Королева Ветров

И… надо было проверить Барбатоса. Меня ведь четыре дня не было!

Как он там?..

— Тогда…

Я вскинулась, глянув на заговорившего брата, который тяжело смотрел на пляску огня в костре.

— …когда закончилась Война Архонтов и Барбатос занял трон, я отказался от своего тела, — мужчина прижал ладонь к груди, а я взволнованно вскинула брови. — Я оставил и тело, и часть своих сил, предпочитая существование духом. Меня никогда нельзя было назвать добрым покровителем, не тогда, когда я в ярости терзал земли Мондштадта метелями, которые не давали жить людям. Я не хранил ни один из кланов людей, хотя многие вопрошали о защите и убежище. Я слышал зов клана известного сейчас как Гуннхильдр, но отвернулся от них. Помню Лоуренсов, считавших себя прекрасными охотниками, гордыми бродягами ледяных пустошей, которые после твоей гибели в своем высокомерии смели требовать меня о покровительстве, пытаясь впечатлить умением выживать в снежных землях. Но лишь трусливо сбежали под крыло к Декарабиану, не вынеся моего испытания, — он мотнул головой и снова глянул в костер. — Как бы нагл ни был Барбатос, но мы сумели договориться, а я… отозвал северные ветра и… долго отдавал свою божественность земле, очищая ту после вековой кровопролитной войны, от негативного влияния душ поверженных богов и отголосков демонов, пока сам Барбатос сметал снега и призывал теплые южные ветра. Тогда я понял, что люди не имеют ни капли благодарности, а память их крайне коротка. И если я раньше относился к ним с неприязнью, то после отдалился окончательно. Им хватило века, чтобы обо всем забыть, и я не видел смысла больше хоть как-то взаимодействовать с теми, кто готов предать в любой подходящий момент. Лишь дети… оставались чисты и невинны.

— Поэтому ты принимал тех в стаю? — тихо спросила и подхватила из корзины кисть винограда, сразу отправляя пару ягод в рот и довольно жмурясь от сладкого сока.

— Хмф, — фыркнул Андриус без капли доброжелательности. — Люди столь низки, что предают даже своих детей, бросая младенцев в лесу, зная, что до утра те не выживут.

— И так было всегда? — уточнила и прищурилась, покатав между пальцами следующую ягодку. — Ты забирал брошенных детей, принимая в свою семью и занимаясь их воспитанием?

Он нахмурился и кивнул, а я усмехнулась.

— Потому что они знали, что Хранитель Севера сможет позаботиться об их ребенке так, как не могут они, — начала пояснять я и качнула головой. — Не всегда детей бросают со злым умыслом или боясь суеверий из-за особенной внешности малыша. Кто-то не может позволить себе еще одного ребенка из-за бедности, кто-то оставлял сирот, о которых никто не мог позаботиться. Но всегда родители или родственники знали, что делать с ребенком, если их коснулась беда. В конце концов, лучше доверить свое дитя богу, чем оставить на верную гибель.

Брат задумчиво нахмурился, а я удивлялась, как за столько времени до него не дошел простой момент, что людям удобно отдавать детей на воспитание Хранителю, особенно, если тот всегда принимал в стаю детей, растя тех до совершеннолетия, а потом отпуская на все четыре стороны. Часть из них вступала в Ордо Фавониус, и некоторые носили гордое звание Ордо Бореалис.

Детский дом имени «Лорда Андриуса», ага.

Но-о… завел он всю эту тему не ради этого момента.

Конечно, там еще мелькнули Лоуренсы, которые… после гибели Зефир пришли к Андриусу… почему? Да и между смертью Зефир и падением Декарабина прошло порядком три-четыре века, и для людей это не малый срок, а для божеств — мгновение. В таких суровых условиях люди с трудом могли доживать до пятидесяти лет, а Борей утверждает, что после его отказа те ушли к Декарабиану. Но-о… насколько я помнила, клан Лоуренсов был последним людским кланом, который присоединился к Королю Башни, прямо перед самым восстанием.

Что-то какой-то странный разброс с годами… не понимаю.

