Королевна

Тонкс довольно захохотал, и, как Создатель, обошел свое творение кругом.

– Молодец, девочка, – промурлыкал он, – ну ладно, отдыхай. Скоро посмотрим, на что ты сгодишься.

И свет сознания померк. Но последняя пролетавшая мысль была тверда, как алмаз: «это не мой родной дом».

Чародей провел обряд по всем правилам. По древнейшим, разгаданным за десять долгих лет, рунам. Все условия были выполнены. Предстояло еще много работы и не один месяц ожидания. Но задуманное стоило того, как убедил себя Тонкс. Тем более, дальше будет легче: девчонка ничего не должна помнить о прошлой жизни, о родных (никаких лишних эмоций, сожалений и чувств), и воспринимать новую жизнь как данность, естественный и единственный возможный вариант. При этом, заложенные в человеке знания и таланты, а также любимые увлечения и характер остаются неизменными, и при правильной подготовке лишь развиваются и дополняются, совершенствуются. А частичка вложенных в обряд заклинаний наделяла простого человека способностью к магии.

Так обещали руны.

Но не все было так.

И Чародей об этом не знал.

* * *

Ромэн вернулся лишь перед самым рассветом. Сокол устал, он даже не обратил внимания на еду, и моментально уснул, едва дверь птичника закрылась за ним. Теперь юноша по возвращении был бдителен и осторожен: всегда сам проверял, где птица, всё ли на своих местах и крепки ли замки. Удовлетворенный, он на цыпочках собрался прошмыгнуть в свою комнату, но тень внизу, у окраины дороги, уходящей в лес, изменила его планы. Замок был на высоком холме, и с любой точки было прекрасно видно, что происходит на этой малолюдной дороге, ведь она вела в лес, и добрым людям и купцам нечего было здесь делать. Все соседи приезжали с других сторон, даже те, кто жили за лесом пользовались объездной дорогой. Ромэн затаился у колонны открытого коридора. Тень медлила. Густые, еще предрассветные кроны деревьев слегка скрывали её. Пеший, без поклажи и очевидного оружия, в плаще с капюшоном на лице. Парень обошел коридор и выглядывал теперь с другого края, но человек исчез. Нужно быть на чеку. Придя в комнату, Ромэн обхватил голову руками и кружил так, будто потерял всякую координацию, затем плюхнулся на кровать и простонал в голос. Как все запуталось за такое короткое время! Пока он наблюдал за Аей и узнавал её, за ним наблюдала матушка. Предчувствие близкой беды не покидало её, ровно, как и самого Ромэна. Но назад дороги нет, и Ромэн ни за что не поменял бы свой путь, пожелай он избежать проблем.

Короткие встречи до сумерек её мира – это все, что осталось им, если он не научится владеть своей силой, если не решится и встанет на ту сторону – сторону, на которой нет ничего и никого, как казалось, кроме них двоих.

Из послушного и мечтательного юноши, иногда примеряющего на себя роль менестреля, он должен был стать тем, кого хотел бы видеть отец: сурового, свободного мужчину, воина, героя. Вместе с тем, Ромэн задумал не только освободить Аю из магического купола сотворенного мира, но и наказать её обидчика, мужа-чародея. Как добиться своих целей, парень пока еще не знал. И плюс ко всему, деликатная тема волновала его – это матушка. Не сомневаясь, что делает только благо и желает счастья, она, сама того не зная, прорывалась сквозь едва установившуюся сказочную связь.

Глава 9

Весь следующий день, матушка не отходила от постели супруга – тот слег с лихорадкой и очень медленно приходил в себя. Ромэн тоже просидел у него несколько часов, давая матери отдохнуть.

– Сын, – слабо проговорил отец.

– Да, папа, я здесь.

– Я скоро уйду к предкам, – продолжил он, – я не дурак, понимаю, что конец близок. Послушай. Ты совсем взрослый, ты поймешь. Но матери не говори, умоляю!

– Я слушаю тебя папа, и можешь ни о чем не волноваться – я никому ничего не скажу, если ты так желаешь.

– Мой дед, твой прадед, был необычным человеком. Он хранил свой секрет до самой кончины, открывшись мне в последний час жизни. Он был… чародей.

Ромэн похолодел.

– Но никто из родни не знал, он скрывал свою силу, чтобы избежать пересудов и гонений, и я поверил в это. Не могу сказать, что за сила была у него, но истинно верю, что использовал он её с добром…

Старик закашлялся, Ромэн протянул стакан воды. Сделав пару глотков, он продолжил.

– И это значит, мальчик мой, что в нашей крови есть капля магии, хоть и не нашла она выход ни в моем отце, ни во мне… и ни в тебе тоже, верно?

