Королева для эстонцев

— Для массы?

— Нет.

Для возраста!

— Так для чего это?

— Нет!

Парень не на шутку озадачился.

— Это чтобы не болеть?

— Да!

— А почему мне дали целую банку?

— Там одна большая таблетка! — нагло соврала я.

— И как я ее оттуда доставать буду?

— Ты не будешь, — сказала я. — Я будешь!

Подушка уставился на меня, как баран на новые ворота. Медсестра хохотала, пока Подушка отвернулся, она показала мне большой палец. Я гордо выпрямилась. Ира в это время учила Одеяло полоскать горло, в итоге выполоскала всю банчку, пришлось Одеялу брать вторую для себя. Одеяло, наконец, с горем пополам прополоскал горло, чуть не захлебнувшись, когда Ира что-то сказав, ткнула его в бок. После этого мы пошли к себе на синюю дачу.

— Широка штана моя родная, я другой такой штаны не знаю! — проскандировала Ира, забралась на кровать, и сказала, что никого к себе не пустит, и вообще ее не трогать. Одеяло собрался было усесться на любимой тумбочке, но заметил, что Подушка стоит посреди комнаты и пристально смотрит в потолок, точнее, на люстру. Одеяло молча взял свою футболку и пересел к Ире на тумбочку, рискуя жизнью. Это что-то новенькое! Странная какая-то у них договоренность. Я поскорее залезла к себе на кровать и уселась там, свесив ноги. Подушка осторожно сел рядом. Выгонять его я не стала, достала баночку и пошуршала ей. Подушка подскочил и развернулся ко мне. Ха! Он снова повелся на ту же уловку и стал показывать чудеса, подвластные только жирафам. Я рассмеялась, Подушка вспомнил, что в это мы уже играли, и отвернулся. Я снова пошуршала, он не повернулся. Я легонько тыкнула его в бок, он обернулся, я пошуршала баночкой у него перед носом, он следил за мной взглядом.

— Следи за пальцами! — сказала я, соединяя два указательных и водя перед его лицом. Он покорно следил, пока я не развела пальцы в разные стороны, эстонец завертел головой.

— Поздравляю, косоглазия у тебя нет! — сказала я ему.

Я вытащила две аскорбинки, одну предложила ему, вторую сунула себе в рот. Он взял беленькую таблеточку и стал ее рассматривать.

— Это, типа, я первый испытатель? — спросил он.

Я показала ему, что уже ем таблетку. Он, наконец, сунул аскорбинку в рот.

— Вкусно! — возликовал он.

Мы с ним глушили аскорбинки с тостами, а Одеяло паковался под матрас. Интересно, с чего бы это?

— Что вы едите? — спросила Ира.

— Да так, тебе нельзя. Это только тем, у кого третья группа крови, у нас с Подушкой, — авторитетно сказала я. — У тебя какая?

— Вторая, — сказала Ира.

— А у тебя, Одеял?

— Первая.

— Ну вот, а у нас с Подушкой третья, нам можно, — сказала я. — Вот переливание будут делать, нам с Подушкой можно.

— У меня четвертая, — тихо сказал мне Подушка.

— Ну и нам нельзя, — усмехнулась я тихонько. — Полный набор разный кровей, однако!

Мы дальше глушили аскорбинки, и тут услышали, что кто-то идет. Времени паковать его под матрас не было, так что я спихнула его в тумбочку и села сверху. Зашла Настя, которой эстонцы еще в первый раз очень приглянулись.

— Вы! Вы! Да как вы вообще! Что вы себе позволяете? — начала она с порога. — Мы думали, что вы тихонько себе страдаете в закрытой комнате, а вы тут с эстонцами целый… целый… целый…

— Целых полдня! — подсказала Ира.

Та продолжила монолог имени себя, Ира раздевалась, я занималась своими делами. В общем, вся комната ее нагло игнорировала.

— Вы хотя бы понимаете, что вы… вы… — заикалась она — Да это же вообще!

И далее в том же духе.

— Завидно, что с собой не взяли? — напрямую спросила Ира. — Блондинчик понравился?

Подушка стукнулся головой об тумбочку, я опустила руку и погладила бедного эстонца по голове.

— Не надо же так бурно реагировать…

— Нет, — завила Настя.

— Значит, брюнетик, — предположила Ира.

Одеяло кашлянул из-под матраса, Ира спешно изобразила, что это она кашляет.

— Нет! — воскликнула Настя.

— Значит, серенький, — сказала Лариса.

— Это моя реплика! — вознегодовала я. — А твоя: "Нет, этот уже занят!"

Подушка повторно протаранил головой тумбочку и подергал меня за руку, которая свесилась к нему. Я спешно уронила туда расческу и наклонилась к дырке, будто бы ее ища.

— Что? — спросила я.

— Это Лариса сказал?

— Да. А что?

— Он мне сказал, что ему понравилась такая высокая с серо-зелеными глазами, которая плавала рядом, и…

Кто он? Серенький?

— Короче, не могу же я так долго искать расческу! — сказала я.

— Короче, я думал, ты.

— Ты забыл, я плавать не умею!

— Э-э, — задумался Подушка.

Я вылезла на свет божий с расческой, Настя все еще распиналась. Наверное, она долго репетировала этот монолог, и, наверное, заранее, еще перед отъездом. Я пять раз изобразила, что роняю расческу, болтая с Подушкой.

— Короче, тебя надо в следующий раз с собой брать, чтобы ты не выступала, — перебила ее Ира.

— Нет! Я не…

— Все, это был официальный отказ, больше не выступай по этому поводу!

Настя открыла и закрыла рот. Воздушный шарик. Я приоткрыла дверцу, показывая Подушке пришелицу. Он высунулся, я поскорее запихнула его обратно и закрыла дверцу.

— Я все расскажу вожатым! — бушевала Настя.

— Что? — удивилась Ира.

— Чем вы тут занимаетесь, что они к вам ночью бегают.

— Раз бегают, значит, в курсе и одобрили, — резонно заметила Ира.

— Я им расскажу, что вы в медпункт ходите вместе с эстонцами! — вскрикнула Настя.

Я чуть под тумбочку не провалилась к Подушке.

— Это преследуется по закону? — хохотнула я.

— Заботимся о своем здоровье, — сказала Ира. — Никто не виноват, что краснодачники с нами ходят.

— Вот вы знаете, что они с красной дачи! — напирала Настя.

— А ты не знала? — удивилась я.

— Да я… я…

— В первую очередь узнала! — сказала Ира. — Тогда мы скажем, как ты с украинцами на дискотеке.

— А это запрещено? — возмутилась Настя.

— Так же, как и совместный поход с эстонцами в медпункт, — ответила ей я. Хорошо, она не знает, что мы и в туалет вместе с ними ходим! А то бы развонялась…

Подушка смеялся, я опять уронила расческу, теперь по-настоящему.

— Вот я неуклюжая, — сетовала я, наклоняясь в поисках расчески.

— Ну и идиотка она, — сказал Подушка. — У меня слов на русском не хватает.

— Скажи по-эстонски.

Он что-то эмоционально мне сказал.