Королевские клетки

Она подняла голову, чтобы поблагодарить — но вид графа полковника, вставшего в луч света, ей настолько не понравился, что она вместо этого сказала:

— Ваше Сиятельство, я понимаю, что вам не понравится вопрос — но вы, вообще-то, как себя чувствуете?

— Вам-то зачем? — ощетинился Джеррисон.

— Вкратце: вы мой командир, вы командир полка, мой муж… Логично так же, что мне хочется на Большой прием?

— Я справлюсь. У меня ничего не болит.

Лиля скептически подняла бровь.

— Я справлюсь. Мадам.

Поклонился и ушел. Лилиан задумчиво постучала куклой по руке. М-да. Это проблема.

— Госпожа? — тактично напомнила о себе портни… белошвейка.

— Да. Конечно.

— Очень красивый у вас муж, мадам.

— Мадам, а он правда болен — что вы ему об этом сказали?.. Простите. Мы забылись.

— Да нет, все в порядке… Девушки, у меня есть личная просьба — не обсуждать наши с мужем отношения с другими клиентами.

— Конечно, мадам. Вас мы вообще ни с кем и никогда не обсуждаем.

— Вы — тайна!

Стойко переносить…

Письмо от Ганца Тримейна привез аж курьер Службы.

— Мадам, лэйр Ганц Тримейн, королевский представитель, шлет вам этот пакет.

— Спасибо, сержант. Можно ли как-то… скомпенсировать вам беспокойство?

— За все заплачено, мадам. — улыбнулся курьер. — Нам иногда разрешается брать попутные письма.

— Спасибо за доставку! — улыбнулась в ответ Лилиан, забирая увесистый пакет.

Она обрадовалась этой весточке — раз уж нет пока возможности самой все проверить, да и потом — люди живы, работа идет, это же хорошо!

Убористый и четкий почерк человека, всю жизнь писавшего донесения от руки, заполнял листы уже вполне приличной на ее взгляд бумаги. Работают люди, растут в мастерстве — приятно видеть. Лиля углубилась в чтение.

"Госпожа Лилиан, мои приветствия!

Пользуясь нечастой оказией, отсылаю тебе отчет и рассказ о событиях и обстоятельствах, кои происходили после твоего отъезда и положении дел.

Начну с событий наиболее грустных, зная твоё обыкновение: отряд Лейса Антрела на известном тебе пути попал в засаду, и командир отряда в том бою, вместе со многими своими солдатами, погиб. Засада же состояла из людей конных и оружных, привычных к разбою, числом более ста, из коих изловили мы более двух десятков.

Утомлять тебя донесением о том бое не стану, ибо составляли мы его с капитаном Треем совместно по словам выживших, и в описании этом я не уверен. Сошлись на том…"

Лиля отложила письмо и закрыла глаза. Уже имея некоторое представление о том, что такое крупная засада, она понимала, что её присутствие там закончилось бы как и Антрела, если не хуже. Еще один погибший ради неё — да что там, какой один! Она снова взялась за письмо:

"… рад сообщить, что перезимовали мы вполне благополучно, и немало тому способствовала, госпожа, твоя мудрость — ибо припас мы закупили, пока он был. Зима же для многих и многих выдалась тяжкой, хоть и теплой. Привожу тебе, госпожа, таблицу, в коей видны расходы наши за полгода. К сей таблице сразу сообщу, что припас, выданный по моему указанию капитану Трею на нужды полка, полагаю я оплатить из своих средств, ибо… "

Сдурел что-ли? Нашел еще, тарелки разбитые! Для того и покупалось! Хорошо уже то, что не сидел как хомяк… Ладно, хватит на человека злиться — исполняет, как может, поручение. Надо бы королевскую долю в этом расходе как-то поделить, что-ли?

"… а дела торговые полагаю я удачными, обязательства наши исполняются, о чем привожу тебе вторую таблицу…"

— Мадам лекарь. Рад приветствовать. Я вижу, вы уже подготовились — лейтенант-разведчик Тавер должен был ехать завтра с ними. — Не составите ли нам с командиром компанию? Думается, стоит нам посидеть, поговорить о завтрашнем выходе.

В принципе, предложение было разумное. Глупо действовать разобщенно. Но, несмотря на легкий тон лейтенанта, Лиля ощутила смутное беспокойство. Слишком легко. Слишком весело. Слишком безмятежно.

— Пожалуй.

Она отложила письмо — вид таблиц все равно нагонял на неё тоску — и, накинув жилетку, отправилась с ним. По дороге лейтенант улыбался, поддерживал ее под локоток и Лилиан почему-то стало страшновато. Может… нет, нет. Была масса возможностей. Нет. Это же ее полк.

— Тавер, — тихо спросила она не меняя выражения лица. — А что происходит, скажи-ка мне?

— Мадам. — не снимая улыбки с лица сказал лейтенант рядом с палаткой Джеррисона. — Командир болен. Улыбайтесь. Мы не знаем, что делать. Улыбайтесь.

— Что там еще? — буркнула Лилиан через рабочий оскал. — Съел что-то? Или простудился? Вы бы сказали заранее, я бы кое-что прихватила.

— Много хуже. Не удивляйтесь.

В палатке было темно. Не совсем — в середине стоял фонарь со свечой, но круг его света был мал и дрожал. Джеррисона не было видно.

— Это я, господин граф полковник. Я привел лекаря. — лейтенант медленно вышел к фонарю и показал пустые ладони. Лиля с нарастающим беспокойством тоже придвинулась к фонарю.

— Зачем?

Голос прозвучал глухо, Джеррисон обозначился как тень в углу.

— Вы больны.

— У меня все нормально. Я не ранен. Идите отсюда.

Голос Джесса Лилиан ОЧЕНЬ не понравился.

— Господин граф полковник, мне по полу, должности и семейному положению положено трястись как курице. — успокаивающе сказала Лиля. — Давайте я на вас посмотрю и мы все во всем убедимся.

Ответа не было, но и возражений тоже. Лиля взяла фонарь и аккуратно подошла. Джеррисон сидел довольно низко, на седле в качестве табуретки и сжимал рукоять даги.

— Вы меня только не зарежьте, — продолжала Лилиан, больше заговаривая больному зубы. — Я же просто посмотрю.

— Фонарь верните. — также глухо сказал Джесс. — Я входа не вижу…

— Тавер, сделайте нам одолжение — поставьте там другой фонарь…

Фонарь моментально подал перепуганный, как было заметно, Фрайги.

— О, и ты тут. Фрайгерсон, будь так добр, принеси мой мешок. В лазарете знают.

Лилиан все больше и больше не нравилось то, что она видела. Провалившиеся глаза, заторможенная речь, холодные руки. Односложные ответы. В основном на "отстань". Фрайги притащил ее саквояж. Траванулся?