Королёва - королева демонов

– А ты не запястье ей гладь, а руку разожми, - напутствовал ректор.

Пальцы аккуратно, по одному разжали, а затем повисла тишина. Любопытно, что они там могли увидеть? Помнится, перед самой аварией я сжимала в этой руке монетку, которую заплатил за рыбу странный, разноглазый тип. Но сейчас никакого инородного предмета не чувствовала, ладонь была пуста. Или нет?

– Это что, во имя мудрого Шезму? Печать забытого бога? – хрипло выдохнул отец-космонавт. Ну, точно! Секта! Теперь, кроме странных названий, в ход еще и боги пошли. – Я хочу знать все, Серпий.

Похоже, когда рядом нет посторонних, эти два шиена отлично ладят и хорошо знают друг друга.

– Ну, что ж, слушай. Хотя я и сам пока мало что понимаю, но кое-что успел выяснить, - со вздохом ответил Хассер. – Как ты знаешь, я был против того, чтобы отбор проходил в стенах вверенной мне Академии, но наследник проходит обучение именно здесь. И по правилам должен иметь возможность присмотреться и познакомиться с каждой претенденткой. Конечно, в отбор попало и несколько наших адепток, но в основном прибыли девицы, находящиеся на домашнем обучении, как твоя Нинель.

Ректор прервался. Мужчины замолчали. Батюшки, адепты и адептки… Точно закрытая секта! Линять отсюда надо. Только вот как, если даже глаза открыть не могу?

– Адепты достаточно раскрепощены, и секс, как ты помнишь, в этих стенах никогда не возбранялся. Сейчас, конечно, более свободные нравы, а поруганная честь невинной девицы аристократического рода не карается смертью и даже не порицается обществом. Молодость, есть молодость, когда кипит кровь, и в тебе бушуют чувства…

– К чему ты клонишь, Серпий?

– Твоя Нинэль нежная домашняя девочка, которой совсем не место в этом отборе, - наконец произнес шиен Хассар. – И ей совсем не место в этой Академии.

– Знаю, но приказ Повелителя даже я не смог оспорить. Нинэль такая же добрая и мягкая, какой была ее матушка, моя покойная Нора, и ей здесь не место! – практически прорычал отец. Только вот… мой ли отец? – Я бы предпочел видеть ее счастливой, замужем за достойным ашассом из наших соседей.

Кто домашняя девочка? Я? Да меня дома днем с огнем не сыскать было! А мама? Мягкая – это он про нее? Серьезно? Она последние десять лет прорабом на стройке отработала, и так виртуозно строила огромных мужиков, что местные ашассы у нее вообще бы ходили по одной половице. Так что у мамы был не характер – кремень! А вот доброту не отнимешь. Все говорили, что Королёва Светлана Петровна добрая женщина. Ой… А о какой тогда Норе говорит родитель? И я прислушалась.

– Да, Рэй, мягкая, и совершенно не умеющая держать удар, как твоя жена Нора.

– Нора была не только моей женой, но и твоей кузиной, Серпий.

– Поэтому я знаю, что ей проще было лишить себя жизни, чем взглянуть в лицо своему страху!

– Это я не уберег ее…

– Нет, Рей! Нет. Ты просто не мог находиться неотлучно рядом. Нора всегда была слаба, и никогда не ценила то, что имела, поэтому уступила отродью Тарришей. Полагаю, в тот момент она даже не вспомнила о том, что у нее есть дочь и законный супруг, а когда осознала, что натворила, просто приняла яд. Почему? Да потому что это самый легкий способ избежать ответственности.

– Тарриш мертв!

– Разумеется. Для Лигейросов честь всегда была превыше всего. Не то, что для нас, Хассеров. Но Нинель все же пошла в наш род.

– Да, от Хассеров в ней качеств больше, но я люблю свою дочь всем сердцем, как любил ее мать до самой ее смерти.

