Королевская Академия Магии. Неестественный Отбор

Неприятные мысли согнали Маргарет с подоконника. Не в силах спокойно сидеть, она несколько раз прошлась по спальне. Может ли так быть, что мама не смогла связаться с морой Дивир? Но как — ведь та сама сказала, что стала старшей фрейлиной в юном возрасте. Значит, она не захотела помочь? И сейчас этого стыдится? Хочет замолить проступок?

Налив себе медовый отвар, Маргарет вернулась на подоконник. Что толку гадать? Только лишние морщины на лице появятся.

«Я знаю о своем прошлом и прошлом своей семьи. Мне уже нечего бояться. И я имею право называть себя Маргарет Саддэн. Этого достаточно, — постановила Маргарет. — Но если я узнаю, благодаря кому прервался мой род… я решу это быстро, тихо и не привлекая внимания».

Та ночь отложилась в ее памяти смесью страха и боли. Зарево пожара, уверенный голос отца, отдающего приказы. Плач матери и тряска старой кареты без гербов. Им удалось уйти. А отцу — нет.

— Богини ради! Прекрати, прекрати об этом думать! — взвыла Саддэн, ненавидя сама себя. — Что без толку гонять мысли!

Вытащив учебники, Маргарет перечитала подготовленные эссе, убедилась, что проклятье пропало, и едва не пропустила колокол, собирающий студентов на завтрак.

После завтрака она спустилась к наставнику Тормену. В расписании артефакторов было «окно», которое, увы, не совпадало с менталистикой. А дополнительными парами по теории запретной магии она не интересовалась.

— Наставник?

— Проходи, проходи. Я уже соскучился. У меня, видишь, — бестолочи.

«Бестолочи» было сказано с такой любовью и гордостью, что это прочувствовали даже старательно трудящиеся студенты.

— Что натворили?

— А любови крутили весь год. А тут лето. Ты же знаешь, наша академия по особому графику работает, выпуск по зиме. Вот только на последнее полугодие хвостатых прогульщиков не берут. А ведь талантливые. — Старик вздохнул и открыл дверь в личный кабинет. — Сделай чай. Можешь, так и быть, магию применить. У тебя же «окно»?

Маргарет кивнула и подошла к камину. Там, как и всегда, на крюке висел пузатый чайник. Она разворошила угли, забросила в воду травы и сушеные ягоды и прищелкнула пальцами, заставляя воду кипеть.

— Что расскажешь старику? Подружки твои говорят — загордилась и носу в мастерскую не кажешь.

— Подружки? — тихо хмыкнула Маргарет. — А они у меня были? Нет, хитрые воровки, копировавшие страницы из рабочей тетради, — были. А подружки? Я таких не видела. Мы вас с днем рождения поздравили, и все, на этом наше общение закончилось.

— Копирование им не помогло, — напомнил наставник. — А без друзей тяжело.

— А доверять им теперь как?

Наставник Тормен только вздохнул, погладил бороду и проворчал:

— Понимаю я, но сердце неспокойно.

— Спасибо, — серьезно ответила Маргарет. — Я не сломалась только благодаря вам. И вашему подарку.

— Ничего не знаю, — хитро заулыбался старик. — Я ничего не дарил.

Маргарет засмеялась и сняла чайник с крюка.

— Траво-ягодный взвар готов, можно пить.

— Ты слишком прислушиваешься к мнению Таланьи. У меня сердце как у молодого парня!

— Именно поэтому вы в кузне проводите все выходные, а в понедельник не можете сами к заместителю ректора подняться, — покивала Маргарет. — Мы с теткой Таланьей не хотим вкушать яблоки на ваших похоронах.

— Кушайте вишню, кто ж не дает-то? — обиделся старик. — Я кофею хочу. Кофею! Я работаю и имею право!

— Так пейте, но без меня. Мое сердце вам не жаль? — сменила подход Маргарет. — Щемит что-то, а вы — кофею, кофею…

— Хитришь, — улыбнулся старик. — Ну и ладно, без тебя попью.

Тетка Таланья или мэдчен Таланни Форсем была вечной возлюбленной наставника Тормена. Много лет назад семья мэдчен Форсем запретила ей выходить замуж за нищего студента, и девушка согласилась с решением главы рода. Да так согласилась, что через три года ее отец на коленях стоял, умолял ее выйти замуж за Тормена, не позорить род бастардами. Но упрямство Таланьи родилось раньше нее. Так и живут дерр Тормен, мэдчен Форсем и четверо взрослых сыновей.

— Вкусно, — вздохнул старик. — У Таланьи-то взвар совсем другой получается. У тебя особый рецепт?

— Меньше травок кладу, — улыбнулась Маргарет, — и больше ягод.

— Так, время-то идет. — Наставник отставил чашку. — Как прошло первое испытание?

— Странно, — поделилась Маргарет. — Очень странно. Командные испытания, которые были совсем не командными. Туманный зал — разве это не вредно? Блуждать в мороках?

— Очень вредно, — кивнул старик. — Но и очень полезно. Ты встретила свой страх?

— Страх? Нет, наверное, нет.

— Морок всегда начинается со страха, затем на поверхность всплывают последние сильные чувства — обида, страх, гнев.

Обида — Корнелия Глорейн, страх и гнев — Винсент. Неужели она боится выиграть Отбор? Или то видение нужно считать целиком? Она боится застенков? Семейной жизни?

— Я запуталась, — огорчилась Маргарет. — Но самое главное, наставник, это то, что через три дня и до вылета все Избранницы будут жить во дворце. А ведь нам раздали расписание, в котором ясно указывались новые предметы и кабинеты, в которых будут проходить занятия. И все это — в КАМе.

— Значит, что-то изменилось. — Наставник допил отвар. — Может, хотят кого-нибудь убить?

— Спасибо, — кротко ответила Маргарет. — Это так воодушевляет.

— А что еще? Может, королю опасность угрожает, может, Избранницам — вот и соберут вас всех под присмотром.

— Ага, или короля хочет убить кто-то из Избранниц, благо что нас девяносто девять, а если верить исследованию дерра Лорингома, в Кальдоранне каждый десятый — убийца, а каждый двадцатый — хочет им стать, — вздохнула Маргарет. — Спасибо, наставник, теперь до конца дня я придумаю еще несколько вариантов на тему «Почему участие в Отборе — плохая идея».

— А ты не рада своему участию? — со смешком спросил Тормен.

Смущенно улыбнувшись, Маргарет отвела взгляд и недовольно буркнула:

— Проблем много.

— Но?

— Но я хочу блеснуть умом, да-да, вы меня раскусили. Ой, колокол! Профессор Ирвинг сделает из меня заливное!

— Тихо, сегодня можно немного пошалить, — подмигнул старик, перебросил бороду за плечо и быстро настрочил записку для Маргарет. — Отдай ему до того, как он начнет орать. А то иначе не заткнется.

— Вы не любите профессора? — удивилась Маргарет.