Королевство Бахрейн. Лики истории

Относительно деятельности англичан в Персидском заливе, писал он, считаю должным обратить внимание на посещение английским политическим агентом на Бахрейне эмира ‘Абд ал-‘Азиза в его «новой резиденции в Эль-Хуфуфе», столице Эль-Хасы. Визит был «очень продолжительным, и, несомненно, там в то время велись переговоры».

Англии, по-видимому, «удалось добиться подтверждения договора, заключенного в 1860 г. между англо-индийским правительством и шейхом Файсалом, дедом ‘Абд ал-‘Азиза, нынешнего эмира Неджда, по которому неджские Са’уды отказывались от своих претензий на Маскат» (92). Думается, отмечал консул, что англичане в обмен на обещание о поддержке Ибн Са’уда (деньгами и оружием) хотели бы получить от него заверения насчет невмешательства в дела их протекторатов в Персидском заливе, того же Бахрейна и Кувейта.

Следует сказать, что первым из англичан, кто по достоинству оценил шейха Ибн Са’уда, назвав его одной из ключевых фигур на тогдашней политической авансцене Аравийского полуострова, был сэр Перси Кокс. Информируя центральные британские власти об успехах Ибн Са’уда по расширению своей власти в Неджде, он высказывался в том плане, что для Англии настало время «обратить серьезное внимание на Ибн Са’уда». Не войдя в отношения с новым лидером Неджда, отмечал он, мы рискуем не только «упустить» его, но и обратить в своего врага, умного и расчетливого. Сблизившись же с Ибн Са’удом и заключив с ним договор, мы приобретем союзника, сильного и деятельного, и создадим таким путем дополнительный щит безопасности для находящихся под протекторатом Британии шейхов Договорного побережья, султана Маската, а также правителей Бахрейна и Кувейта от любых враждебных поползновений со стороны Неджда (93).

Эмир Ибн Са’уд понимал, что для того чтобы поднять свой престиж в глазах англичан и заставить их с заинтересованностью взглянуть на себя, ему необходимо стать весомым в их глазах игроком в делах Аравийского побережья. Для этого же надлежит получить прямой выход к Персидскому заливу, которого у Неджда тогда не было. Обрести такой выход, помимо политических соображений, в целях наведения мостов с Англией, требовалось еще и потому, чтобы обеспечить Неджд гарантированными поставками товаров, в том числе оружием и продовольствием. Притом никем и никак не контролируемыми, и, что не менее важно, — не облагаемыми никакими таможенными и иными сборами со стороны шейхов, ни в портах соседних уделов, ни на идущих в Неджд с побережья сухопутных караванных путях (94).

Так и родилась идея насчет броска на Эль-Хасу, прибрежную и пограничную с Недждом область. 9 мая 1913 г. эмир Ибн Са’уд с 1 500 всадниками на быстроходных верблюдах предпринял, в свойственном ему стиле, дерзкий предрассветный набег на Эль-Хуфуф, столицу Эль-Хасы. Тамошний турецкий гарнизон захватил врасплох. Жители города, говорится в донесении М. Попова из Багдада (08.06.1913), помогли воинам Ибн Са’уда, перебравшимся по веревочным лестницам через оборонительные стены города, перебить часовых у въездных ворот, коих было не менее 25 человек, отворить их и впустить в город отряд Ибн Са’уда.

Овладев Эль-Хуфуфом, эмир Ибн Са’уд за короткое время поставил под свой контроль всю провинцию Эль-Хаса с портовыми городами ‘Укайр и Эль-Катиф. Семистам туркам, сдавшимся под гарантию безопасного ухода из Эль-Хуфуфа и Эль-Катифа, дозволили проследовать морем в Басру (95).

Именно захват Ибн Са’удом Эль-Хасы и подвиг англичан к выстраиванию с ним диалога. Их позиции в Северо-Восточной Аравии в результате этого укрепились еще больше, а вот влияние турок в том крае и вовсе сошло на нет.

Ослабло, как следует из «Путевых дневников» генерального консула в Багдаде статского советника Аркадия Александровича Орлова, предпринявшего летом 1913 г. объезд турецко-персидской границы, и влияние османов в Месопотамии (96).

