Королевский двор

— Но мы ведь не увидимся долгие недели, — слегка обиженно проворчала я.

— Нужно было мне раньше подумать о поездке. Зато теперь есть стимул возвращаться поскорее, — обнадежил меня супруг, крепко обнял. А потом я все же уснула.

Проснувшись, как и ожидала, супруга в постели не нашла. Зато нашла Баяна. «Так вот почему я не проснулась от холода», — догадалась и потерлась спиной о теплый бок фамильяра. Он в своей излюбленной манере пузом кверху возлежал на месте Сиэля и тихонько сопел, изредка подергивая задней ногой во сне. Я не стала будить друга и тихонько встала с постели, направилась в ванную и уставилась на себя в зеркало, выискивая какие-то изменения. Молоденькие горничные в поместье лэра Карола обожали рассказывать, как вдруг резко постарели, потеряв невинность, или как на лице сама собой проявилась вульгарность. Однако я, вроде бы, была все та же, разве что глаза блестели чуть больше и внешне проявлялась слабость, которую Сиэль ночью любезно нейтрализовывал.

Приняв водные процедуры, я снова покрутилась перед зеркалом и с удовольствием отметила, что магическая татуировка пусть и занимает теперь практически всю спину и шею, пуская тоненькие ростки магической вязи на плечи и ягодицы, однако в спящем состоянии очень светлая, практически незаметная.

Одевшись в светло-голубое платье с высоким воротом и мягкие туфли ему в тон, вышла в гостиную, намереваясь позавтракать. Прислуга уже дожидалась меня, на сей раз не голося о том, что я, видите ли, оделась сама. И то хорошо — привыкают.

Едва девушки накрыли на стол и чудный запах выпечки разлился по комнате, как к нам присоединился Баян.

— Какое чудесное утро! — полным сарказма голосом поведал фамильяр и окинул гостиную отрешенным взглядом. — Надеюсь, еда сделает его еще чудеснее. Что тут у нас?

— Ах, Ваше Высочество, — тут же раскланялась одна из горничных, две другие молча поклонились вслед за ней. Про себя я отметила, что моих обычных помощниц зачем-то заменили тремя новыми. Служанки все как на подбор были высокие, гибкие, с идеальными точеными фигурами и прозрачными серыми глазами. Если честно, они сливались у меня перед глазами в одну, я пока не могла различать их. Пока я разглядывала новых помощниц, девушка продолжила — Указом вашего папеньки для фамильяра теперь накрывается отдельный стол.

И указала взглядом на второй столик на колесиках, на котором так же, как и на моем, были разложены различные яства.

— Ах, я польщен, польщен! — восторженно заявил Баян и попросил: — Если не возражаете, столики мы поменяем, благодарю.

Он подошел к столу, куда уже выставили блюда и тарелочки с моим завтраком и внаглую сунул нос в ближайший к нему омлет, моментально проглотил пышное произведение искусства и счастливо зажмурился. У горничных вытянулись лица от удивления и шока, однако они не промолвили и слова (надо отдать им должное, выдержка у них что надо), я же стояла и с любопытством наблюдала за происходящим. Интересно, зачем пони решил поменяться со мной? Впрочем, это мне поведал уже сам Баян, когда мы оба были сыты и девушки удалились.

— А вдруг они собирались тебя отравить или опоить? — прищурившись, спросил пони, когда я попыталась узнать причину столь сильного желания есть именно мою еду. Что ж, надо отдать должное Баяну: он прав. И я была безумно благодарна ему за заботу обо мне. Теперь каждый раз перед едой он важной походной обходил принесенные кушанья и выбирал себе ту часть, которая, по его личному мнению, была более подозрительной.

И снова день потянулся за днем. Минула неделя, а новостей о Сиэле все не было. Я каждый день писала письма, передавая горничным для магической отправки, в конце каждого неизменно подписывалась: «Скучаю, твоя амадина», но ни разу не получила ответа. Я безумно скучала и волновалась. Принц Шалий успокаивал, говоря, что все будет хорошо и что я зря себя накручиваю. Он играл роль заботливого папочки, то и дело норовя обнять меня или коснуться, отчего вся моя суть бунтовала. Но я стоически терпела: ведь уделял мне Шалий ровно минут десять-пятнадцать в день — перед завтраком, здороваясь и желая хорошего дня, и перед сном, желая доброй ночи.

