Королевские клетки

— Ладно, будем думать. Тебе это нужно? — Рик помахал свитком.

— Если можно, я бы почитал.

— Забирай. Граф, Мы будем ждать Вас.

— Буду счастлив следовать желаниям Вашего Величества.

— То есть вот сейчас ты им не счастлив следовать? Мы настороженно внимаем.

— Мои чувства к Величеству Вашему столь глубоки, что мне заметны не целиком.

— Все. — пробурчал Рик. — Иди уже. Помру я тут с вами, верноподанные.

Джесс ухмыльнулся, но перед выходом спросил:

— А ты сам-то как?

— На речку хочу. — с тоской сказал Рик. — К вонючим бочкам. В шалаш на барже… А ты?

— А я бы еще раз пивка с мясом, в таверне. Ни о чем не думать, никто не дергает, все неприятности только завтра — сказка! А ты правда именно к бочкам хочешь?..

— Господи, ты же из Двенадцати Имен — и в ремесленной таверне пиво жрать?!

— Кто мне это говорит?.. А вот такой вот я неправильный граф.

— Ладно, давай. Готовься. Платье ей закажи.

— Чего?

— Платье, вояка! Не подставляй даму!

— Э-э-э… да. Спасибо.

Джесс склонил голову и вышел. Король Ричард закрыл глаза.

В приемной Джеррисон Иртон задержался. У узкого окна, где стояла конторка Ланье, была, на уже надежно вбитый новенький крюк, повешена клетка. В клетке чирикала и посвистывала, прыгая с ветки на ветку, небольшая птичка — светло коричневая, с забавной "шапочкой" и цветными полосками на крыльях. Ставни были открыты, золотые лучи заката как раз светили на неё.

Граф полковник Иртон смотрел на птичку, не замечая немного беспокойного взгляда Ланье. Коннетабль приподнял руку, как будто собираясь дотронуться до клетки.

— Щегол, Ваше Сиятельство. — рука опустилась.

— Что?..

— Мои извинения, Ваше Сиятельство, птичка — щегол.

— Да-да. Я… я помню. Забавная птичка, Ланье. Симпатичная.

Граф полковник коротко кивнул секретарю и зашагал к Синему подъезду.

Подготовка

Альтрес Лорт надеялся до последнего. Пока ему удавалось избегать патрулей, все шло не так уж плохо. Конечно, он не рассчитывал на эту дуру Ивельен, не вышло — так не вышло, надо уходить.

Но патрули оказались неожиданно плотными, а жители как-то не горели желанием помогать незнакомому горбуну. Кто-то его сдал. Сволочи.

Патруль Пятого пехотного полка, загнавший его как оленя, так к нему и отнесся. Все его попытки сбежать натолкнулись на простые и страшные приемы, отработанные охотниками за беглыми рабами: его связали по рукам и ногам, резко ударив "под дых", чтобы расслабить мышцы. Под все узлы просунули толстую суковатую палку, а рот просто заткнули. Его везли на лошади просто бросив на седло и степенно обсуждали погоду, прикидывали — дадут ли за горбуна премию, хоть он и богатый вроде. Говорили о ценах на сено, на соль, планах на будущее… Он никого не интересовал. Никто не собирался его слушать и торговаться с ним. Никому не требовались его секреты.

Но шансы все еще оставались, пока его не принесли к командиру. Лейтенант, только взглянув на него, послал за кем-то — но не развязал, и рта раскрыть не дал. Через час в комнате появился удивительно никакой на вид человек, который как раз поглядел на него очень внимательно и расплылся в улыбке:

— Граф Лорт! Ну наконец-то! Ну как ждали-то! Радость-то какая! Как добрались, не ушиблись? Ну, Тавер, ты сегодня именинник! От нашего — вашему, патрулю — двойную премию и коли кто захочет — то мы за увольнение всей Службой похлопочем. Глянем-ка, не задохнется ли?

— Может, кляп вынем? — спросил лейтенант, пока человек заботливо проверил не забит ли у него нос.

— Зачем же? Его светлость утомлять разговорами тут не будем. Носом дышит.

После этого Шут еще говорил себе, что шансы есть — но уже не верил в это.

— Доброго дня. — фигура полковника нарисовалась в лазарете едва Лиля продрала глаза и вылезла из фургона. — Мадам лекарь, а как вы ухитрились поссориться со столичным цехом портных?..

— Разошлись во взглядах… — Лилиан зевнула, изящно прикрыв рот, и помотала головой. — Прошу прощения, для меня как-то рановато. Разошлись во взглядах на кадровую политику. И распределение заказов.

— Достижение. В-общем, из вроде как известных портных и белошвеек, за вас взялся всего один салон. Правда, говорят, остромодный. Это вам, готовьтесь. Ради графа Иртона они приедут сюда… Прости Господи, белошвейка в полковом лагере!

Джеррисон вручил ей куклу. Очень, очень красивую куклу — одетую как придворная дама, в платье до боли знакомого фасона, и кого-то очень напоминающим лицом… Такая вот местная замена модному журналу. Хорошая, кстати, замена — только дорогая. Лиля почувствовала, как расплывается в улыбке.

— Ради графа?.. Это вам, наверное, такая остроносая, рыженькая дала? С отложным воротничком, родинка на левой щеке?

— На воротник я как-то не обратил внимания. Вы знакомы?

— А как же. Девочки работают, это приятно слышать.

Полковник уставился на неё так, как будто у неё выросла вторая голова.

— И откуда, позвольте спросить, у вас такое интересное знакомство?..

— Мои прошлые платья тоже шил Дом Мариэль. Остальные же наши отношения весьма непросты. И мне надо будет спросить разрешения на их открытие Вам… одного из… хозяев.

— А вы и с ним знакомы?

— К сожалению, прошлый хозяин умер. С его наследником я познакомиться не успела. Вас это, наверное, тоже будет касаться.

— Сомневаюсь. Ранее вам шили платья, кажется, у почтенного Девелье, ну, коли уж вы моя жена? В-общем, ваша напряженная деятельность, надеюсь, включает в себя подготовку к Большому Королевскому Приему? Не помешает?

— Безусловно. Большое спасибо за куклу.

Лиля даже сделала реверанс. Джеррисон поднял брови и изящно исполнил поклон со шляпой.

Как далее выяснилось, у бурчания Джесса по поводу белошвеек были некие основания. Марта и Алисия явились во второй половине дня. И узнала об этом по общему направленному шевелению в лагере: как-то очень быстренько прихорашиваясь сержанты, что помоложе, повернули носы в сторону въездного поста… Да. Девочки не то чтобы избавились от скромности — они выучились её неким образом использовать. Ну вот чисто случайно, две достойные модистки-белошвейки, в собственноручно cшитых (а как иначе?!) платьях, с кружевными воротничками прибыли обшить благородную даму. Могут же такие девушки проехать на скромных мулах (однако, откуда что завелось!)? Глазок не поднимая. И две такие достойные девушки уж конечно не остались без внимания. Чай, жениться-то надо по уму, нет? Вслед посвистывали, поглядывали и многозначительно улыбались, подкручивая усы. Лилиан посмеивалась.