Королева бабочек

Неожиданно Борх – свистящим шёпотом – велел:

– Присесть всем на корточки. Не шуметь.

– Что случилось? – спросил Ждан. – Демоны?

– Нет, сынок. Олени. Ветер дует с запада. Поэтому олешки нас до сих пор и не учуяли…

Игорь осторожно выглянул из-за высокой моховой кочки – метрах в ста пятидесяти от отряда вятичей беззаботно паслось небольшое стадо северных оленей.

«Голов, наверное, шестьдесят», – доложил внутренний голос. – «Самки, оленята, несколько упитанных красавцев-рогачей. Натуральные северные олени, без дураков. Гадом буду…».

Свен и Пегий – по знаку вождя – осторожно, сжимая в ладонях копья, поползли к пасущимся оленям. Вскоре с той стороны долетел болезненный вскрик, сопровождавшийся предсмертным плачем. Послышались испуганные всхрапы и беспорядочный перестук копыт.

– Вот, и с ужином определились, – поднимаясь на ноги, известил Борх. – Пошли, бойцы, искать место для ночлега…. Пегий и Свен? Разделают добычу и догонят.

Они решили заночевать на плоском каменистом плато – среди рыжих и сиреневых мхом, рядом с крохотным ручейком, вдоль берегов которого и набрали сухих дров.

Когда разгорелся уютный костерок, к лагерю подошли Свен и Пегий, несшие – на толстой сосновой жерди – заднюю половину туши северной оленихи.

Пока куски мяса, тщательно обёрнутые влажным тёмно-зелёным мхом, запекались над пламенем костра, охотники сноровисто соорудили – из пышных еловых лап – три уютных шалаша.

Ещё через час, жадно насыщаясь запечённой олениной, Борх пробормотал:

– Странное дело. Казалось – мясо и мясо. Но у Голубы, наверняка, получилось бы гораздо вкуснее. Без женщин, славяне, плохо. Даже в походе…

Устав за долгий день, путники завалились спать, предварительно установив очерёдность ночных дежурств.

Игорю выпало дежурить последним – уже перед рассветом.

– Вроде, всё нормально, – перед тем, как залезть в шалаш, сладко зевая, сообщил Свен. – Только на западе кто-то (или что-то?), постоянно ухает. То – радостно, то – с голодной тоской. Может, тутошний ночной филин развлекается. Или, к примеру, оголодавший Демон – в медвежьем обличье – вышел на охоту. Посматривай, Гарик, по сторонам…

Подбросив в ленивое пламя свежих дровишек, Игорь прилёг на еловые ветви, предусмотрительно постеленные на каменистую землю в метре от костра.

«Может, займёмся письмами? – предложил беспокойный внутренний голос. – И графским, и тем, которое находится в найденной бутылке? Впрочем, братец, не стоит. Увлечёмся ещё, не дай Сварог, бдительность утратим. Тут они – всем гадким скопом – и навалятся. Кто – они? Верные и зубастые слуги Пограничья, ясная ровенская ночка…

Игорь – время от времени – бдительно посматривая по сторонам, попытался подвести некоторые промежуточные итоги своего пребывания на Ровене. То бишь, «собрать мысли в кучку», как любила выражаться – в той, земной жизни – Алина. Но толком ничего не получилось.

«Причём здесь – десять таунов золота?», – сердился приземлённый внутренний голос. – «Какое нам, вообще, дело до ровенских вятичей, не могущих окончательно определиться с Богами? До фландрийских графов и баронов, падких на золото и платину? До островных воинственных бабочек, которым скоро предстоит выбирать новую Королеву? Какое, а? Верно, в глобальном смысле – никакого.…Наше дело, братец, маленькое и неприметное. А именно, выяснить, откуда на Ровене появляются Демоны, а после этого – срочно вернуться на родную Землю. В жаркие объятия обожаемой супруги…. Правильно я говорю? А если правильно, то изволь – серьёзно, без дураков – напрячь извилины головного мозга. Повторяю ключевые вопросы. Откуда, как и почему на Ровене берутся Демоны? Какова природа их появлений? Стоп! Слышишь?

Издалека донеслись отзвуки звонкого женского голоса. Игорь, сжимая в ладонях древко дротика, поднялся на ноги и – на всякий случай – отошёл от костра метров на десять-двенадцать.

