Король решает не всё
Шрифт:
Он сложил руки на груди, зло сжимая губы: «не смешно».
Вероника отлипла от косяка и стала перекидывать воображаемое всемогущество из ладони в ладонь, периодически глядя по сторонам, заглядывая в окно, изучая потолок…
— Чего вы ждёте? — наконец не выдержал министр.
Она понизила голос и добавила взгляду максимум безумия:
— Знака. Или сигнала с Марса… или не с Марса, — она быстро пожала плечами и прищурилась, шепотом пропев: — Жду, в какое полушарие бомбанёт эстроген на этот раз. Женщины коварные, им нельзя доверять, — она стала подбрасывать на ладони воображаемый
В его глазах было желание её ударить. Больно. Она сделала суровое лицо и криво улыбнулась:
— Шучу, не бойтесь. — Протёрла «шарик» низом рубашки и опять подбросила: — Не уроню, я знаю цену всемогуществу. Я буду носить его аккуратно, — она сделала вид, что засовывает шарик в рукав, поправила манжет и сложила руки на груди, ободряюще шепнула министру: — Там тёпленько и надёжно.
Он усмехнулся, но Вера заметила, как из его позы исчезает напряжение, он сел чуть по-другому и тихо буркнул:
— Я же сказал, вы этого не сделаете.
— А можно поинтересоваться, что такое интересное вы не успели досмотреть днём, что не давало спать ночью и вынудило прийти сюда? — Вера подошла и развернула себе кресло, садясь напротив, министр отвел взгляд, потом посмотрел на неё и криво улыбнулся, разблокировал телефон, повернул ей экран:
— Кто это?
Вероника посмотрела на фотографию симпатичного парня с двумя котами и издевательски улыбнулась:
— Почему он вас заинтересовал?
— У вас несколько десятков его фотографий, — он откинулся на спинку, утыкаясь в экран, как будто стремился спрятать взгляд, — и отдельная папка в галерее, только для него одного. Даже у вашей любимой Миланы нет собственной папки, её фото разбросаны везде понемногу, вперемежку с другими.
Вера ностальгически улыбнулась и сказала:
— Забудьте о нём, его нет в списке.
— Почему?
— Потому что мы не виделись и не разговаривали уже… — она стала загибать пальцы и грустно улыбнулась, — почти семь лет.
Министр полез под полу халата, потом с досадой дернул щекой, как будто вот только вспомнил, что забыл надеть пиджак. Потянулся к столу и взял себе листок и карандаш:
— Как его зовут?
— Тошка, — хихикнула Вера, министр подозрительно посмотрел на неё:
— Это тоже «ник в сети»?
— Нет, — ехидно шепнула Вера, — это такой очень нежный вариант имени Антон.
— Ясно, — министр хмуро заскрипел карандашом, — возраст, профессия, отношения?
— Я вам ничего не скажу, — тихо вздохнула Вера, — это личное и к делу не относится, я не добавила его в список потому, что он не должен там быть.
— Давайте я буду решать, кто должен и кто не должен быть в списке, — раздраженно прищурился министр, Вера издевательски широко улыбнулась:
— Нет, не давайте. Я сказала, это личное, и к тому же, он не интересуется танками и моего Т-34 у него нет, он ему не нужен.
Министр посмотрел на неё долгим недобрым взглядом, на секунду закрыл глаза, как будто пытаясь успокоиться, и спросил:
— Он знает о вашей любви к шоколаду?
— Да, —
неохотно кивнула она. — Но он вообще не может быть вторым Призванным, он не мог думать обо мне в час ночи.— Откуда вам знать, кто думает о вас ночами? — раздраженно рыкнул министр, Вера округлила глаза, замерев с открытым ртом, а министр хмуро уткнулся в лист и сделал вид, что пишет, хотя она готова была поспорить, что он рисует штрихи.
Медленно откинулась на спинку кресла, чувствуя как внутри разливается щекочущее тепло от того, как он это сказал. Она кожей чувствовала его напряжение, как он пытается скрыть смущение, как лихорадочно ищет слова, чтобы побыстрее замять тему.
«О мой бог… я сижу перед вами в одной рубашке, оторвитесь от работы хоть на минуту и поднимите глаза. Вам понравится.»
Господин министр наконец собрался с силами и поднял голову, глядя куда-то в стену за Вериной спиной:
— Мы будем прорабатывать его так же, как и всех остальных.
— Нет, не будем, — устало ответила Вера, — он ни за что не прислал бы мне кофе, ему не нравилось, что я его пью. И я повторяю, мы уже очень давно не виделись, он обо мне и думать забыл.
Министр нахмурился и опять уткнулся в лист:
— Возраст, образование, род занятий?
— Вы ведёте себя, как Эйнис, — раздраженно рыкнула Вера, — и как и Эйнис, я вам ничего не скажу. Спокойной ночи. — Она нервно вскочила, но он бросил:
— Сядьте.
— Щазже, — фыркнула Вера, складывая руки на груди и задирая подбородок, — вы приходите среди ночи, берёте мои вещи, копаетесь в моих личных файлах, а потом требуете откровенности — не слишком ли круто?
— Работа такая, — невозмутимо ответил он.
— Это уже не работа, это выходит за все рамки, — зло сказала она, — я вам сказала, это не может быть он, мне лучше знать.
— Госпожа Вероника, — раздраженно прорычал он, — уверяю вас, мне тоже не доставляет удовольствия копаться в вашей прошлой жизни, но это необходимо и я буду это делать, нравится вам это или нет. Так что сядьте и расскажите, это сэкономит время и нервы нам обоим.
— Ладно, — криво усмехнулась Вера, — тогда баш на баш. Я рассказываю вам про Тошу, вы мне объясняете, почему не хотите, чтобы я виделась с королём. Или устраиваете мне встречу с ним и я сама у него спрошу всё, что захочу, а он радостно расскажет. — Министр молча смотрел в лист, злобно сжимая челюсти, Вера понаблюдала эту картину и фыркнула: — Ясно, спокойной ночи, — и сделала шаг к выходу.
— Сядьте.
— Вы созрели? — ухмыльнулась Вера. Он раздраженно погипнотизировал её взглядом и процедил:
— Хорошо, я устрою вам встречу с королём. Ваша очередь.
Вера вернулась в своё кресло и закинула ногу на ногу, опёрлась о колени и наклонилась вперёд, хитро улыбаясь:
— Вы понимаете, что выменяли встречу с королём практически ни на что? Я расскажу вам, если вы так этого хотите, но вам эта информация ничего не даст. Не жалко?
— Это мне решать, — поморщился он, — рассказывайте.
— Ладно, — пожала плечами Вера, — возраст — двадцать пять, образование — как моё первое, род занятий — профессиональный спортсмен и тренер.