Королевские шахматы

Каждое слово я впитывал, гвоздями забивал в голову, чтобы не забыть. У отца пискнул телефон. Я уже понял, что пора. Снова почувствовал себя мальчишкой.

– - Пора, папа?

– - Да! Нам и так дали много времени пообщаться.

– - Понимаю. Передай, что я благодарю. Передам. Чую, сын, что у тебя начнётся тяжёлая работа.

– - Поцелуй дома всех. Понимаю, что ничего ты не скажешь, просто поцелуй. Может, поймут. Мне приятно будет.

– - Извини, конечно, но мне придётся все эротические игрушки забрать с собой?

– - Чего?
– у меня глаза округлились, думал, что папа "умом тронулся".

– - Не совсем то, что ты подумал.
– отец откровенно смеялся надо мной.

– С батарей и окон снять аппаратуру вибрирующую, ну, и глушилки тоже. Инвентарь казённый, подлежит возврату. А тебе просили передать три счётчика посещений, три локатора нелинейных. Всё по количеству уничтоженных тобою. Удержат ли с денежного довольствия - не знаю. Приедешь в отпуск - узнаешь.

Папа явно издевался надо мной. Пытался отвлечь от тяжёлых мыслей.

Вместе быстро сняли приборы в виде белых шайб, что были налеплены на окна и батареи. Штатное, стандартное оборудование. "Глушилки" были мощными, хотя по внешнему виду не более пачки сигарет, хотя энергии потребляли много.

Конечно, хорошо иметь вот, хорошо защищённую от электронного и аудио контроля, но, увы, откуда у ресторатора такая мания преследования? И откуда деньги. Все эти электронные игрушки превышали стоимость моего кафе вместе с запасами и персоналом.

Папа передал мне счётчики посещений и поисковики закладок.

– - Не переживай, сынок! О домашних я позабочусь. Там всё будет хорошо. Мы все тебя любим и ждём! Давай, посидим, минутку молча, на дорожку.

Присели. Отец, молча, пошёл в коридор, надел куртку, кепку, порывисто прижал к себе, поцеловал в лоб. Перекрестился на православный обряд. Взял сумку. Она увесистая. Сам укладывал оборудование. Тяжело старику таскать такие веса.

– - С Богом! Ждём дома в отпуск. Счастливо!

Вышел. Я подошёл к окну, спрятавшись за шторами, наблюдал, как отец идёт по двору. Он не торопился. Не оборачивался. Знал же старый, что я наблюдаю! Остановился, сумку на землю, снял кепку правой рукой, левой пригладил волосы, кепку на место, и скрылся за углом.

На кухне вылил остатки вина, выпил одним глотком. Закурил. Переваривал прошедшую ночь. Помыл посуду. Спать мне сегодня не придётся. В душ. Сварил кофе, стоял у окна, смотрел во двор, по которому недавно прошёл отец. Глупо, конечно, но, казалось, я видел его фантом, который раз за разом проходил через двор, поднимал кепку и приглаживал волосы. Помоги, Господи, моим близким! Сделай так, чтобы мы свиделись и не раз!

Камень с души свалился, почти можно работать. По крайней мере, уже не стоит заниматься самоедством. Команды из Центра приступить к работе не было. Так, что находимся в "горячем резерве". Ну, хоть не в "консервах". Всё легче от осознания.

Но как в старом анекдоте про нюанс, есть "нюанс". А именно, те неустановленные лица, которых Эллис опознала по повадкам как полицейских. Вот тогда они укрепили моё подозрение, что меня вот-вот "накроют".

Идти в полицию и наводить порядки - сумасшествие, вызовут бригаду, и наденут рубашку с длинными рукавами.

Пойдём иным путём. Пересчитал наличность. Нормально, хватит.

И поехал я не на работу, а мимо. В северный район города. К пакистанцам. Не знаю, отдыхает ли когда-нибудь Ахмат, но он был на посту невозмутимый как сфинкс, всё видел, всё слышал, удерживал в голове сотни комбинаций, криминальных и не очень, которые в этот момент проворачивались по всему Брюсселю.

