Королёва - королева демонов

– Но послушайте, шиен Лигейрос! При всем моем уважении, нам все же лучше поговорить в моем кабинете!
– пытался остановить кого-то новый голос. А имена становятся все чудесатее! Вшиенлигейрос! Йошки-матрешки!

– Я вам уже сказал, шиен Хассер, что не стану с вами говорить, пока не увижу свою дочь - шиену Нинель Лигейрос!
– а вот от этого голоса бросало в дрожь. Хотела бы я посмотреть на того, кто остановит этого человека.

– Хорошо, проходите, - сдался тот, кого называли очень непривычно - Вшиенхассером. То-то же! Я бы тоже пропустила.

Шаги приблизились. Мне на лоб легла большая теплая ладонь, бережно погладила волосы, и сразу стало ощутимо легче. Вот даже сил прибавилось. Правда-правда! Жаль, по-прежнему не пошевелиться, ни сказать ничего не могла.

– Здравствуй, Марта, - произнес Вшиенлигейрос. Хоть кто-то здесь вежливый, да и имена встречаются вполне нормальные. Марта, например.

– Здравствуйте, господин, - ответила ему моя сиделка. Господин? Ерунда какая-то. Ну, кто сейчас так обращается? Чай на дворе не средневековье.

– Как она?
– и меня снова погладили. Бережно так, ласково. Даже замурлыкать хотелось.

– Совсем плоха наша голубка, мой шиен, - со слезами в голосе снова ответила ему Марта.

А передо мной открылось сразу несколько истин. Все их вши и вшиены вовсе не имена, а всего лишь уважительные приставки. Как, к примеру, лорд или мистер. Без подобных аксессуаров имена звучали вполне приемлемо, хоть и все равно странно. Марте я, по какой-то причине, была дорога, но добрая женщина относилась к низшему сословию, с которым мало считались.

Бред. И снова бред. Какие сословия в современном-то обществе? А потом подумала и, наверное, рассмеялась бы, если смогла. Сословий, конечно, не было, но социальное неравенство однозначно существовало. И основными критериями, отделяющими одних людей от других, во все времена являлись власть и деньги. По всей вероятности, у этого «вшиена» Лигейроса было и то, и другое. И, тем не менее, в отличие от других мужчин, чьи голоса здесь прозвучали, он оказался самым вежливым. А еще… Еще он был моим, затерявшимся в глубинах Вселенной, отцом-космонавтом.

– Я хочу знать, что с моей единственной дочерью? И почему Нинель, заботу о которой я, по высшему повелению короля, доверил короне, находится в подобном состоянии? – вот это мужчина! Если бы голосом можно было заморозить, то в помещении уже стояли бы несколько ледяных скульптур, поражающих своей реалистичностью. Жутко захотелось хоть глазком на него взглянуть. Подсознательно, я всю жизнь желала, хоть мельком посмотреть на отца, но гнала от себя подобные мысли. И вот теперь мечта вполне могла исполниться.

А потом до меня дошло еще кое-что. Король? Корона? Господи, куда же меня закинуло?

– Вы, как один из самых уважаемых и благородных ашассов, шиен Лигейрос, должны понимать всю значимость и своевременность королевского отбора, а так же риски, связанные с испытаниями, - произнес тот, которого мой отец-космонавт называл шиеном Хассером. Новое слово «ашассы» позабавило, но и заставило разволноваться. Я все больше и больше склонялась к мысли, что попала в какую-то секту. Еще и какой-то отбор приплели. Искренне надеюсь, не естественный.

– Я все понимаю, шиен Хассер. Абсолютно все. Не понимаю лишь одного, почему моя дочь при смерти, когда королевские испытания еще не начались? Это ведь вашей академии доверили благополучие, здоровье и жизни претенденток, не так ли? – ох, что-то я даже в своем бедственном положении от родительского тона дрожать начинаю. Представляю, что сейчас испытывают все эти «вши» и «вшиены».

– Безусловно, - ответил ему хозяин академии. Кстати, о какой академии идет речь? Вопросы множились и по-прежнему оставались без ответа. А Хассер ничего дядька, верткий. Гибкий, как дюралевое весло. Не дрогнул перед родителем, а ответил вполне спокойно. – Но, понимаете, в чем дело… Академия не несет ответственности за душевное и моральное состояние претенденток, в особенности, если у девушки есть генетические суицидальные наклонности.

Я почувствовала, как большая и теплая рука отца-космонавта напряглась и чуть сжалась на моем запястье.

– Продолжайте! – выдохнул он.

– Позвольте вам представить Ши Станиша – распорядителя королевского отбора. Только благодаря его расторопности и прозорливости шиена Нинель осталась жива, - снова заговорил Хассер. – А благодаря стараниям нашего главного целителя ши Дарвиша ваша дочь очень скоро очнется и займет причитающееся ей по праву рода место среди претенденток отбора.

Отбор, претендентки… Бред какой-то! Я решительно ничего не понимала. Неужели, от удара головой повредилась?

– Рад знакомству, шиен Лигейрос! – отрапортовал тот самый «вши», который посмел оскорбить Марту. А ведь я, еще не зная человека, в душе уже глубоко симпатизировала женщине.

– Мы с вами оба знаем, шиен Хассер, что в противном случае распорядитель отбора тут же последовал бы за моей дочерью в чертоги великого и мудрого Шезму, - нарочито спокойно стал отвечать отец, но его рука была все так же напряжена. При этом, «Вшистанеша» он демонстративно игнорировал. – Даже будь ши Станеш трижды на службе Повелителя.

– Вы правы, - ответил шиен Хассер. – Как ректор Академии благородных ашассов, приношу вам официальные извинения. Но на этом будем считать ситуацию разрешенной, ибо шиена Нинель жива, а первое состязание уже через месяц.

– Причину! Я желаю знать причину ее поступка! – процедил Лигейрос.

Боже, да, какая может быть причина? Обычная авария! Не посмотрела и выскочила на дорогу, вот и сбили, как нерасторопного голубя. Но у странного ректора, видимо, была иная версия произошедшего.

– Все вон! – произнес он. Ого! А верткий Хассер может быть таким же грозным, как и мой новоявленный родитель.

Снова подул ветер, послышались удаляющиеся шаги и звук захлопнувшейся двери.

– Полог тишины не помешает. – Звук отодвигаемой мебели и последующий шорох говорили о том, что ректор принял более удобное для себя положение. – А теперь поговорим начистоту, Рей.

– Да уж хотелось бы! – и мое запястье бережно погладили. Значит, родителя зовут Рей, и он в этом пристанище сумасшедших какая-то, пусть не главная, но очень важная шишка. Примерно, как шиен Хессар, а может быть даже значимее.