«Правильно, братец!», – будучи сторонником разумной осторожности, одобрил внутренний голос. – Нечего – в отблесках пламени костра – отсвечивать. Того и гляди, какая-нибудь здешняя меткая сволочь пальнёт из лука. Чего стоишь-то? Присядь на корточки. Не тормози…

На глазах серело. Ночь неохотно и медленно отступала. На восточном краю неба появилась – предвестницей наступающего утра – тоненькая изумрудно-зелёная нитка.

Постепенно женский, смутно-знакомый голос начал приближаться. Через некоторое время уже можно было разобрать и слова мелодичной песенки:

Темней всего – под пламенем свечи.Седые мудрецы твердят про это.И вторят им безумные поэты,О вечном говорящие в ночи.Темней всего – под пламенем свечи!Под пламенем свечи – темней всего.И мы с тобою спрятались от Мира,От пересудов тех – неотвратимых,Не позабыв, лишь только, одного.Под пламенем свечи – темней всего!Но догорела свечка, как всегда.И наш секрет – любому нынче виден.И кто захочет – ту Любовь обидит,Печать греха, поставив навсегда.Ведь, догорела свечка – как всегда…Возьмём же сразу – тысячи свечей!И вновь зажжём их – все – одновременно!И чудная наступит переменаВ том Мире, что из света и теней…Зажгите сразу – тысячи свечей!Темней всего – под пламенем свечей.И канделябры – вновь – покой нам дарят.И шумный бал к веселию вновь манит.Уютнее всего – под пламенем свечей!Мы спрятались – под пламенем свечей…

«Ерунда какая-то!», – занервничал внутренний голос. – «Это же – один из любимых романсов нашей Алевтины! Она сама его и сочинила. И музыку, и слова – на русском земном языке, понятное дело…. Слова, вернее, их смысл, совпали случайно? Согласен, бывает. А – мелодия? Один в один! Гадом буду! Как всё это прикажешь понимать?».

Песенка затихла. Из молодого ельника показалась тоненькая, молочно-белая фигурка.

– Этого не может быть, – прошептал Игорь, чувствуя, как по спине – бесконечной стаей – побежали мелкие ледяные мурашки. – Голуба? Как же так…. Одета в шикарное платье средневекового покроя. Голые точёные плечи, высокая причёска, веер колышется в руках…. Но почему же всё такое бело-мутное, словно бы – слегка прозрачное? Эге, кажется, понял. К нам на огонёк заглянул Призрак…. Что тут, собственно, такого? Ты же, братец, мнишь себя идейным философом? А Призраки – с точки зрения классической философии – вещь обыденная, то бишь, данная нам в реальных ощущениях. Ты его видишь? Значит, он существует. Ничего необычного…

– Ты в этом уверен, варг? – состроив надменно-презрительную гримасу, спросила молочно-белая Голуба. – Что ты, наглец, вообще, знаешь о Призраках? О Потустороннем Мире?

– Ничего, – сознался Игорь.

– Вот, то-то же…. Пойдём, варг, со мной.

– Зачем?

– Никак, боишься? То есть, празднуешь труса? – удивлённо улыбнулась девушка. – Не ожидала, Гарик, от тебя такого позорного безобразия…. Спрашиваешь, мол, зачем?

– Спрашиваю.

– Хочу познакомить тебя с одним…э-э-э, Призраком. Он может рассказать много интересного. Например, о том, откуда и почему на Ровене появляются Демоны. Так как, познакомить?

– Познакомь, – согласился Игорь. – Буду благодарен…

– Тогда иди за мной, варг.

Девушка, маня бледной рукой, направилась на запад. Зазвучала, не пойми и откуда, тихая мелодия – чарующая и светлая:

Я грущу, хмелея от печалиА природа – капает дождём.Вас сюда, друзья мои, не звали.Хмурым и тоскливым сентябрём…

Игорь, отбросив последние сомнения, двинулся за Голубой.

«Правильно, братец», – одобрительно зашептал повеселевший внутренний голос. – «Сейчас мы с тобой всё и узнаем. Потом дождёмся полнолуния, выйдем на связь с Зорго, доложим – честь по чести. Да и, пожелав Ровене всего наилучшего, отправимся домой…. Шагай, бродяга, веселей. Шагай!».