Я опустил стекло машины, проезжая мимо, шутливо отдал честь, широко улыбнулся. Ахмат улыбнулся в ответ, чуть склонил на бок голову.

Вот и моя любимая харчевня! Хозяин на месте. Народу нет. Тепло поздоровались. Заказал несколько блюд, он удивлённо посмотрел на меня.

– - Не завтракал я ещё.
– пояснил.
– А к себе на работу не заезжал, прямо к тебе.

Было видно, что ему любопытно, но сдерживая себя, тот лишь улыбался, дал команду приготовить завтрак. Сам вернулся к оставленному чаю. Нельзя в беседе с людьми, с восточным менталитетом, торопить события. Сначала надо расспросить про семью, дела, как у кого здоровье. Принесли завтрак. М-да. Размер порций был огромен, но и не съесть - обидеть хозяина. Значит, невкусно. Ну, ничего. Времени у меня много. Эллис в кафе справится. Не звонит, значит, всё в порядке. Я ел и нахваливал, живо интересовался как они готовят, какие специи, в каком порядке добавляют. На самом деле, было очень вкусно, тут я не лукавил. Дошло дело до кофе с десертом. Не доев, и не допив, полез в кошелёк, хозяин отрицательно замахал руками, гость же! Обидишь.

– - Хорошо, пусть завтрак будет бесплатным. Спасибо! Рахмат.
– рука правая на сердце, глубокий поклон.
– Но деньги возьми, это по другому поводу.

– - Слушаю.
– насторожился.

– - Мне нужен патефон времён Первой мировой войны. Для антуража в кафе. Не огромный, а среднего размера, в рабочем состоянии, пластинки того времени.

Хозяин закусочной недоверчиво покрутил деньги, что-то соображая:

– - Ты можешь за треть этой суммы в любом антикварном магазине купить патефон с пластинками, а в лавке старьёвщика, ещё дешевле. В чём подвох?
– лёгкая угроза в голосе.

– - Понимаешь, пока меня не было, ко мне в кафе приходили неизвестные, с повадками полицейских. Задавали неудобные вопрос персоналу. Ответов не было. Мне нужно узнать кто такие, чего хотят?

Тот усмехнулся, Кивнул головой:

– - Понятно. Но, может так оказаться, что этих денег будет мало на патефон. Вещь-то антикварная.

Я был готов к такому повороту событий, достал точно такую же сумму:

– - Нужно, чтобы патефон и пластинки были настоящими, проверенными.

– - Это понятно.
– он улыбнулся.
– Ложные, пусть даже и очень похожими на правдивые никому не нужны. Сделаю, что смогу. Сообщу.

Мы тепло, церемониально распрощались. Ахмат был на месте, кивнули друг другу.

Неделя пролетела быстро. Посетителей по-прежнему было много. И это было удивительно. Обычно, наплыв быстро заканчивался. Это проверено было на прежних тематических фотовыставках. А тут даже в дневное время зал был забит битком, столы приходилось дополнительные выставлять. Работы хватало всем. Я тоже принимал участие. Но за моей улыбкой скрывалось раздражение. Я - русский разведчик, а работаю половым, пусть старшим, но халдеем! Тьфу! В шале во Франции и то было лучше.

Тамм не появлялся. Офицеров из штаб-квартиры НАТО прибавилось. Молва о новой экспозиции разнеслась. Им понравилось у меня. Американцы бывали почти каждый день. Плотно ужинали, выпивали умеренно. Пару раз был Браун. С ним были неизвестные штатские. Запись с камер наблюдения я в зале скопировал. Когда закончится "спячка", передам в Москву, пусть идентифицируют личности. Браун с кем попало, не будет встречаться за ужином. Он - птица высокого полёта.

Как-то ближе к обеду раздался звонок, это был хозяин пакистанской закусочной. Сказал, что привезёт патефон с пластинками.