Король ворон

Он позволил чувствам выйти наружу вместе с дыханием сквозь зубы, а затем засеменил по гравию к мусорным бакам.

Когда он обернулся, у двери, из которой он только что вышел, стоял мужчина.

Генри остановился. Он не знал имени мужчины – жилистый, белый, уверенный – но он ощутил, что знал, каким человеком тот был. Ранее он рассказал Ричарду Гэнси про карьеру своей матери, и вот теперь, час спустя, он столкнулся с кем-то, кто, несомненно, был здесь из-за карьеры его матери.

Мужчина спросил:

— Как думаешь, мы могли бы поболтать?

— Нет, — ответил Генри. — Не думаю.

Он потянулся за своим сотовым в заднем кармане, прежде чем на полпути вспомнить, что не надел штанов. Посмотрел на окна дома. Он искал не помощи — никто из тех, кто находился внутри, не знал достаточно о матери Генри, чтобы даже заподозрить, какой опасности он подвергался, даже если бы в данный момент смотрел прямо на него — а трещину в окне, через которую к нему могла бы прилететь Робопчела.

Человек сделал большое шоу, демонстрируя свои ладони, чтобы Генри мог увидеть — у него нет никакого оружия. Будто это имело какое-то значение.

— Уверяю, у нас с тобой одни и те же цели.

— Моей целью было досмотреть, как пройти EndWarden II. Поверить не могу, что встретил того, кто разделяет мои взгляды.

Мужчина оценивающе его оглядел. Казалось, он рассматривает варианты.

— Меня известили, что в Генриетту что-то движется. Я очень не люблю людей, сующихся в дела в Генриетте. Предположу, что и ты предпочёл бы отсутствие слоняющихся по твоей жизни людей.

— И тем не менее, — сказал пренебрежительно Генри, — вы тут как тут.

— Может, всё будет легко и просто? Не создавай мне проблем.

Генри покачал головой.

Мужчина вздохнул. И прежде чем Генри успел среагировать, тот сократил расстояние между ними, обнял Генри менее дружественным способом и небрежно совершил манёвр, который заставил Генри испустить негромкий писк и отшатнуться назад, держась за плечо. Некоторые люди, возможно, закричали бы, но Генри был связан хранимыми им секретами.

— Не трать моё время, — произнёс человек, — если уж я всё это начал очень цивилизованно.

«Робопчела, — подумал Генри. — Найди меня».

В доме должно быть где-то окно со щелкой; миссис Ву всегда включает обогреватель слишком сильно.

— Если вы пытаетесь выудить из меня секрет, — сказал Генри, аккуратно дотрагиваясь до плеча, — то напрасно тратите время.

— Да ради Бога, — отмахнулся мужчина. Он наклонился, чтобы вытащить пистолет из кобуры на лодыжке. — В любое другое время я бы счёл это очень почётным. Но сейчас давай просто сядем в машину, пока я тебя не пристрелил.

Пистолет победил, как это обычно бывает. Генри бросил последний взгляд на дом, прежде чем перейти через дорогу к машине. Он узнал белый автомобиль, хоть и не понял, что это значит. И начал залазить назад.

— Пассажирское сидение в самый раз, — указал мужчина. — Я же сказал тебе, это всего лишь разговор.

Генри сделал, как тот сказал, глянув на дом в третий раз, пока мужчина садился за руль и отъезжал от тротуара. Водитель выключил радио (оттуда раздавалось: «Да, я любовник, а не боец»[32]) и выдал:

— Я просто хочу узнать, кого ожидать, и принесут ли они неприятности. У меня нет интереса снова с тобой общаться.

Сидя на пассажирском сидении, Генри, прежде чем пристегнуться ремнём безопасности, выглянул в окно. Подтянул колени и обнял босые ноги. Он начал слегка дрожать. Мужчина включил обогреватель.

— Куда вы меня везёте? — спросил Генри.

— Мы покружим по району, как это делают разумные люди, когда пытаются беседовать.

Генри подумал о яме в земле.

— У меня никогда не было разумного разговора с человеком с пистолетом. — Он снова выглянул в окно, вытянув шею, чтобы заглянуть подальше. Было темно, за исключением света от фонарей. Скоро он будет слишком далеко от Робопчелы, чтобы с ней связаться, и он отослал последнюю просьбу: «Скажи кому-нибудь, кто может это прекратить».

Такой запрос не имел смысла на словах, но он имел смысл в мыслях Генри, а это было всё, что имело значение для пчелы.

— Слушай, — обратился мужчина. — Я сожалею насчёт твоего плеча. Привычка.

От верхней части лобового окна раздался металлический щелчок. Когда мужчина вытянул шею посмотреть, что ударилось в машину, Генри выпрямился. Наклонившись вперёд, он заметил три тонкие чёрные линии по краю окна.

Зазвонил телефон.

Мужчина зашумел, прежде чем перевернуть телефон, лажещий на центральной панели. Кто бы это ни был, он привлёк его внимание, потому что тот примостил телефон у себя на плече, чтобы иметь возможность пользоваться коробкой передач.

— Это очень странный вопрос, — сказал он в трубку.

Генри воспользовался возможностью, чтобы чуть опустить окно. Робопчела тут же отцепилась от лобового стекла и пролетела через щель.

— Эй... — произнёс мужчина.

Пчела опустилась Генри на ладонь. Он сжал кулак и приложил его к груди. Благодаря её весу он чувствовал себя в безопасности.

Мужчина хмуро взглянул на него, а затем сказал в телефон:

— Я много лет никого не похищал, но сейчас у меня в машине студент. — Пауза. — Оба эти высказывания верны. Я пытался получить некоторые разъяснения некоторых слухов. Хочешь с ним поговорить?

Брови Генри взлетели вверх.

Мужчина протянул ему телефон.

— Алло? — произнёс Генри.

— Что ж, — раздался голос Гэнси на другом конце, — смотрю, ты познакомился с мистером Греем.

Глава 38

К тому времени, как Блу и Генси встретились с ним и Серым Человеком в «Свежем орле», Генри одел брюки. Продуктовый магазин был почти полностью пуст и обладал сверкающей неподвластностью времени, которую приобретали подобные места после определённого часа ночи. Над головой играла песня о том, как вылезти из чьего-нибудь сна и сесть в его машину. Работала только один кассир, и она не подняла головы, когда они прошли в автоматические двери. Они обнаружили Генри, стоящим в проходе со злаковыми и смотрящим в свой телефон, пока мистер Грей расположился в конце прохода, убедительно читая обратную сторону банки с необработанным овсом. Оба не привлекали внимания. Мистер Грей вписывался, потому что его профессия научила его вписываться. Генри не вписывался – от него, начиная с шикарного пиджака, футболки с Мадонной и заканчивая кроссовками, разило деньгами – но он, тем не менее, ничем заметным не выделялся: Генриетте не были чужды такие юные аглионбайские деньги.

Генри держал коробку злаков, тех, что были плохи для тебя, но хороши для маршмеллоу, но он вернул её на полку, когда заметил ребят. Он казался куда более нервным, чем был на тога-вечеринке. Блу размышляла, что, возможно, это побочный эффект от времени, проведённого под дулом пистолета.

— Я всё спрашиваю себя, — начал Гэнси, — почему я в «Свежем-свежем орле» в одиннадцать вечера.

— А я всё спрашиваю себя, — парировал Генри, — почему я был в машине бандита в хрен знает каком часу. Сарджент, скажи мне, что ты не являешься частью этого омерзительного воровского круга.