Королева

Руками, которые так дрожали, как будто открывали покров Изиды, я извлёк это письмо из конверта и впился глазами в его строки.

— И что же? Что же? — нетерпеливо перебили его мы. — Действительно, это были гениальные стихи?

Он не сразу ответил нам.

— Я готов был подумать, что помешался от своей любви. Наконец, — что я сплю… брежу… Нет — я здоров. Это не бред… Я ещё раз взглянул на ровные строки, написанные чужой рукой. Нет, это была правда!

И, глядя нам поочерёдно в глаза, он закончил такими простыми и такими страшными словами свой рассказ:

— Стихи были мои, мои собственные стихи, написанные ещё в юности, почти забытые мною стихи, от которых я не прочь был отказаться.

* * *

Этот неожиданный конец ошеломил нас до того, что мы некоторое время не могли произнести ни звука.

Вдруг как-то сразу у всех вырвались восклицания.

— Ах!

— Это поразительно.

— Бедняжка!

Кто-то коротко засмеялся.

Но затем все приступили к поэту с допросами, как он принял этот удивительный сюрприз.

На все вопросы он только ответил:

— Я положил эти стихи обратно в конверт, отослал ей, не прибавив ни звука к последнему — прости, и уехал в ту же ночь.

1910 г.