Королева в изгнании

– Машка, подожди, - остановила ее Алка, и Маша увидела, что она нервничает. Сильно нервничает. Чуть ли не до крови кусает губы...
– Хотя ладно. Заходи.

Из-за двери комнаты раздавалась тихая красивая музыка. Маша пожала плечами, толкнула дверь... и остолбенела.

На диване, сложив ноги по-турецки сидел одетый в махровый халат Атос.

На столике возле дивана стоял магнитофон, и Атос ковырялся в нем отверткой.

Услышав скрип двери, он поднял голову, сквозь Машу увидел Алку и соскочил с дивана:

– Вот теперь совсем другое дело! Есть высокие, все звучит, - он шагнул к Алке (Маша успела отодвинуться) и обнял ее за талию.

– Мадам, позвольте пригласить вас. Крис де Бург исполняет песню "Леди ин ред" специально в вашу честь.
– И он попытался коснуться губами ее губ.

Алка замотала головой и отстранилась.

– Леша, подожди. У нас гости.

– Гости?
– дурашливо развел он руками, отпуская ее.
– Не вижу...

– У нас Маша.

Выражение его лица моментально изменилось. Буквально - исказилось. Словно от боли.

– Маша? Где?
– произнес он медленно и сделал шаг назад.

– Она тут. Стоит рядом с тобой, - ответила Алка.

– Маша, - позвал Атос.

Она хотела ответить, но оказалось, что не может выдавить ни звука. Она сделала глубокий вдох и лишь после этого смогла отозваться:

– Да, я здесь. Я, кажется, не вовремя...

Вместо Атоса ответила Алка:

– Нет, Машка, давай, лучше все решим. Леша не в гости ко мне пришел. Он живет здесь.
– Она говорила все более взволнованно.
– Я знаю, Машка, ты можешь испортить нам всю жизнь, но я его люблю, - и тут она вдруг заплакала и уткнулась лицом в грудь Атосу.
– Мы уже заявление подали... Ой, как это все стыдно...

– Не унижайся, Алла, - сказал Атос, поглаживая ее волосы.
– Пусть делает, что хочет. Только не унижайся.

Да вы что?!
– закричала Маша.
– Идиоты что ли?! Я что - зверь?! Да, мне больно, но я что, убивать что ли вас буду?! Какие же вы дураки, Господи!!!
– Она закрыла лицо руками.

Алка оторвалась от Атоса и схватила в объятия Машу:

– Машка, ты прости меня. Мне всегда твои мальчики нравились, но это совсем другое. Это серьезно. Правда.

– Ну, а как бы мы с тобой?..
– невпопад сказал Атос.
– Я же тебя не вижу.

– Да успокойся ты, - Маша потрясла Алку за плечи.
– Все нормально. Вам хорошо, и порядок.
– Как она ни старалась, но в этих ее словах все же прозвучала горечь.
– Потом обратилась к Атосу: - Посмотри сюда.

Он повернулся на голос, и Маша дала ему слабый посыл на видимость.

– Маруся!..
– воскликнул он.
– Я вижу тебя. Только ты... прозрачная. Как призрак.

– Для тебя я всегда буду такой, - усмехнулась она.
– Чтоб не передумал.
– Она помолчала, пытаясь проглотить подкативший к горлу комок.
– Ладно. Давайте о деле. Где деньги?

– Все у меня.
– Взметнулась Алка.
– Даже на адвоката не пришлось тратиться, Лешу и так отпустили, и дело закрыли.

– Давай их сюда.

Алка открыла шкаф и выволокла оттуда чемодан.

– Почему ты их в милицию-то не сдала?

– Не знаю... Жалко было. Решила, если позвонишь, еще раз скажешь, тогда и сдам.

– Молодец, - усмехнулась Маша, открывая крышку. Отмерила на глаз половину содержимого и, загребая горстями пачки стодолларовых бумажек, выложила их на диван.

– Это вам. Мой свадебный подарок.

– Машка, перестань, это же целое состояние!

– Вот и хорошо. Проводи меня.

Тут словно ожил Атос:

– Если ты думаешь меня купить...
– начал он. Но Маша прервала его:

– Молчи уж... Киса.

И он осекся.

Он смотрел на нее глазами побитой собаки. А Маша-призрак, Маша недосягаемая мечта, выходя из комнаты, бросила ему только:

– Пока.

Алка не произнесла больше ни слова. Только ее рыжая мама искренне возмутилась:

– Уже уходишь?! Я даже покормить тебя не успела!

Видно она не была в курсе истории знакомства дочери с женихом.

– Я не голодна, - заверила Маша, натягивая шубку.
– До свидания.

И вышла в ночь, держа в руке значительно полегчавший чемодан.

Стоя на обочине и пытаясь поймать машину, она попробовала разобраться в своих чувствах. И неожиданно обнаружила, что никакой трагедии не случилось. Ощущала она не более, чем легкую обиду. Она уже НЕ ЛЮБИТ АТОСА, вот в чем дело. Уже давно не любит. А думала о нем просто по привычке...

Притормозила машина.

– Куда?
– спросил водитель.

Маша хотела назвать домашний адрес, но губы сами произнесли совсем другое. И, уже садясь, она поняла, наконец, что едет к человеку, которого ДЕЙСТВИТЕЛЬНО хочет видеть.

Дверь отворилась.

– Привет, - произнес Игорь так, словно они расстались с ним полчаса назад.
– Подожди.
– Он сходил на кухню и вернулся с огромным букетом роз.
– Я ждал тебя, - сказал он, протягивая ей цветы.

Ждал? Но ведь с той ночи, которую она провела здесь, она даже ни разу не вспомнила о нем. Они вообще не договаривались, что когда-нибудь встретятся, а уж тем более не говорили о точной дате. Как же он мог ждать ее?

– Как ты узнал?

– Я ждал тебя каждый день. Помнишь, как Карлсон обижался, что у Малыша не готовят каждый день торт со сбитыми сливками? Я не хотел, чтобы ты обижалась. А тех денег, которые ты заплатила мне за поездку в Новосибирск, на цветы хватало. Свои бы я не тратил, я ведь жадный.
– Он осторожно снял шубку с ошалевшей Маши, повесил, затем обернулся, обнял и поцеловал ее в губы.

И Маша как будто растворилась в этом поцелуе.

Потом, когда он отпустил ее, она встряхнула головой, поморгала, улыбнулась и сказала:

– Слушай, а ты умеешь с толком тратить деньги! На-ка, распорядись и этим, - и подала ему чемодан.

– Что там?
– спросил Игорь, взвешивая его на руке.

– Баксы. Сотенные.

– Солидно, - усмехнулся он.
– Неплохое приданое.

– Даже так?

– А разве нет?

Она слегка нахмурилась, потом улыбнулась и сказала:

– Да.

– Случилось чудо! Друг спас друга!
– закричал он дурашливым "карлсоновским" голосом. Затем поставил чемодан на пол и вновь, обняв, поцеловал ее долгим-долгим поцелуем.