Королевская кровь-13. Часть 1

Жрецы пропевали благодарность всем богам и призывали Великого Ши обратить внимание на свою страну и дать корону наследнику, если он достоин, и вся толпа йеллоувиньцев начиная с императорской семьи ряд за рядом вставала и начинала этой молитве подпевать. Это звучало очень красиво — несся над ступенями арены, над деревьями, окружавшими ее, величественный гимн.

Под гимн этот в проходе между земляными ступенями показался наследник, принц Цэй Ши, маленький по сравнению с огромным озером и уходящими ввысь ложами. Под непрекращающийся гимн он, босой, статный, одетый в трехслойные фиолетовые одежды, с расплетенными длинными волосами, прошел на пагоду к супругам. И стал снимать с себя одежды. Верхнюю отдал старшей жене, среднюю — средней, и нижнюю– младшей. Остался он нагим и встал у края пагоды, глядя вверх, на солнце.

Священство продолжало бить в гонги и петь, а жены, положив на землю вещи, одна за другой облили мужа из кувшинов благоухающей водой.

— Я читала, — прошептала я Люку, не в силах сдерживаться, — что здесь три воды. Одна с розой, символизирует благородство корней и наследие Ши. Другая — с жасмином, символизирует честность и чистоту. И третья — с древесной корой, символизирует стойкость и смелость.

— Раздеться на глазах такой толпы действительно требует смелости, — проворчал мой муж, и я задумалась, вспоминая, не придется ли ему как претенденту на трон Инлия, тоже пройтись голышом.

Вода начала подрагивать в такт гонгам, а над ней продолжала возноситься к небесам песня. И тогда Цэй Ши шагнул вперед с пагоды (я беззвучно ахнула) и ступил на поверхность воды. И легко, ступая как тигр мягко, тихо, пошел вперед, к середине озера.

И я вдруг поняла, что не так — в озере не отражался ни он, ни мы. Я вдруг увидела над водой и в воде желто-золотые потоки и осознала, почувствовала, что это не озеро, это древнее и мыслящее существо. Покосилась на сестер — ощущают ли они это? Алина, которая была погружена в себя, очнулась и смотрела на озеро с восторгом, Ангелина — будто с узнаванием, а Василина — с почтением и любопытством. И только Поля, как и я, рассматривала людей вокруг. Мы столкнулись взглядами, улыбнулись друг другу понимающе и отвернулись.

Цэй Ши остановился. Затихла песня и замолкли гонги. И тогда он встал на колени и проговорил тихо, но его услышали все:

— Отец! Я пришел взять корону и всю ответственность за страну, которую ты оставил нам. Клянусь быть справедливым и добрым правителем, и каждому воздавать по делам их. Если считаешь ты меня достойным продолжить твой род, возложи на меня корону.

Слова его затихли, как брошенный в воду камень. Потянулись секунды томительного ожидания.

И вдруг над поверхностью озера стало закручиваться золотисто-фиолетовое свечение, в котором проступала фигура Желтого ученого — сидящего в позе лотоса, с прекрасными миндалевидными глазами, смотрящего на все четыре стороны. Он улыбнулся и проговорил полными губами, и голос его был вибрирующим и многоголосым, и сопутствовало ему птичье пение и шум ветра:

— Ты достоин, сын мой.

Распускались на ложах цветы, на воде — лотосы, усилилось благоухание. И нас всех, и меня пронзило такое умиротворение, что я чуть не заплакала. Дети в животе затолкались, как после хорошей дозы сладкого, и я положила руку на живот. Люк прижал сверху свою ладонь — и дети затихли.

Авторитетом у них заранее была не я.

Закрутились вокруг Цэй Ши ртутные зеркальные щупальца, оплели его по рукам и ногам, вздернули в воздух, побежали вверх по нагому телу. И сплелись на теле — роскошными золотыми одеждами и фиолетовой мантией, а на голове — сияющей короной с золотыми и фиолетовыми камнями.

Статуя Желтого погасла и народ выдохнул, закричал, заплакал в изумлении. А Цэй Ши, мягко опустившись на воду, поклонился тающей статуе и сказал:

— Я буду достойным тебя, отец.

Зазвучал торжественный йеллоувиньский гимн. Все встали. Подданые Цэй Ши поклонились новому императору, гости ниже рангом — склонили головы, склонила и я, а моя сестра и Владыка Нории, Демьян и маленькая внучка Иппоталии подняли левые руки, приветствуя нового брата.

