл лицо руками, его меч упал к ногам Чудовища. Тот наступил на меч и выжидательно посмотрел на Ивана.

– Ваня!..
– закричала в отчаяньи Дунька-Репка.

Царь Горох тоже бросился было к Ивану, но его схватили Часы Золотые Усы.

Плечи Ивана начали сотрясаться. Дунька осторожно отвела руки от лица и всем стало видно, что Иван беззвучно хохочет.

– Да разве такого мечом возьмёшь? Его разруби пополам - обе половинки в разные стороны разбегуться, заместо одного - два чудовища станет. Ему другой меч нужен!

– крикнул Иван и, схватившись за высохшие стволы деревьев, стал раздвигать их.

На поляну упал солнечный лучик.

– Эй, эй, прекрати сейчас же!
– забеспокоился Чудовище.

– Что, света боишься?
– обрадовался Иван.
– Конечно, при твоих делах только и прятаться по тёмным углам.

Схватив меч, Чудовище кинулся на безоружного Ивана. Но, опередив его, Души деревьев и Дунька-Репка тоже вцепилась в стволы, помогая Ивану.

И не успел Чудовище занести меч, как из-за раздвинутых веток вырвался луч солнца и ударил в глаза Чудовищу.

Взвыв и схватившись за глаза, Чудовище отскочил. Покатился выпавший из его рук меч.

– Сейчас же перестань! Это нечестно!
– завопил он.

– Ишь чего! Нечестно!
– расхохотался Иван и ещё шире раздвинул ветви. Да я тебе тёмного места не оставлю! Что, колет свет?