Все эти дни я слонялась по дворцу, посещала многочисленные занятия и периодически позволяла себе выйти в сад. Поначалу моим провожатым был отец, он рассказывал удивительные истории о происхождении хрустальных фигур. По одной из легенд, одним из талантов короля из предыдущей правящей ветви был дар замораживать живых существ в хрусталь, и именно так предыдущий монарх казнил неугодных. Еще одна легенда гласила, что фигуры были дарованы эльфийскими послами в знак верной защиты и поддержки Мерсии. Когда все мыслимые и немыслимые истории о саде были рассказаны, Шалий перестал меня сопровождать, позволяя гулять самой. Я каждый день подолгу наслаждалась прекрасным садом, но забредать далеко не решалась: многочисленные хрустальные статуи создавали иллюзию огромного зеркального лабиринта, и я боялась заблудиться. И вообще я стала более пугливой. Неизвестно откуда взявшийся липкий страх рос внутри меня. Казалось, что-то происходит вокруг, а я это упускаю. Что-то подозрительно нехорошее, пусть общая атмосфера и была более чем положительной.

Робертина все так же вела себя прилично и не наровила меня поддеть или опозорить. Она вежливо здоровалась, когда мы сталкивались в коридорах или в саду, а затем быстро уходила по делам. Правда, где-то в самой глубине ее глаз отражалась нервозность и злость, но дорогая сестричка прекрасно владела собой.

К концу третьей недели занятия, наконец, закончились. С одной стороны, я ликовала из-за того, что имела преимущество перед всей Мерсией и получила огромный объем знаний за столь сжатый период времени. Не обошлось без магии, разумеется. С другой стороны, занятия закончились, и я заскучала. Если раньше меня старательно пытались контролировать, то теперь все словно улетучились или делали это осторожно, так, чтобы я не замечала. А может быть, виной всему было полученное воспитание, которое, хотела я этого я или нет, отражалось во всем, особенно в моем рвении влезть в какие-либо неприятности. Мне было очень стыдно признаться, что я стала слишком пугливой и осторожной, как будто это уже была не я. Но внутренний стержень все еще давал силы улыбаться и держать себя в руках. Периодически я ощущала вспышки невероятной тоски и страха, словно это были не мои чувства, а маленького загнанного в угол ребенка. Когда Шалий в очередной раз интересовался причиной моего волнения, я вежливо улыбалась и отвечала, что все хорошо. Но вскоре он перестал спрашивать, потому что я, наконец, научилась надевать маску безмятежного безразличия на лицо, отрешившись от мира и никого не подпуская к своим истинным эмоциям.

А еще я заметила странную тягу короля Ария к нянюшке, сопровождавшей малышку-принцессу. Да-да, удивительная парочка все еще гостила при дворце. Мы часто сидели в саду и беседовали с милашкой Офелией, устраивали чаепития и заплетали (?) друг дружку. Грэтхильда в это время обычно стояла безмолвной статуей где-то поблизости. Я каждый раз звала воительницу присоединиться к нам, но чаще всего она отказывалась и просто наблюдала. Но однажды все же растаяла, и с того времени мы начали играть все вместе (пара часов в день была для меня настоящей отдушиной, позволяющей не скиснуть окончательно). Вот тогда я и заметила Ария, гуляющего поблизости. Не скрою, сперва мне подумалось, что король присматривается к малышке, прицениваясь к ней как к будущей королеве, но все чаще ловила его взгляд, устремленный именно на крепкую Грэтту.

И, вроде бы, все было спокойно, более или менее стабильно: никто на меня не давил, не пытался убить или выдать замуж, не требовал подчинения и не пытался унизить, а все же на душе кошки скребли.

— Ты похудела и стала похожа на тень, — однажды заявил Баян, тщательно скрывавшийся от малышки Офелии, чтобы последняя не заставляла пони бесконечно ее катать. — Нужно срочно увеличить количество пищи, потребляемое тобой! Иначе с меня Богиня шкуру спустит, имей совесть.

Я на все соглашалась, потому что спорить, если честно, сил не было. Но на самом деле истощена я была не от недостатка питания, а от дикой тоски по супругу.

Минуло четыре недели, ни одно мое письмо не получило ответа, и я решила действовать.

Как обычно, позавтракав и поприветствовав забежавшую в гости принцессу Офелию, а также Грэтхильду, я решительно раскланялась, к огорчению малышки, сообщив, что у меня дела. Я собиралась пойти к королю и вытребовать новости, а если новостей нет, то добыть их любой ценой. Все же наследница я или кто? Офелии я разрешила остаться гулять на террасе королевского крыла, благо, Арий разрешил малышке тут находиться, а она просто пищала от восторга, бегая по резным лестницам и цепляясь обезьянкой за фигуристые перила.

— Сати! — окликнула меня Грэтта, когда я уже почти дошла до конца террасы, намереваясь подняться наверх и зайти к Арию в кабинет. Остановившись как вкопанная, повернулась и вопросительно посмотрела на женщину. — Не делай глупостей.

И покачала головой. Я даже не покраснела — все же научилась контролировать себя, лишь вежливо кивнула и продолжила свой путь.

Как я и предполагала, Арий был занят. У него в кабинете расположилось несколько советников, и решались важные государственные вопросы. Но я не постеснялась и постучала в дверь с террасы; один из лакеев тут же кинулся к двери и под кивок короля отворил ее.