— А причем тут Лоуренсы и Зефир? — задала вопрос с недоумением.

— На весенний пир ты проводила время с женщинами этого клана. Их танцы… часть ритуала благодарности ветрам. И чаще они исполняли его с тобой, — с неохотой ответил Борей.

О как, интересно…

Вроде… еще в той жизни читала, что у Лоуренсов были особые отношения к готовке, охоте и танцам. Но эти традиции впоследствии из-за изгнания из Мондштадта и потери доверия к клану претерпели изменения, потеряв первоначальные цели.

Но все-таки… от смерти Зефир до перехода к Декарабину прошел значительный срок…

Хотя, о ком я говорю — муратанцы вообще только через тысячу лет добрались до Мондштадта из Натлана. А тут всего прошла пара веков.

— Но ты ведь не ради этого поднял тему, начав слишком издалека? — спросила брата, положила назад пустую веточку и достала еще одну кисть винограда. Она, как и предыдущая, была густой на ягоды, без косточек и очень сладкой на вкус.

Андриус кивнул и вытащил из корзины кусок копченного мяса.

— Даже когда тысячу лет назад Барбатос предложил мне роль Хранителя Севера, а люди воздвигли храмы в Долине Ветров. Я… не получал дары от людей. Молитвы… были, но все реже и реже, — он хмуро посмотрел на ломтик в руке, а я так и ощутила его растерянность.

И было заметно, как такой шаг от деревенских впечатлил его.

Я усмехнулась и закинула в рот ягоду:

— Вот, что бывает, когда вылезаешь из своего логова и помогаешь кому-то. Тебе говорят «спасибо».

Борей угрюмо насупился и откусил мясо.

— Да ладно тебе дуться, — я придвинулась к нему ближе и похлопала ладонью по плечу с легкой улыбкой. — Люди просто благодарны тебе. А то, что для тебя это непривычно… что ж… привыкай, если они продолжат приносить тебе такие корзинки. И… если тебе не нравится вино, то так им и скажи, или… я его просто заберу себе, хех.

Я лукаво улыбнулась и вытянула мутную бутылку из корзинки — лучшее вино из винокурни «Рассвет» так просто на дороге не валяется. Найду с кем распить.

На мои действия Андриус готов был закатить глаза в небо, но промолчал, будто… его совсем не удивлял сей порыв.

Хм-м…

Так что бутылка вина быстро перекочевала ко мне на хранение.

Борей нахмурился и забавно вскинул уши, к чему-то прислушиваясь, а потом тяжело и устало вздохнул и закинул в рот остатки мяса. Я, заинтригованная чего это там он услышал, в нетерпении ожидала пояснений мужчины, который совсем не торопился делиться информацией. Учитывая, что кроме местных холодных ветров оплота, я ничего не видела, то дело в другом.

Хотя… уже могла догадываться.

— Снова топчутся у входа, — проворчал Андриус. — Покоя нет от них.

Я не сдержала смешок.

— Иди уже к ним, — бубнил брат и фыркал. — А то они уже мне надоели своим мельтешением. Слишком шумно от этих людей…

С весельем глянула на этого колючего волка и погладила по плечу, на что он скосил глаза, а после отвернулся, состроив независимый вид. Не стерпела и обняла старого ворчуна. В ответ он вежливо придержал одной рукой, но промолчал и не отталкивал.

— Спасибо, — снова поблагодарила и улыбнулась Борею.

Он никак не отреагировал, но по нему было заметно, что мужчине приятно, как бы старательно он за своей природной вредностью не прятал настоящие эмоции. Любой любит внимание и доброе слово.

Даже если он одинокий, суровый и старый волк.

В Мондштадте во всю светило солнце, слепя лучами. Я появилась посреди арены и прикрыла глаза рукой, осматриваясь. Прохладные легкие ветра приятно ударили по коже, радостно окружая и шепча, и я не сдержалась и широко улыбнулась. Они напоминали неудержимый пчелиный рой, который доброжелательно льнул и делился яркими образами.

Чудесный день. И отличное настроение — никаких тревог в дуновениях или опасений.

Это ли не хорошо?..