Королева сердец зомби

Кем она была для меня? Потому что она должна была быть кем-то. Ни у кого больше не было таких глаз, как у нас. Я всегда думала, что унаследовала свои от отца, хотя его глаза были темно-синими. Похожи как яблоки и апельсины, признала я.

Как на это отреагирует Коул?

Я посмотрела на Кэт.

— Ты возненавидишь меня, если я пропущу еще один девичник?

— Только на минуту. Потом приду за тобой.

Я улыбнулась.

— Если бы мне нравились девушки…

— Знаю! Ты бы на меня накинулась. Не смогла бы удержаться. Но это относится к каждому человеку на планете.

Здоровое эго в целости? Есть. Я поцеловала ее в щеку и обняла Рив.

— Спасибо, девчонки.

— Я заметила, что ты не спросила о моей ненависти, — проворчала Рив.

— Вряд ли ты в порыве гнева вцепишься мне в лицо.

Она кивнула.

— Справедливо.

Я простояла возле кабинета мистера Анкха десять… пятнадцать минут, но разговор был деловым, и я не могла его прервать. В конце концов, я сдалась и уединилась в своей комнате, чтобы полистать дневник и сравнить его страницы с фотографиями в телефоне.

Усилия окупились. Я обнаружила в дневнике недостающую страницу, бумага была порвана рядом с переплетом. Мой разум перескакивал с одной мысли на другую. Скопированная страница была получена от «Анимы». Хелен работала на них. Если она являлась родственницей со стороны моей матери, у нее мог быть доступ к дневнику. Она могла вырвать страницу и передать им.

Это сделало бы ее предательницей, в чем Коул был уверен.

У меня не было времени все обдумать. Коул вошел в мою комнату и закрыл дверь. Задыхаясь от чувства вины, я закрыла дневник и резко поднялась на ноги.

— Ты здесь, — сказала я и сглотнула.

Он нахмурился.

— Ты не хочешь, чтобы я был здесь?

Да. Нет. Может быть.

— Не мог бы ты… — черт, — …рассказать мне, что ты знаешь о Хелен Конвей. — я больше не могла избегать этой темы, не хотела. — Пожалуйста.

— Что ты хочешь знать?

Все.

— Что-нибудь.

— Почему?

— Расскажи мне. Тогда я изложу свои причины.

Он провел рукой по лицу.

— Она работала в «Аниме» вместе с мамой Вероники. Они были соседками по комнате, друзьями. Потом мама Вероники покинула этот корабль. А она нет.

— Как она умерла?

— Мой отец ее убил.

Ладно. Этого я не могла предсказать.

— Потому что она работала на «Аниму»?

Его глаза сузились, в их глубине плавала ненависть.

— Зомби, возможно, и убил мою мать, но она нажала на курок. Она их послала. Затем поймала душу моей матери и послала ее за мной и моим отцом.

И я, скорее всего, была ее родственницей? «Сейчас стошнит».

— Коул. Мне так жаль.

Он отмахнулся от моего сочувствия, слишком расстроенный, чтобы его принять.

— Откуда ты знаешь, что это сделала она? — спросила я.

— Она загнала моего отца в угол примерно за неделю до этого, хвасталась тем, что собирается сделать.

Подождите. Я неуверенно покачала головой. Хвасталась… или предупреждала?

Я не хотела думать о ней самое плохое, не так ли? Неважно, какие улики были против нее.

— После… сразу после этого, мой отец пошел за ней, — сказал он, стиснув зубы. — Он ее застрелил. И, если ты хочешь знать больше, мне придется спросить у него.

Должно быть, для него это было кошмаром, как сдирание пластыря со старых ран, и я ненавидела это, но это не останавливало меня.

— Да, пожалуйста. — я должна была знать правду. — Спроси его.

Он прошел через всю комнату, чтобы позвонить. Я набрала номер бабушки.

— Али! — услышав ее голос, я немного согрелась от холода, который поселился во мне. — Как ты?

— Я… в порядке.

— В порядке? Ну, это не очень круто, не так ли?

Круто? «О, бабушка. Молодежный сленг это не твое».

— Что ты делаешь? — мне показалось, что я слышала плеск волн на заднем плане.

— Как ни странно, я расслабляюсь. Мне неприятно признавать, но… это приятно. С тех пор, как умер твой папа, я… Ну, ты знаешь. Я не понимала, что мне это нужно. И это заставляет меня чувствовать себя такой виноватой! Особенно потому, что ты там, делаешь то, чего я не знаю, и, наверное, не хочу знать.

Верно.

— Тебе не нужно обо мне беспокоиться. Я надираю задницы и не беспокоюсь об именах.

— О, милая. Это замечательно. Но ты правильно питаешься? Отдыхаешь? Делаешь горизонтальное хоки-поки с Коулом?

Я чуть не подавилась собственным языком.

— Бабушка!

— Это законный вопрос, дорогая. И он заслуживает ответа.

— Нет! — выпалила я, уверенная, что сильно покраснела. — Не делаем. — не технически. Я откашлялась, затем, сменив тему, спросила: — Ты в безопасности?

— Никогда еще не была в большей безопасности.

— Хорошо. Это хорошо. — я сделала паузу. — Бабушка, — сказала я, торопливо расхаживая взад-вперед, — я родственница девушки по имени Хелен Конвей?

Молчание.

Такое тяжелое молчание.

— Бабушка?

— Али, — сказала она. Она откашлялась. — Она моя племянница. Двоюродная сестра твоей матери. Почему ты спрашиваешь? — от ее жизнерадостности не осталось и следа.

Итак. Между ними была семейная связь. Это означало, что у меня была родственница, которая (1) работала на «Аниму» и (2) убила маму Коула. Потрясающе.

— Почему я никогда не слышала о ней раньше? Ты никогда не говорила о ней. Мама никогда не говорила о ней. Почему?

Снова молчание, и я не знала, что и думать.

Затем она сказала:

— Она уехала сразу после окончания школы. Я больше никогда о ней не слышала.

— А как же ее родители?

— Они мертвы, — добавила бабушка, — как и Хелен.

— А что насчет…

— Али. Давай оставим этот разговор, хорошо? Пожалуйста. — ее отчаяние задело мои струны, и, если бы я была сделана из более слабого материала, я бы выполнила ее просьбу.

Но я не такая.

— Не могу. Не буду. — никто из ее семьи… моей семьи… не знал, что Хелен работает на «Аниму». Иначе они бы знали о зомби, а никто из них не знал. — Я должна знать все. Я заслуживаю знать.