Я, не поднимая головы, покосилась на Люка. Он был задумчив. Я бы тоже задумалась, да.

Затем был торжественный выход гостей с арены в один из огромных дворцов, за столы, ломившиеся от изобилия. Нового императора его жены проводили до трона и подождали, пока он сядет туда, а сами сели на троны поменьше, и наследник его, Вей Ши, сел у его ног. Были подарки от делегаций и поздравительные речи. Люк подарил драгоценный янтарный набор посуды, на которой из камня были вырезаны листики и желуди, и судя по тому, как смягчился взгляд нового императора и как переглянулись жены, он очень угодил.

— Таких наборов по миру было изготовлено всего пять, — тихо сказал мне Люк, когда мы отходили от трона. — Их делал мастер Окиваро три века назад, и мой прадед купил его за стоимость, равную стоимости графства.

— Не жалко? — спросила я.

— Каждой вещи нужен свой хозяин, который ее оценит, — покачал головой Люк. — У нас он стоял как музейный экспонат, а здесь им будут пользоваться.

Таммингтон, сдержанный и холодный, как настоящий герцог, преподнес Цэй Ши собрание сочинений какого-то йеллоувиньского мудреца в старинной кожаной обложке. Судя по всему, этот подарок тоже пришелся императору по душе. Я, признаться, переживала — потому что лорд Роберт после падения герцогства остался без всего. И я знала, что Люк предлагал ему выбрать подарок из сокровищницы Дармонширов. Но у Тамми оказался на редкость стойкий характер, и он, заявив, что бесконечно благодарен, однако лучше сделает бедный подарок, но от себя, сходил к себе в дом в захваченном Лаунвайте и принес вот эту книгу. Книга, полагаю, стоила больше, чем дом в столице.

К царственным братьям и сестрам, к моей Василине и к маленькой Агриппии император спускался, обнимал их церемонно и трижды целовал в щеки. Мариан стоял настороженный, а по Поле я видела, что она даже слегка опешила, хотя Демьян воспринял это с абсолютной невозмутимостью.

Нории и Ангелину император расцеловал обоих, и я вновь задумалась — как называется монархия, где король и королева равновелики?

После был пир, где глава каждой из сотни провинций поднимал чашу и славил императора, благо, это было быстро, хоть и скучновато: чаши поднимались по цепочке. А еще я поглядывала на восхищенную Каролину, на маленькую внучку Иппоталии, на месте которой я бы давно заснула, а она держала спину прямо и строго и благосклонно смотрела на всех, так очевидно копируя бабушку, что становилось горько.

Закончился пир. Супруги императора поднялись так непринужденно, будто не просидели без еды на тронах три часа, и пригласили нас на легкую прогулку по парку. А сам император пригласил правителей, в том числе и Люка, на Высокий совет.

И мне было очень любопытно, что будет там, но напрашиваться я не стала.

Мы с Полей, еще слабенькой и медленно шагающей Алиной и Каролиной в сопровождении слуг с подносами и напитками, большой змеей шагали по дорожкам дворца, а за каждый поворотом нам являли чудеса. То танец гибких девушек на тонких нитях, натянутых меж деревьев, то торжественный хоровод с песнями, то бабочки, принесшие каждому из гостей по крошечной баночке меда, то красные карпы, сложившиеся в иероглифы «долголетие» и «счастье». Нас водили, как детей в зоопарке, от одного чуда к другому, мы беседовали с сестрами, прижимались друг к другу, и я расслабилась, поддалась очарованию этого дня и чужой, такой сложной и красивой культуры, и просто шла куда идут.

Но иногда все же думала о том, что же происходит там, на Совете?

* * *

Друзья, следующее продолжение — в понедельник 17 февраля.

Глава 11

Люк Дармоншир

Участников Королевского совета проводили в круглый павильон, напоминавший юрту кочевника — но стены и крыша «юрты» были выложены золотой черепицей, прорезанной высокими, до острой верхушки, окнами, что придавали зданию вид то ли луковицы, то ли сомкнутого бутона. Вокруг было так тихо, будто на стены наложили полог тишины. Впрочем, приглядевшись, Люк увидел мерцание щитов и понял, что он не так уж далек от истины.