Королевская Академия Магии. Неестественный Отбор

— Да как же ждать? Пламя-то на месте не стоит, — вновь ожил браслет. — Дервик, ты совесть-то имей! Лорна сейчас дежурит на королевском балу! Нас его величество за неприличные места на башне повесит, если благородные гости дым унюхают!

Означенный Дервик судорожно пытался деактивировать браслет. Но пальцы не слушались, и таинственная особа продолжала склонять мага:

— А они унюхают, Богиней клянусь! Сейчас еще немного — и до комнаты с грязным бельем огонь дойдет! То-то вонища будет! Поднимай свою ленивую задн…

Маг справился с браслетом и постарался скрыться с глаз его величества. В это же время Маргарет наколдовала иллюзию целого платья. И откуда-то со стороны донесся чей-то огорченный вздох.

— Нет, Гарри, — покачал головой король. — Пожар во дворце вещь почти немыслимая — здесь столько защитных чар, что ничего не произошло даже тогда, когда я, будучи ребенком, развел костер на ковре. Это может быть просто отвлекающим маневром, а может оказаться ловушкой. И как я уже понял, рисковать тобой я не способен.

Вальтер тактично отошел в сторону, и Линнарт притянул к себе Маргарет:

— Я знал, что люблю. Но даже не догадывался о силе этого чувства. Пока не увидел лезвие у твоего горла. Маргарет, Гарри, девочка моя родная, — если они тебя захватят, то смогут диктовать любые условия. Я передумал, ты останешься со мной. Я тебя от себя не отпущу. Ты можешь поучаствовать. Но огню придется подождать, пока освободятся боевые маги. Это недолго.

Коротко выдохнув, Маргарет тихо-тихо прошептала:

— Мне было не страшно. То есть очень страшно, но я понимала, что мне нельзя стоять и ждать. Что ты можешь совершить благородную глупость, и… Чем ты думал, когда предлагал обменять меня на себя?!

— Ты стояла белая как смерть, горло в крови. — Линнарт серьезно посмотрел на нее. — Я уверен в своих людях и в себе. И в том, что смог бы вырваться из чужого телепорта. Король даже без ноги остается королем. Или без руки.

— Или еще без чего-нибудь, — вздохнула Маргарет. — Я люблю тебя, Линнарт Дарвийский. И душу, и тело. И будь, пожалуйста, любезен сохранить данные тебе природой части тела.

Ректор Вальтер, стоящий поодаль, выразительно откашлялся:

— Могу я заняться исцелением мэдчен Саддэн?

— Разумеется, — коротко кивнул Линнарт и коснулся губами виска Избранницы. — Скоро все закончится.

Наверное, именно этих слов не хватало Маргарет. В любом случае, когда король отошел, она почувствовала и мелкие ожоги на ногах, и саднящую боль в горле. Про руки и вовсе говорить не стоило — пальцы до сих пор немного подрагивали.

— Сейчас я исполню мечту всех дерров в этом зале, — улыбнулся Вальтер, — и потрогаю вас за коленки.

— О, в некотором смысле вы у моих коленок будете первым мужчиной, — хмыкнула Маргарет.

— Как так?

— Вот как-то так, Линнарт успел потрогать одно бедро. — Маргарет чуть призадумалась и коснулась правой ноги. — Кажется, вот это. А может, и нет. Не помню.

— Понравилось? — светски поинтересовался ректор.

— Ему или мне?

— Все. Я закончил с ногами, теперь руки и шея. Что вы сделали с шеей?

Протянув ректору обе руки, Маргарет улыбнулась и заметила:

— Когда магия выходит за пределы тела, любой стоящий рядом колдун это почувствует. Стоило мне только попытаться что-то сделать, и все, нож…

— Кинжал.

— Неважно. Хорошо. Стоило мне только попытаться что-либо наколдовать, как заговорщик воспользовался бы кинжалом. А вот если заклинание не покидает пределов тела мага, то этого не заметит ни один колдун. И ни одна охранная система. Я создала щит внутри собственного горла.

— И отделили кожу от мышц. Это больно.

— Но не смертельно.

Маргарет догадывалась, что ее шея сейчас выглядит отвратительно. Именно поэтому она еще раз порадовалась, что в тронном зале нет зеркала.

— Ой, что это?

— Я убрал то, что успело омертветь из-за вашего щита, и наложил повязку. Завтра утром будете радоваться новой коже. Говорят, свежая кожа нарастает без морщин.

— Но у меня их и не было! — возмутилась мэдчен Саддэн.

— Хм-м, тогда, может, новая с морщинами вырастет? — Ректор улыбнулся. — Я шучу. Стараюсь поднять ваш боевой дух. Кстати, что это было? У вашего отца имелось «семь шагов смерти» и «семь шагов тишины».

— Это мои собственные «семь шагов защиты», — серьезно ответила Маргарет. — За основу я взяла «тишину» отца и «жалящую цепочку» мамы. Они ведь тоже создавали их на какой-то базе. Подгоняли под себя. Очень жаль, что только смертельная опасность напомнила мне о том, что истинные маги не копируют, а создают свое.

Вальтер согласно кивнул. И, посмотрев за спину Маргарет, коротко улыбнулся:

— А вот и конница подоспела.

Резко развернувшись, Маргарет облегченно выдохнула — ректор имел в виду бойцов. Она уже успела вообразить себе настоящих всадников. И даже немного удивиться — как драться верхом во дворцовых коридорах?

— Тимар, Вирен, вы отвечаете за Маргарет Саддэн, — отрывисто приказал король, и двое высоких, крепких колдунов тут же оказались рядом с Избранницей. — Выдвигаемся к гостевому крылу. Разделитесь на двое — щитовики и поисковики. Отслеживаем все, в том числе и нежить.

— Через час тут будет подкрепление, — уверенно произнесла высокая женщина в ужасающе неприличном костюме. — Не благодарите, Келестину не нужна гражданская война в соседнем государстве. С беженцами знаете, сколько дряни проникает?

— Да, мора Ровейн, — хмыкнула одна из колдуний, — очень хорошо знаем. Как-никак к нам от вас много кто перебежал.

— Тю, у нас войны не было. У нас была — чистка. Так что к вам нормальных не завозили, — захохотала келестинка. — А что это у нас тут? Ну-ка, девочка, посмотри на тетю. Так-так, как интересно. Ты кто?

— Маргарет Саддэн, — представилась Избранница. — А вы?

— Германика Ровейн. Особый исполнитель их келестинских величеств, — усмехнулась колдунья. — Ты интересная. Очень. Не думала сменить гражданство?

— Мора Ровейн, вы помогаете или вербуете?

— Как всегда — успешно совмещаю, — широко улыбнулась Германика и шепнула: — Питание, проживание, шмотки — за счет короны. А еще доступ в библиотеку и… Мать вашу, эт-то еще что?!

Коридор преграждала огненная ловушка. За ней рыдали в обнимку две служанки. А позади них бушевало пламя.