Королевская охота

— Король требует встречи, — сказал Тенгроуз. — Он хочет убедиться, что филактерий, извлечённый из тайника, есть подлинник. А это означает проверку на глазах его окружения.

— Милорд, вы считаете государя глупцом? — не выдержал Хаскальф. — Не станет он столь открыто давать в ваши руки опасное оружие. Проверку устроят где-нибудь в тайном месте при двух-трёх свидетелях, умеющих держать язык за зубами.

— Как раз наоборот, — возразил герцог. — Для укрепления собственной легитимности ему нужен открытый процесс, чтобы заклеймить нас в обмане, лжи и уничтожить оппозицию. Мятеж в междуречье как раз может сыграть в нашу пользу. Люди напуганы, слухи о возрождении старой династии активно бродят по городам уже много месяцев. Аммар предложил встречу в Грёзах, на которую, как он уверен, мы не приедем. Король думает, что филактерий поддельный, а я блефую.

— И в чём же тогда суть вашей игры? — Шаттиму захотелось плюнуть на всё и сегодня же улететь на «Андре» домой. Ведь с самого начала было понятно, что подобная авантюра закончится пшиком. Не даст Аммар южанам снести его с престола. Скорее, Шаттим станет разменной монетой. Герцог Тенгроуз отдаст барона в руки короля, а сам получит такие привилегии, которые не снились ни одному высокородному. Первый советник при короле, например. Вот такая игра стоит свеч. Будь Шаттим в лучшем положении, он бы так и сделал.

— Нам ничего не стоит показать с помощью артефакта, кто есть кто, — пожал плечами герцог. — Чудо явленное народу, куда сильнее, чем слово сказанное в пустой комнате.

— Безумие, — покачал головой барон. — Вас арестуют и приговорят к казни без права на помилование. Я не хочу идти на эшафот, потому что план дерьмовый, простите за прямоту.

— Вы бы следили за языком, — раздул ноздри Аротега. — Вам дали уникальную возможность бросить своих овец и стать ближе к вершителям судеб. Вместо этого мы получаем плевок в лицо.

— Ваша святость, я и в мыслях не имел оскорбить вас, — Шаттиму было плевать на Аротегу. Герцог Тенгроуз тоже не представлял из себя нерешаемую задачу. Самым непонятным оставался граф Фортей; именно на него постоянно посматривал хозяин особняка, словно проверял реакцию на свои слова. — Да, вы правы. Мои доходы зависят от продажи шерсти и сыра, потому что больше ничего овцы дать не могут. И я с самого детства радовался каждому ранду, оказавшемуся в семейном кошельке. Что поделать, такой я скупой, недоверчивый и не любящий рисковать почём зря. Поэтому и спрашиваю: кем вы видите меня в своих планах? Марионеткой или полноценным партнёром? Чёрт с ней, с короной. К пятидесяти годам поздно о ней думать. А вы, милорд герцог, вольны делать всё, что вздумается, с артефактом Истинной Крови. Можете обменять его на высочайший пост в Блайхоре, поближе к королю, можете крупно сыграть и получить свой приз. А я хочу гарантий, что меня не предадут и не отрубят голову на палаческой колоде.

Шаттим замолчал, тяжело дыша. Не привык он к подобным выступлениям. Да и перед кем упражняться в красноречии? Перед овцами и слугами?

— Откровенно, — кивнул герцог, задумавшийся над словами гостя. — Чувствуется кровь Норанов. Они тоже были безумно храбры и говорили так же смело, невзирая на титулы и положение врагов и союзников. Прямолинейность не всегда приводит к нужному результату. Вернее, никогда. Люди не любят правду про себя, сказанную в глаза. С ложью жить легче, дорогой Клеман.

— Да и правду можно пережить, — проворчал Шаттим, теребя перевязь шпаги.

— Несомненно, — усмехнулся Тенгроуз, снова кинув взгляд на Фортея. — Я убедился в этом, когда граф напрямую высказал вам истинное положение дел. Выдержка у вас, Клеман, железная. Неужели не огорчились, что королевский трон для вас так и останется недоступным?

