Королевская Академия Магии. Неестественный Отбор

— Ты очень хорошая хозяйка, — покачала головой Маргарет. — Я за четыре с половиной года не смогла придать этой комнате приличный вид.

— Зато здесь много книг, — округлила глаза Тария.

— По барахолкам собирала, — смутилась Маргарет. — Люди иногда отдают, или выбрасывают, или продают очень интересные трактаты.

— У простых людей простая логика: нет позолоты на обложке, нет и ценности у книги, — улыбнулась Тария. — У меня отчим такой. А вот у Адд-Сантийских мне довелось побывать в библиотеке. Правда, хорошие, полезные книги приходилось читать тайком.

— Что ж, вы — собирайтесь, а я сейчас попрошу куратора Солсвика найти нам экипаж. Вы теперь будете жить в моем городском доме.

Дерр Солсвик был не слишком доволен своей ролью мальчика на побегушках, но экипаж нашел. И даже придержал Тарию с Ривергейлом — чтобы Маргарет могла немного постоять на широком, мраморном крыльце. И чтобы она могла в одиночестве сделать первые шаги в отчем доме.

Маргарет провела ладонью по деревянным панелям длинного, узкого коридора — сколько шишек она набила об этот изыск моды. Вышла в холл — мама очень ругалась из-за такой планировки, а папа настаивал на том, что безопасность важнее.

Нигде не было не пылинки. Консервирующие заклинания за все эти годы не давали сбоя.

— Мэдчен Саддэн?

Она поспешно стерла со щек слезы и глуховато произнесла:

— Тария, Ривергейл пойдемте на второй этаж. Я сниму консервирующие чары с комнат. Не думаю, что есть смысл снимать чары со всего дома. Мы пока еще не знаем, сколькими средствами располагаем. У нас всегда было три горничных, кухарка, ее помощница и главный по каминам. Он был очень чопорным и отзывался только на такое обращение. А сам, — она не сдержала смешок, — был черный, как головешка. Из него сажа уже не вымывалась. Но он был частью семьи. Не знаю, куда он подался.

Тария подошла к Маргарет и положила ей на плечо руку:

— Теперь все будет хорошо.

— Да.

— Мама, мы правда будем тут жить? — шепотом спросил Ривергейл.

— А где вы раньше жили? — удивилась Маргарет. — У Адд-Сантийских красивый дом.

— Мы редко бывали в основном строении, — улыбнулась Тария. — Говорю, в библиотеку попадала редко и тайком. Мы жили во флигеле, очень уютном. Знаешь, был бы тот флигель моим, так я была бы счастлива.

— Как странно, — нахмурилась Маргарет и смахнула чары с лестницы.

— Для меня приготовили комнаты в большом доме. А для Рива — во флигеле, — Тария криво улыбнулась, — я тогда и поняла, что он для них ценности не имеет. И то правда, их драгоценный сынок — мой отец. Значит, во мне половина благородной крови, а в Риве четвертушка. Но шло время, и я расслабилась. И вот.

Она покосилась на свой живот. Но, как отметила Маргарет, уже без особой злости.

«Вот и хорошо. Глядишь, и не будет отказываться от дочки», — улыбнулась про себя мэдчен Саддэн.

Приятные хлопоты заняли весь день. Солсвик помог найти целителя, для которого тоже пришлось открыть комнату. А там пришлось искать и кухарку со служанкой. Деньги на счету таяли, как сливочное мороженое в жару. Но Маргарет не жалела. Она проверила кабинет отца и сейф — на пять-шесть лет спокойной, не слишком роскошной жизни хватит. Это если забыть о том, что Линнарт берет ее замуж. Но честно ли взваливать на казну содержание Саддэнов?

Этот вопрос Маргарет решила обдумать позднее. На «сейчас» деньги есть. А потом будет потом. В конце концов, она планирует быть не просто красивой подставкой под корону.

Во дворец Маргарет и дерр Солсвик телепортировались по отдельности.

* * *

В королевский кабинет Мадин вошел без стука. Линнарт повернулся к нему и коротко спросил:

— Вернулась?

— Да, я попросил мэдчен Саддэн прийти к вам и дал ей допуск к телепортационной сетке, — поклонился Мадин. — И приказал подать ужин в Голубую гостиную. Мэдчен выглядит очень усталой и очень счастливой.

— Спасибо, Мадин. Ты надежен как скала, — улыбнулся король.

В вазе стоял небольшой букет — белоснежные маленькие розочки и хрупкие синие колокольчики. В этот раз Линнарт, прежде чем идти за цветами, взял с собой садовника.

— Ты хотел меня видеть?

Король не заметил, как Избранница телепортировалась в кабинет. Он вздрогнул, схватил цветы, уронил вазу и почувствовал, как отвратительный день стремительно становится нецензурно плохим.

— Это мне? — улыбнулась Маргарет.

— Да. Гарри, у меня плохие новости. — Линнарт осторожно положил букет на край стола. — Пойдем, ты голодна, наверное.

— Я, конечно, голодна. Причем зверски, но Лин, после твоего сообщения меня как-то даже подташнивать начало.

Линнарт коснулся губами губ Маргарет и открыл телепорт.

В Голубой гостиной царил полумрак. Освещен был только круглый стол, накрытый белой скатертью. Рядом стоял сервировочный столик с приборами, вином и двумя накрытыми крышками блюдами.

Линнарт сам накрыл на стол, усадил Маргарет и сел напротив нее.

— Давай поедим.

— Ты меня пугаешь, давай лучше поговорим, — нахмурилась Маргарет.

Она с самого утра догадывалась, что днем или вечером ей придется узнать достаточно плохих новостей. Но она даже не догадывалась, насколько ее это испугает.

Чтобы не спорить с Лином, она принялась за жаркое. Но вкуса еды не почувствовала.

— К сожалению, мора и дерр Адд-Сантийские заработали на смертную казнь. — Линнарт тоскливо посмотрел на любимую. — Гарри, я не смогу их помиловать. Я пойму, если ты…

— Если я — что? — неприятным тоном переспросила Маргарет.

Но продолжать не стала. Отложив приборы, она прикрыла глаза и приказала себе засунуть эмоции поглубже.

— Лин, моя мама вышла замуж за моего отца и навсегда порвала связи со своей безумной семейкой. Я не удивлюсь, если ее братья на самом деле живы, просто не хотят возвращаться. И еще, я не удивлюсь, если бы в итоге этот род докатился до родственных браков. Они были безумны, Лин. Мне бесконечно жаль, что у нас одна кровь. Но их самих мне не жаль.

И, договорив, Маргарет заметила потрясающую метаморфозу — усталый, какой-то пришибленный Линнарт воспрянул как дракон над вулканом.

— Дорф, будто гора с плеч свалилась. Гарри, я чувствую себя дураком. Но я просто вдруг представил, как ты попросишь их спасти, а я не смогу. Потому что не хочу. Потому что эти люди достойны смерти.

— Я… наверное, я понимаю. Наверное, что-то подобное, но слабее, чувствовала я, когда признавалась, что моя мама жива, — неловко улыбнулась Маргарет.