Приняла яд? Моя мама умерла от сердечного приступа, когда скорая по размытым дорогам не смогла добраться до нашего дома вовремя. Лигейросы, Хассеры… Мне таких фамилий слышать не приходилось. Дед мой был Королёв, и прадед, и я никогда не меняла фамилии. Душа к ней лежала.

– Любишь, конечно, любишь, - вновь заговорил Хассер. – Нинель невозможно не любить, доброе и наивное дитя. К сожалению, ее неопытностью и воспользовался один из наших адептов.

– Кто? – запястье снова сжали.

– Шиен Агейро. И у тебя нет повода убить щенка! Девчонка легла под него сама, по доброй воле. А на утро он ее бросил. В чем, как ты понимаешь, тоже нет состава преступления. Мало ли встреч и расставаний в жизни. И вместо того, чтобы гордо поднять голову и смело смотреть в глаза своему обидчику, Нинель предпочла спрыгнуть с башни. Хорошо, что ее заметил ши Станиш, успел замедлить ее полет, чуть не выгорел, израсходовав на это весь резерв.

– Я выплачу ему вознаграждение, - хмуро буркнул шиен Лигейрос.

Кто выпрыгнул из башни? Уж точно не я. Подумаешь, безответная любовь! Нинка Королёва цеплялась бы за эту жизнь руками и ногами. А когда пришла бы в себя, отомстила всем своим обидчикам. Что в школе, что в техникуме случалось всякое, но виновных всегда настегала заслуженная кара, продуманная и изящная. Значит, я просто не могу быть Нинель Лигейрос.

– Твое право, - ответил ректор.

– И все же, откуда на руке дочери печать Пача Камака? – задумчиво спросил шиен Лигейрос. К сожалению, этот достойный мужчина был отцом Нинель, мой же сгинул в просторах космоса.

– Не произноси имя проклятого! – шепотом предостерег Хассер. – Нет, сомнений, что забытый бог ее отметил. Он жонглировал душами, отделившимися от тел, и мог открывать завесу между мирами.

– Зачем ты мне все это говоришь, Серпий?

– Хочу, чтобы ты знал.

– О чем?

– Когда твою дочь внесли в эту комнату, она уже не дышала. Ши Дарвиш сотворил чудо, собрав ее по кусочкам. Тело не погибло, а восстанавливается. Причем, настолько быстро, что скорость ее регенерации превосходит даже правящий род Марано. Возможно, душа Нинель уже пирует в чертогах Шезму, а перед нами лежит лишь ее оболочка, в которой поселилось совсем иное существо. В древних скрижалях я встречал упоминания о таких странниках. И на всех была печать забытого бога.

– Это. Моя. Дочь. И Нинель останется ею, пока в ее груди бьется пламенное сердце ашассы!

– Мое дело предупредить, - тихо ответил ректор.

– Я хочу побыть с Нинель. Один! – хрипло произнес Рей Лигейрос.

– Разумеется. Я жду тебя к ужину. Надеюсь, ты разделишь со мной скромную академическую трапезу.

– Как в прежние времена? – усмехнулся отец Нинель.

– Именно.

– Буду рад, Серпий.

А потом хлопнула дверь, оставляя меня один на один с почти ожившей, но тут же утерянной мечтой детства. Теплые большие руки гладили мои ладони, уделяя повышенный интерес тому месту, где, по всей видимости, находилась странная печать.

– Нинель, родная, - тихо заговорил мужчина. – Я всегда пытался воспитать тебя, как истинную Лигейрос. Хотел, чтобы ты гордилась тем, что в твоих жилах течет кровь древних королей Ашшура. Не знаю, проснешься ли ты прежней Нинель или изменишься, но знай, я всегда любил тебя, люблю и буду любить вечно, пока меня не призовут в чертоги Шезму. Ты нужна мне, малышка. Возможно, больше, чем я тебе. Возвращайся к своему старому отцу, и вместе мы преодолеем любые невзгоды. Ты только не закрывайся, и я протяну тебе руку помощи.