Королевство Бахрейн. Лики истории

Дань называлась словом «хува», смысл которого — «братский/ добровольный платеж слабого сильному в обмен на его защиту» (2). «Защитник» после заключения договора о защите становился, в понимании арабов Аравии, «старшим братом» своего подзащитного.

Для сравнения скажем, что когда одни племена силой накладывали дань на другие, то «поставленные на колени», делались вассалами; права и свободы таких данников серьезно ущемлялись.

Дань, к слову, сильные племена и межплеменные союзы собирали также и с оседлого населения, с жителей городов и сел, располагавшихся в местах их обитания, равно как и с верблюжьих караванов на торговых путях, пролегавших через их земли. Если правитель города, староста села, начальник (раис) каравана отказывались платить дань, то это оборачивалось для них риском быть подвергнутыми набегу (газу) и захвату (3).

Предоставление защиты лицу, роду и племени, просящему о ней, считалось делом чести, повышало авторитет «защитника» в межплеменной структуре края. Если же тому, кто обращался за защитой, в ней отказывали, то для того, кто так поступал, это оборачивалось «потерей лица», то есть отрицательно сказывалось на его авторитете. Встав под защиту более сильного племени, подзащитный оказывался, как тогда говорили, под «сенью чести» своего «защитника».

Обычай «предоставления защиты», известный среди племен Аравийского побережья как «дахала» и «забана» (смысл обоих слов — защита ищущего убежища), — это священный обычай племен Аравии прошлого. Ели у кого-либо возникали претензии к подзащитному, то он должен был предъявлять таковые его «защитнику» (4).

Выстраиванием отношений Англии с шейхствами Прибрежной Аравии — со времени установления британцами связей с султаном Маската (1763) и до их ухода из Персидского залива (1971) — занимались: Английская Ост-Индская компания (17631858), администрация английских колониальных властей в Индии (1858–1947), и Форин-офис (1947–1971).

Дольше всего в течение того времени, когда Англия хозяйничала в Прибрежной Аравии и в зоне Персидского залива, надзор за землями, подпавшими под ее протекторат, осуществлялся из Индии. Сэр Чарльз Белгрейв, советник правителей Бахрейна в период с 1926 по 1957 гг., писал в своих воспоминаниях, что у арабов Залива отношения с Индией были намного теснее, чем с арабскими странами Ближнего Востока. Объяснением тому — их давние и широкие коммерческие связи с Индией и ее доминирование в их торговле (5).

Княжества Прибрежной Аравии англичане называли «индийской Аравией» или «верблюжьими кантонами Индии». Денежной единицей в них долгое время выступала индийская рупия. Почтовые марки использовались индийские, и изготавливались в Индии. Первое почтовое отделение в Прибрежной Аравии, опять-таки индийское, открытое на Бахрейне в 1884 г., начало печатать почтовые марки на месте только в 1933 г., но все те же — индийские, правда, с надписью Бахрейн (6). Первое почтовое отделение в Дубае появилось в 1909 г., но до 1961 г. в самом Дубае не вышло ни одной дубайской почтовой марки. На все письма, отправлявшиеся из Кувейта в Бомбей до 1942 г., наклеивалась 6-пенсовая марка с изображением английского короля Георга V. Работа всех почтовых отделений в подконтрольных Англии княжествах (шейхствах) Прибрежной Аравии находилась в сфере компетенции английской почтовой службы. Располагалась она в Бомбее (7). Оттуда же контролировалась англичанами и деятельность тамошних телеграфных станций, и морских ботов по доставке почты в порты Аравии. Из Индии в основном поступали в княжества Прибрежной Аравии продовольствие и одежда, а также распространявшиеся в тех землях до 1960-х годов газеты и журналы. На Индию приходилась большая часть вывоза Прибрежной Аравии. Гвардия политического резидента Англии в Персидском заливе, включая горниста, состояла из индусов. Высшей наградой тех лет в княжествах Прибрежной Аравии являлась Звезда Индии. Самые крупные торговые колонии аравийцев в Индии проживали в Гоа и в Раджистане (8).

Первая контора Английской Ост-Индской компании, представлявшей интересы Британской империи в Персидском заливе с 1763 по 1858 гг., открылась в Бушире (1763). В 1812 г. она стала называться политическим агентством. В 1822 г. служащие компании в Персидском заливе начали именоваться резидентами и морскими агентами. Вскоре после этого все полномочия по управлению деятельностью англичан в Заливе сосредоточились в руках резидента в Бушире, который в 1862 г. получил статус политического резидента (значился также генеральным консулом в Фарсе и Хузистане). Для обеспечения товарооборота компании с этим районом мира ей в то время хватало одного торгового судна. В 1902 г. Бушир посетило уже 136 пароходов, из них 133 — английских (9).

Из 66 английских политических резидентов и агентов, проработавших в Персидском заливе с 1858 по 1947 гг., отцы, как минимум, у 24 из них, в том числе у Диксона, Нокса, Мида, Майлса и Шекспира, служили в Индии, а у двадцати других долгие годы там трудились их близкие родственники, братья и дядья.