— Я уже сказал: годы не те, чтобы напяливать на себя корону. А вот в двадцать лет, когда фитиль в заднице тлеет, рискнул бы.

Все рассмеялись, рассеивая сгустившееся напряжение в кабинете. Лишь Аротега кисло скривил губы, по-своему оценивая перспективы «тёмной лошадки».

— В таком случае вот мои гарантии, — твёрдо произнёс герцог. — В случае успеха вы получите землю под своё родовое имение в месте слияния Пайи и Роканы. Там хорошо растёт виноград, есть и пастбища для ваших любимых овец. Рента приличная, уверяю. Деньги… само собой, благодарность моя будет щедрой. Титул виконта и особые привилегии при дворе. Ваши родственники и сподвижники тоже не останутся без награды.

Наступило молчание. Каждый оценивал щедрость наместника и примеривал её на себя. Шаттим при каждом слове кивал, словно одобряя свалившееся на него счастье.

— Всё это прекрасно, милорд, — вздохнул он. — Но в будущем. А сейчас, я так понимаю, предстоит серьёзная схватка за королевский трон? Скажите, зачем вам менять существующее положение дел? Вы имеете власть, сами чеканите монету, под вашим управлением четыре провинции. Я бы свихнулся от радости, имея столь неоспоримые права. Зачем своими руками ломать благополучную жизнь?

— А зачем вы согласились на предложение сеньора Котрила? — граф Фортей прищурился, скрывая недовольство упирающимся бароном, которому приходилось постоянно что-то разжёвывать. — Сидели бы в своих Шелкопадах, стригли овец.

— Видимо, сеньор Котрил был настолько настойчив, что сумел смутить меня, — усмехнулся Шаттим и зыркнул на чёртова авантюриста, сидевшего с видом человека, случайно попавшего в серьёзную компанию. — Да захотел изменить жизнь. Надоели мне вересковые пустоши. Особенно зимой, когда только одно развлечение: волков гонять.

— Видите, барон, у каждого своя мечта, — снова дружелюбно улыбнулся герцог. — Я знал, что ваши амбиции весьма скромны, но не знал, как вы отреагируете на новости, что являетесь потомком Норанов, и как поведёте себя в такой щекотливой ситуации.

— Это всё былое, — отмахнулся Шаттим. — Мне хватит и тех благ, что вы осыплете меня после победы над Аммаром.

— В таком случае я могу на вас рассчитывать?

— Несомненно. Но есть одна маленькая деталь. То, что вы мне обещали, я хотел бы видеть на бумаге. Грамота, подписанная самим наместником, знаете ли, куда лучше располагает к крепкому союзу, — улыбнулся в ответ барон. — Когда она будет в моих руках, я хоть к морскому дьяволу в гости отправлюсь.

Тенгроуз не ожидал такого выпада, и на мгновение опешил, что не ускользнуло от взгляда Хаскальфа, внимательно следившего за реакцией высокородных господ Фариса. Тем не менее, наместник быстро взял себя в руки. Сухим голосом проговорил:

— Хорошо, гарантии, данные мною, будут закреплены письменно с личной печатью. Ступайте, господа. Если вы мне понадобитесь, вас разыщут.

— А разве вы не ради ночного происшествия хотели со мной поговорить? — удивился Шаттим, вставая. — Кто-то сегодня прокрался на балкон и так же спокойно ушёл по крышам. Сам наблюдал из окошка.

— Вам показалось, — отмахнулся герцог. — Охрана уже выяснила. Это квагга — животное, похожее на обезьяну, только крупнее. Её частенько путают с человеком, когда она встаёт на задние лапы. И вот она-то может прыгать с крыши на крышу. Путешественники понавезли этих зверюг с Чёрных островов, а они здесь расплодились как кролики. Фруктовые деревья очень страдают от их набегов.