Король ворон

— Нет, — произнёс Ронан. — Ох, нет. Ты ублюдок.

— Что это? — спросил Адам.

Рука Ронана нависала над двумя приоткрытыми бок о бок клювами, оба были обрамлены чем-то чёрным и пурпурно-красным, о чём раздумывать слишком сильно Адам не желал.

— Мой ночной кошмар. Боже. Дерьмо.

— Почему он был тут?

— Не знаю. Его заботило то, что заботило меня, — сказал Ронан. Он взглянул на Адама. — Это кошмар или реальность?

Адам выдержал его взгляд. Это то, где они сейчас: кошмары стали настоящими. Не было разницы между снами и реальностью, когда они вместе стояли в Энергетическом пузыре.

— Что здесь творится? — поинтересовался Ронан. — Я не могу слышать деревья. Ничего со мной не разговаривает.

Адам выдержал его взгляд. Он не хотел вслух произносить «демон».

Ронан попросил:

— Я хочу проснуться. Мы так можем? Не хочу ничего этого притащить с собой. И я не могу держать мысли... Не могу...

— Да, — перебил Адам. Он тоже не мог. — Надо сказать остальным. Давай...

— Кра!

Тонкий плач Девочки-Сиротки тут же зацепил Ронана; он вытянул шею, чтобы увидеть её среди тёмных ветвей и водоёмов.

— Оставь её, — сказал Адам. — Она с нами в реальной жизни.

Но Ронан колебался.

— Кра! — снова простонала она, и на этот раз Адам услышал боль в её голосе. Звук был слабым, детским и жалобным, и всё в нём программировало ответить. — Кра, succurro[37]!

Невозможно было сказать, то ли это Девочка-Сиротка, которая была с ними в Барнс, то ли копия, то ли чудовищная, дьявольская птица с её голосом. Ронану было всё равно. Он всё равно побежал. Адам сорвался вслед за ним. Всё, что он миновал, было отвратительным: заросли ив осели друг на друга, птицы пели ноты задом наперёд, кулак из чёрных насекомых перелазил через остатки туши кролика.

Голос не принадлежал чудовищной, дьявольской птице. Это была Девочка-Сиротка или что-то, выглядящее как она, и она стояла на коленях в сухой траве. Она не плакала, но разразилась слезами, когда увидела Ронана. Когда он её достиг, запыхавшись, она с мольбой протянула ему руки. Адам не думал, что это копия; она носила его часы со следами зубов на ремешке, и, в любом случае, такому хилому Энергетическому пузырю не хватило бы сил, чтобы сотворить такую правильную копию.

— Succurro, succurro, — рыдала она. Помогите, помогите... Руки, что она протягивала к Ронану, были покрыты брызгами крови до локтя.

Ронан упал на колени, обхватив её руками, и Адаму каким-то образом было больно наблюдать, как яростно он обнимал своё маленькое, странное нагреженное создание, и как она зарылась лицом в его плечо. Он стоял с ней на руках, крепко её держа, и слушал её, отвечая: «Нет, ты молодец, всё будет хорошо, мы просыпаемся».

И тогда Адам увидел. Он увидел это раньше Ронана, потому что Ронан до сих пор не смотрел за Девочку. Нет, нет. Девочка-Сиротка остановилась здесь, не потому что дальше не могла бежать. Она упала тут на колени, потому что дальше не могла тащить тело. Тело было слишком нежным словом. Длинные пряди волос слиплись большими кусками, оно всё растянулось, как нить вязкого жемчуга. Вот как руки Девочки-Сиротки окрасились кровью – от тщетных попыток спасти.

— Ронан, — предупредил Адам, когда в него заполз страх.

На тон голоса Адама Ронан повернулся.

Краткий миг он смотрел только на Адама, и Адам желал удержать его в этом мгновении навсегда. «Просто проснись», — думал он, но знал, что Ронан так не поступит.

Взгляд Ронана опустился.

— Мама?

Глава 45

Независимо от того, с какого места вы начали знакомиться с этой историей, она всегда была о Сером Человеке.

Серый Человек любил королей.

Он любил официальных королей. Тех, у кого были титул, корона и всё, к ним прилагающееся, но ему также нравились и неофициальные короли, которые правили, предводительствовали и управляли без благородной родословной или надлежащего трона. Ему нравились короли, которые жили в прошлом, и короли, которые жили в будущем. Короли, которые стали легендами только после смерти, короли, ставшие легендами при жизни, и короли, ставшие легендами, вообще не родившись на свет. Его любимцами были короли, которые использовали свою власть в погоне за познанием и миром, а не за статусом и собственностью, кто применил силу, только чтобы создать страну, которая не должна была жить насилием. Больше всех королей Серый Человек боготворил Альфреда, воплотившего всё это, покорившего склочничающих корольков Англосаксонской Англии, чтобы создать единую страну. Как же так получилось, что при всём огромном восхищении Серого Человека таким героем, он стал наёмным убийцей, а не королём?

Казалось странным, что он не помнил своего решения стать киллером.

Он помнил преподавательскую часть своей жизни, как историком вернулся в Бостон: лекции, доклады, званые вечера, архивы. Короли и воины, честь и вергельд[38]. Конечно же, он помнил Гринмантлов. Но остальное было трудно собрать воедино. Сложно различить, что является истинным воспоминанием, а что было всего лишь сном. Тогда он нанизывал один серый день на другой и, казалось, потерял уже недели, месяцы или годы в таком туманном разобщении. Где-то там кто-то выдохнул слово «наёмник», и где-то там кто-то отказался от своей личности и стал Серым Человеком.

— Что мы ожидаем здесь найти? — спросила теперь его Мора.

Они вместе сидели в машине, направлялись в сторону Сингерс Фоллс. Наличие только двух Ламоньеров в продуктовом магазине не давало покоя Серому Человеку с тех самых пор, как он оставил их и провёл б'oльшую часть ночи, специально разыскивая третьего, наиболее неприятного брата. Теперь, хотя они потеряли из виду его взятый на прокат автомобиль, они продолжали ехать в сторону Барнс.

— Мы надеемся ничего не найти, — ответил Серый Человек. — Однако мы ожидаем найти третьего Ламоньера, роющегося в шкафах Найла Линча.

Часть Серого Человека, которая раньше была наёмным убийцей, осталась не в восторге от настойчивого желания Моры поехать вместе с ним; его часть, очень влюблённая в неё, была глубоко удовлетворена.

— Всё ещё нет ответа от Ронана, — сообщила Мора, уставившись в телефон Серого Человека. Блу сказала, что утром Ронан Линч и Адам Пэрриш работали в Барнс.

— Возможно, он не отвечает на мой номер, — с сомнением произнёс Серый Человек. Также возможно, он был мёртв. С Ламоньером бывает очень трудно, когда тот загнан в угол.

— Возможно, — нахмурившись, эхом отозвалась Мора.

Они нашли Барнс выглядевшим как обычно идиллистически, всего с двумя машинами на гравийной площадке — БМВ Линча и трёхцветный драндулет Пэрриша. Арендованной машины Ламоньера нигде не было видно, но это не значило, что он не припарковал её где-нибудь поблизости и не вошёл в дом.

— Не говори мне оставаться в машине, — заметила Мора.

— И не мечтал, — ответил он, медленно открывая дверь, чтобы избежать её впечатывания в сливовое дерево, всё еще выращивающее едва скрываемые плоды. — Припаркованный автомобиль – уязвимое место.