Королева сердец зомби

Люди, которые утверждали, что любят меня больше всех, причинили мне больше боли, чем кто-либо другой, но они были мертвы. Я не смогу на них накричать. Не смогу потребовать ответов. Хотя я уже знала причины. Не смогу сказать им, как их действия на меня повлияли.

— Но это не значит, что я люблю тебя меньше, — добавила бабушка.

— Нет, это значит, что ты лгала мне большую часть моей жизни. Это значит, что мои родители тоже мне лгали.

— Али, дорогая, мне очень жаль, но это было решение твоих родителей. Чтобы мне разрешили увидеться с тобой, я должна была пообещать, что не пророню ни слова.

— Ты была моим опекуном в течение десяти месяцев, — сказала я. — Все это время ты предпочитала не рассказывать мне.

— Ты, моя честная, знаешь цену обещаниям.

Удар ниже пояса.

Тоже верно.

— Но мне жаль, — повторила она. — Я решила не рассказывать тебе об этом, потому что ты и так через многое прошла. Я не хотела, чтобы тебе пришлось проходить через что-то подобное еще раз. И, честно говоря, я даже не думаю об этом. Ты моя внучка. Всегда была и всегда будешь.

У меня было такое чувство, будто мою грудь облили кислотой.

— Мне нужно идти. Я…

— Нет! Не смей бросать трубку, — сказала она, ее голос повысился до крика. — Если ты это сделаешь, я первым же самолетом вернусь в Алабаму. Неважно как, но я сделаю это. Я хочу обнять тебя и ответить на любые твои вопросы. Я не так много знаю об этом… твои родители отказались говорить об этом… но я отвечу на все, что смогу.

Я вздохнула.

— Нет. Оставайся с мистером Холландом. Я не сержусь на тебя, не совсем, мне просто нужно время, чтобы со всем разобраться. Я позвоню тебе, когда буду готова. Хорошо?

— Ладно. Хорошо. Просто скажи мне, что ты знаешь, что я люблю тебя.

— Да. Знаю. И я тебя люблю.

Мы попрощались и повесили трубку. Я встала, конверт с фотографиями упал на пол. В оцепенении, спотыкаясь, я подошла к младшей сестре и просто упала к ее ногам. Мы не могли чувствовать прикосновения друг друга, но все же она провела пальцами по моим волосам.

— Ты всего лишь моя сводная сестра, — мягко сказала я.

— И от этого ты меньше меня любишь? — спросила она.

— Ни за что!

— То же самое касается и меня.

— Но женщина, которая меня родила, была злой. Ужасной. — только не для меня. — Она отвернулась от своей лучшей подруги. Она помогла убить мать Коула.

— Ну, тогда у меня для тебя есть еще одна хорошая новость. Ты не она. Ты единственная и неповторимая Алиса, идеальная во всех отношениях.

Вряд ли.

— У меня есть ее наклонности к насилию, Эм. Я очень на нее похожа.

— Что ж, другие охотники тоже скоро станут очень на нее похожи.

«Эм… что?»

— Объясни.

Вздохнув, она сказала:

— Когда Хелен передала тебе свою способность, она пробила какой-то защитный щит и изменила тебя.

— Это я знаю.

— Изменила тебя больше, чем ты думаешь, — сказала она. — Больше, чем она поняла. Теперь всякий раз, когда ты используешь свой огонь на охотниках, ты делишься с ними своими способностями.

Я хотела отрицать это, но у меня были доказательства обратного. Я использовала свой огонь и на Гэвине, и на Жаклин, и у них впервые было видение.

— Хелен сказала, что после передачи способности, ее обладатель больше не сможет ею пользоваться. Но я все еще могу пользоваться своей.

— Может быть, это из-за опытов, которые тебе пришлось пережить в детстве. Может быть, дело в наркотиках и токсинах, которые тебе вводили во время пыток. В чем бы ни была причина, ты другая.

Кого еще я исцелила? Появятся ли у них новые способности? Если да, будут ли они благодарить меня… или проклинать?

Эмма указала на фотографии.

— Почему бы тебе не просмотреть их? Думаю, ты будешь удивлена тем, что найдешь.

Глава 19

Отрубить ей голову…

Испорченную голову

Я просматривала фотографии Хелен, Сами, Эрин и Вероники, мои руки дрожали. Было странно видеть сильную, решительную женщину из моих снов… и несколько раз появляющуюся передо мной… расслабленной, почти счастливой.

Но Вероника была права. Сами… я… редко улыбалась.

На всех фотографиях, кроме одной, я хмурилась и прижималась к Хелен. Единственное исключение — я была в песочнице с чуть более старшей Вероникой; я знала, что это она. Эти темные кудри нельзя не узнать.

По моей щеке скатилась слеза, горячая и жгучая, а затем прорвалась плотина, выпустив неконтролируемую бурю. Раздался всхлип, к которому вскоре присоединился еще один… и еще. Все, что я откладывала в долгий ящик, планируя разобраться с этим позже, вырвалось из своей тюрьмы.

— О, Алиса, — сказала Эмма, а затем замолчала.

Меня охватила печаль. Трина, Лукас, Коллинз и Круз… мертвы, они превратились в пепел.

Мое сердце заныло. Я, девушка, которая ценила правду превыше всего, жила в паутине лжи.

А затем я испытала шок. Моя мать была не моей матерью.

И это привело к еще больше душевной боли. Что случится, если Коул пострадает в лесу, как показало нам видение? Я его потеряю?

Меня переполняло чувство вины. У меня появился секрет от Коула.

Мне хотелось погрязнуть в своих чувствах, я знала, что должна дать волю эмоциям. Наконец-то. Раз и навсегда. Они были частью прошлого, и я не могла двигаться дальше, если постоянно оглядывалась назад.

Мне никогда не хотелось двигаться дальше, как сейчас. Но все, что я умела делать, — это убирать эмоции куда-нибудь подальше. И, возможно, мне бы это удалось, но стены не просто рухнули… они обнажили рану, и, если я восстановлю их, то однажды снова окажусь в этом трагическом месте.

— Али? Эмма сказала, что что-то случилось. — внезапно Коул оказался рядом со мной, притягивая меня в тепло и силу своих объятий.

Я прижалась к нему, зарылась лицом в шею и заплакала. Плакала так сильно, что мое тело сотрясал дрожь. Он не отпускал меня, только крепче прижимал к себе, проводя пальцами по моим волосам и шепча мне на ухо нежные слова утешения.

Такие вещи, как «Я люблю тебя, Аллигатор» и «Мы справимся с этим» и «Это не сломит нас» и «Мы сильнее этого».

Когда я наконец успокоилась, он поднял меня на руки и вынес из комнаты, подальше от фотографий и боли. Мои глаза опухли — они горели, как будто в них попало настоящее пламя.