Королева Теней. Пенталогия
Шрифт:
— Но… — заикнулась та, хлопая удивительно глупыми глазами, и взвыла: — Магистр Волански!
Грегор поднял бровь.
— Четыре часа. Вы согласны, коллега?
— А?.. — Взгляд иллюзорника метнулся от кафедры к доске и обратно. — Архивы — это правильно… Ступайте, дитя мое.
Дождавшись, пока девица, всхлипывая, выскочит в коридор, он шепнул Грегору:
— Было весело. — И, неожиданно посерьезнев, добавил: — Но вы уж доработайте это животное, коллега. Чтобы адепты не шарахались.
И направился к выходу.
«Не хочется признавать, — мрачно подумал Грегор. —
Он обвел аудиторию взглядом. Адепты алчно рассматривали «Пушка». Умертвие игнорировало их интерес с таким величественным равнодушием, какому не помешало бы поучиться некоторым лордам. А на лицо его хозяйки возвращалась краска.
— Лекция окончена, господа, вы свободны, — сообщил Грегор и, полюбовавшись на торопливо вскочивших и зашептавшихся адептов, добавил: — Ревенгар, задержитесь.
Девчонка на какую-то секунду замерла на месте, кивнула и снова села. Юный Аранвен обернулся и бросил на нее внимательный взгляд, прежде чем выйти из аудитории. Остальные потянулись за ним, то и дело оглядываясь на «Пушка».
Дверь за последним юнцом захлопнулась с глухим стуком, и Ревенгар наконец подняла глаза. Отчаянного вызова в них больше не было, только тревога.
«Не предупредила соседку, создала опасную ситуацию… И речь идет все-таки не о почти безобидном анимированном скелете, как счел мэтр Бреннан, а о полноценном умертвии! И все это за одно только утро. Пожалуй, в совокупности заслуживает не каких-то четырех часов в Архивах, а недели дежурств на кухне!»
— Ваше умертвие придется доработать, — сказал вместо этого Грегор, пообещав себе, что это в последний раз и только потому, что ум и храбрость следует поощрять, а отвечая ему, Ревенгар проявила и то, и другое. — Оно способно выполнять команды?
— Да, — пролепетала девчонка. — Мэтр Бастельеро, Пушок не виноват, честное слово! Я ему сказала сидеть под кроватью, он бы не напал на Иоланду! Он всегда слушается!
Грегор вздохнул.
— Успокойтесь, адептка. Я сказал «доработать», а не «упокоить». В конце концов, вашим соученикам еще делать задание с его участием!
Ревенгар растерянно моргнула и вдруг улыбнулась широко и радостно, и от этой улыбки у Грегора где-то на две ладони выше недавней раны разлилось тепло, изумительное и странное.
— Спасибо, — шепнула она.
— Поблагодарите позже, — буркнул Грегор, все-таки досадуя на самого себя. Баргот знает, что с ним творится! — Можете идти. А ты, — прибавил он, взглянув на умертвие, — пойдешь со мной, ясно?
«Пушок» постучал хвостом по полу. Как показалось Грегору — радостно.
Мастерскую указал секретарь Тернер, в первый момент сдержанно возмутившийся, не иначе, заподозрил, что его знаниями хотят воспользоваться в личных целях. Но стоило только Грегору веско уронить: «Наглядное пособие для факультатива», — как секретарь почтительно подобрался, изменился в лице и мгновенно написал нужный адрес.
Фиолетовый факультет заказывал чучел едва ли не чаще Красного — в конце концов, что там интересного сделают боевики! Помнится, лет двадцать назад все тот
же Дориан Ревенгар, красуясь перед какой-то девицей, ударил чистой силой по чучелу горгульи, выбил несчастной тварью окно и получил в наказание три часа работ на конюшне.Горгулью подобрали дежурные, выправили погнувшееся при падении крыло и вернули на место. Всего-то!
Другое дело некроманты! Чучел анимировали, проклинали, одушевляли, а иногда и просто крали, в основном для того, чтобы ночью разместить где-нибудь рядом со спальней девочек.
А вот Дилан, старший сын магистра Эддерли и один из немногих друзей Грегора, умудрился влюбиться в Этайн Аранвен, некрасивую скромницу и заучку с Голубого факультета. Зачем алхимичке понадобились клыки упыря, Грегор уже забыл, но то, как они с Диланом старательно выдирали зубы из упыриных чучел, врезалось в память. Грегор тогда сомневался, нужна ли девице полная пригоршня этого добра, а Дилан возражал, что ничего, запас будет…
Этайн старание оценила. Они с Диланом обвенчались, едва дождавшись окончания Академии, и прожили в любви и согласии целую неделю — до самого начала войны.
Дилан — шальной отважный дурень, совсем не в рассудительного отца — погиб во втором же бою, а Этайн… Дарра Аранвен должен хорошо помнить сестру, и не зря его коробит при рассказах о любви. Узнав о смерти Дилана, Этайн шагнула в окно на верхнем этаже башни Аранвенов. Говорят, с таким же безмятежным и светлым лицом, с каким давала перед алтарем обет любить мужа… Грегор поморщился, отгоняя нехорошие мысли.
Толкнул тяжелую дверь под кованой вывеской с синим щитом и колбой, снова поморщился от навязчивого звяка дверного колокольчика и шагнул в мастерскую.
Поморщился в третий раз — от резко-терпкого запаха алхимических зелий.
Мастер-артефактор, сухой жилистый старик в синем камзоле, с дворянской цепью и крупным сапфиром в орденском перстне, понимающе усмехнулся.
— Доброго дня, коллега. Чем могу помочь?
— Мне нужно чучело, — кратко объяснил Грегор и кивнул на умертвие.
«Пушок» вел себя на удивление прилично: не отходил ни на шаг, бдительно посматривал на стоящее в углу мастерской чучело медведя, выполненное с изумительным мастерством, и время от времени глухо похрипывал. Кажется, это должно было означать предупреждающий рык. Интересно, если анимировать этого медведя и стравить их, кто победит? Грегор с некоторым сожалением отогнал недостойные взрослого человека и преподавателя мысли. Хотя было бы это его собственное умертвие…
— В основе — это существо. Подвижность следует сохранить.
«Пушок» зевнул, открыв очень клыкастую пасть, сел на пол и попытался почесать задней лапой за ухом, кость глухо постучала о кость, подтверждая, что умертвие изобретательно в старании казаться настоящей собакой.
Подумав, Грегор добавил:
— Пусть оно будет пушистым.
«Должна же эта дурацкая кличка хоть как-то соответствовать реальности!»
Мастер, надо отдать ему должное, не удивился. Или хотя бы сделал вид. Окинул умертвие быстрым цепким взглядом, кивнул самому себе, потер переносицу и снова взглянул на Грегора.