Когда англичане появились в Персидском заливе, пишет в своей книге «Кувейт был моим домом» Захра Фрис, дочь полковника Диксона, британского политического агента в уделе Сабахов, то столкнулись с необходимостью составления более точных карт и самого побережья Аравии, и вод Персидского залива. Первое исследование побережья они провели в 1722 г. После заключения в 1820 г. договоров о мире с шейхами Дубая, Абу-Даби, Шарджи, Ра’с-эль-Хаймы и Бахрейна работа топографов возобновилась, и продолжалась под руководством капитанов Шоргана и Гая в течение целых девяти лет, с 1821 по 1830 гг.

Порты в Прибрежной Аравии, отмечает Захра Фрис, англичане рассматривали как аванпосты на морских путях в Индию. Обретение этих портов и удержание их — в целях обеспечения безопасности британских владений в Индии — ставили во главу угла своей деятельности в том районе мира, политико-дипломатической, торговой, морской и военной (10).

Интересы Британской империи в Персидском заливе в период до открытия там нефти заключались в сохранении за собой контроля над морскими коммуникациями между Бомбеем и Басрой, служившими ей, равно как тесно связанный с Басрой сирийский Алеппо, мостами в поставках товаров из Индии в Англию (11). Двумя другими важными задачами ее деятельности там в то время являлись: сохранение доминирования Англии в торговле с Ираном, Месопотамией и Южной Аравией — с акцентом на Маскате (до 1797 г.), Йемене и шейхствах Аш-Шамал (нынешних ОАЭ); и борьба с конкурентами в «морском извозе», с тем же флотом племен ал-кавасим. Противостояние с племенным союзом ал-кавасим англичане называли мерой вынужденной, продиктованной необходимостью защиты британских судов от пиратских набегов прибрежных арабов. Карательные экспедиции англичан против уделов арабских мореходов в Ра’с-эль-Хайме, Шардже и Линге (1806, 1809, 1819 гг.) отличались крайней жестокостью. В 1809 г. британцы захватили Ра’с-эль-Хай-му и сожгли значительную часть флота ал-кавасим, владевшего в то время девятьюстами судами. И если акция 1809 г. только подкосила морское могущество ал-кавасим, то экспедиция 1819 г. поставила на нем крест. Поражение племен ал-кавасим в схватке с Британией расстелило, если так можно сказать, ковровую дорожку для дальнейших действий англичан по установлению их абсолютного влияния в зоне Персидского залива. Захват англичанами Ра’с-эль-Хаймы стал знаковым событием в истории их присутствия в Прибрежной Аравии. Ра’с-эль-Хайма являлась самым укрепленным на тот момент городом-портом на всем Аравийском побережье Залива, моделью фортификационного мегаполиса для всех прибрежных арабов. Город защищали три оборонительных стены и 7 тысяч воинов.

Подведя под свой контроль Маскат и шейхства Аш-Шамал (нынешние ОАЭ), английские колониальные власти в Индии в целях надзора над этими землями учредили пост политического агента для Нижнего Залива, то есть для южной части Персидского залива, с резиденцией на острове Кешм в Ормузском проливе. В 1822 г. резиденцию политического агента переместили в Бушир, а сам он стал именоваться политическим резидентом Англии в Персидском заливе. В Бушире резидент оставался до 1946 г., когда новым местом резидентуры сделался Бахрейн (12).

Для повседневной работы с правителями княжеств и шейхами племен Прибрежной Аравии англичане создали сеть постов политических агентов: в Маскате (1758–1971), Манаме (1816–1971), Шардже (1823–1953), Эль-Кувейте (1899–1961), Дохе (1949–1971), Дубае (1953–1971), Абу-Даби (1957–1971) и в Оманском анклаве Гейдар (на территории нынешнего Пакистана, 1863–1958). Задача агентов состояла в защите там британских интересов; в мониторинге текущей ситуации; в сборе сведений о расстановке сил в правивших семействах, племенах, ключевых родоплеменных и торговых кланах; а главное — в склонении арабов Аравии к заключению всевозможных договоров и соглашений, ставивших их в зависимость от Англии.

В 1821 г. англичане сформировали и ввели в выстраиваемую ими систему контроля над районом Персидского залива специальную военно-морскую эскадру — для патрулирования вод Персидского залива. Во времена парусного флота она состояла из 5–7 кораблей, а начиная с 1860-х, с появлением пароходов, — из 2–4 отменно оснащенных военных судов (13). Штаб-квартира эскадры размещалась вначале на острове Кешм (1823–1911). Затем — на острове Хенгам (1911–1935), в том же Ормузском проливе, а потом — на Бахрейне, в Ра’с-эль-Джуфайре (1935–1971).

Практически сразу же с появлением этой эскадры в водах Персидского залива оптовые торговцы жемчугом (тавваши) в ряде шейхств Прибрежной Аравии поставили перед англичанами вопрос об использовании военно-морского потенциала британцев в целях обеспечения безопасности жемчужного лова. Выразили готовность платить им хуву (добровольную дань) — в размере 20 луидоров Марии Терезии (40 рупий) с судна. Взамен этого англичане в сезон «жемчужной охоты» должны были держать, на постоянной основе, один корабль своей эскадры у жемчужных банок — для защиты парусников и ныряльщиков от набегов пиратов (14).