Ромэн промолчал, опустив глаза.

– Или ты такой же? – Глаза осенило озарение. – Но, знаешь, не говори. Никому – ни мне, ни матери – она не вынесет этого. Я никому не говорил про деда, ты – первая душа. И я понимаю, что я не тот, кому ты должен открыться (если есть что открывать) – он подмигнул сыну и похлопал его по руке.

Ромэн был ошарашен и благодарен за этот внезапный разговор. За эти минуты они стали ближе друг к другу так, как не были за всю жизнь.

– Ну все, Ромэн, я очень слаб, буду спать. Надеюсь, еще проснусь.

– Еще не твой закат, папа, – улыбнулся сын.

В дверях отец окликнул его:

– Ромэн?

– Да?

– Сделай правильный выбор. – И уснул.

Парень ощутил жар в теле. Слова отца попали в самое сердце, будто тот все понимал без слов и объяснений. Теперь он знал, что готов.

* * *

Ночью леди Плэмери вновь была у ведуна. Она захватила с собой кожаную перчатку, на которую садится птица сына во время прогулки, дрессировки, а иногда даже кормится на ней. Но также, мешочек с драгоценностями по-прежнему был при ней, на случай, если ведун передумает. Он был галантен и опрятен, как и вчера, и леди невольно подумала, что будь он в светском обществе, на каком-нибудь приеме, то дамы непременно обращали бы на него внимание.

– Милая моя гостья, когда же я узнаю ваше имя? – Улыбнулся мужчина, закрывая за леди дверь.

– Это невозможно, – возмутилась она, – я хочу полной анонимности. И как вас зовут – я не знаю, и не хочу.

– А это не секрет. Меня зовут Тонкс.

Леди кивнула, но себя не назвала. Она понимала, что ему ничего не стоит узнать про нее все, что угодно – на то он и ведун. Однако, не сказанное вслух все же выглядит тайной.

– Я принесла перчатку, птица сегодня сидела на ней, может её энергия сохранилась, хоть я, конечно, ничего в этом не смыслю, но всё же…

– Вы понимаете достаточно много для обычной леди, – ответил он, принимая перчатку, и при этом, словно случайно коснувшись ее руки.

– Да вы проходите, Дорогая, проходите, сегодня вы моя гостья. Сегодня это займет больше времени, и на глазах ничего не стану делать.

– Как угодно, – покорно ответила она и подошла к бархатному креслу у стола. На столе был накрыт ужин на двоих – вино, виноград и сыр, запеченная рыба и целая утка с румяной соблазнительной корочкой.

– Я налью выпить, Дорогая.

Леди замахала руками.

– Не стоит, я не буду…

– Я не спрашивал согласия.

И ведун налил два полных бокала багряного вина с терпким запахом вишни, разнесшимся по его «хоромам».

– Пейте. Это дурной тон – отказывать хозяину.

Он осушил бокал залпом, леди вздохнула и сделала один маленький глоток.

– Прекрасное вино, – неожиданно для себя похвалила она. Оставив её с вином и ужином, Тонкс отошел в другую комнату, не забыв взять перчатку.

Чародей надел её на руку и ощутил силу, бушующую внутри, она не желала подчиняться и билась, сопротивлялась, и через мгновенье одержала верх над Чародеем – начала впитывать его силу в себя. Скинув магический «насос», Тонкс был поражен. Он прежде не видел такой мощи, и мощь была наполовину лишь человеческой – звериная, природная сила клокотала в ней. Подчинить бы себе эту невероятную энергию – вот новая сладкая мечта, но пока это не представлялось возможным. Пока. Чародей подумал, что питомец, и хозяин – сын аппетитной леди – не простые «штучки», и сокол кажется совсем иной силой, не безобидной заколдованной кем-то птичкой. Но его мучало что-то еще, червячок сомнений рос в сердце: кто-то третий участвует в этом, вольно или невольно. Настроиться на «волну» птицы оказалось очень сложно – несколько лет без активной практики давали о себе знать. Леди уже допила свой четвертый бокал и даже не побрезговала скушать две виноградинки – ей стало скучно и любопытно, взгляд её то и дело останавливался на приоткрытой комнате, погруженной во мрак и тишину.

Под руками чародея пульсировал энергетический сгусток. Собрав себя всего, всю силу его магии в этот сгусток, он на целую минуту превратился в «глаза» Сокола и видел то, что сейчас видел он.

А видел Эрмон приближающийся магический купол, в нем светился маленький мирок. Подлетев ближе, купол стал прозрачным, пропуская сокола, аккуратно сомкнувшись следом. Соколиные глаза увидели девушку. Затем связь с птицей угасла, Тонкс свалился на пол, напугав леди высунувшейся в проем почерневшей рукой.