С учетом всего происшедшего Порта сигнализировала Англии о готовности к заключению договора о мире. В феврале 1913 г. в Лондон прибыл великий визирь Османской империи Хакки-па-ша с поручением султана прийти к соглашению с британцами по всему комплексу спорных вопросов, касающихся Персидского залива, включая вопрос о статусе Бахрейна. Начались длительные и непростые переговоры. Британский министр иностранных дел Э. Грей специальным меморандумом уведомил султана Турции, что «длительный мир между двумя странами» возможен только при условии отказа Порты от претензий на Бахрейнские острова и полуостров Катар.

7 апреля 1913 г. Порта информировала Лондон, что турки готовы уйти из Катара, полностью и окончательно, но при условии, что Катар сохранит независимость и не будет аннексирован Бахрейном. От своих претензий на Эль-Хасу и остров Захнуниййа, как следовало из уведомления турок, Порта отказываться не собиралась.

Англичане в ходе переговоров настаивали на том, чтобы бахрейнские рыбаки могли свободно посещать остров Захнуниййа зимой, во время сезона рыбной ловли, без уплаты каких бы то ни было пошлин и сборов.

3 мая 1913 г., в ходе очередного раунда переговоров с Хакки-пашой, англичане заявили, что если турки откажутся от своих претензий на Катар и Бахрейн, то и они, со своей стороны, признают за ними некоторые территории. В том числе остров Захнуниййа и береговую полосу на материке, от того места, что напротив этого острова, и до ‘Укайра. Но при условии письменного обязательства турок о предоставлении свободного доступа бахрейнским рыбакам на остров Захнуниййа в зимний период времени для занятия рыбной ловлей и выплаты шейху ‘Исе компенсации за утерю этого острова в размере 1 000 фунтов стерлингов.

По сути это был ультиматум. Но не принять его Турция в складывавшихся тогда непростых для нее условиях не могла. Настояла только на том, чтобы Англия обязалась не аннексировать Бахрейн и удерживать шейха ‘Ису от посягательств на Катар.

На этих условиях и состоялось заключение англо-турецкого соглашения от 29 июля 1913 года. Османская империя официально отказалась от притязаний на Катар, Бахрейн и Кувейт. Статья 11 данного соглашения гласила, что Катарский полуостров переходит под управление шейха Касима из рода Аль Тани и его потомков; и что британское правительство обязуется препятствовать вмешательству правителя Бахрейна во внутренние дела Катара, угрожать независимости этого шейхства и предпринимать попытки по его захвату и аннексии. Согласно 15-ой статье соглашения, подданные правителя Бахрейна на территории Османской империи, включая ее владения в Аравии и Месопотамии, должны были рассматриваться как состоящие под протекцией Англии, и защищаться ее консулами (96*).

Следует сказать, что в мае 1913 г., получив сведения о том, что турки собираются вывести их гарнизон из Бида’а, шейх ‘Иса поинтересовался у англичан, как будет обстоять дело с выплатой катарцами дани Бахрейну в соответствии с соглашением от 1868 года. По этому соглашению шейх Мухаммад, правитель Бида’а из рода Аль Тани, обязался поддерживать традиционные отношения с шейхами из рода Аль Халифа на Бахрейне, в том числе, выплачивать им дань.

В ответе английских колониальных властей в Индии говорилось, что род Аль Тани, действительно, связал себя в 1868 г. обязательством платить дань правителям Бахрейна из рода Аль Халифа, и поступал так в течение двух последующих лет. Однако потом ситуация изменилась. Османская империя объявила Катарский полуостров входящим в сферу ее влияния в Верхней Аравии, и разместила в Бида’а турецкий военный гарнизон. Имея в виду уберечь Бахрейн от акций со стороны Турции, английское правительство рекомендовало правителю Бахрейне не вмешиваться в дела на материке, ни в какой форме и ни под каким предлогом. Согласно же англо-турецкому соглашению от 29.07.1913, о содержании которого английский политический резидент в Персидском заливе обстоятельно информировал шейха ‘Ису (31.07.1913 г.), англичане обязались препятствовать любой попытке Бахрейна по вмешательству во внутренние дела Катара. А это значит, что роду Аль Халифа о намерениях своих относительно того, чтобы востребовать у рода Аль Тани возобновление выплаты дани надлежит забыть. Англо-турецкое соглашение, к слову, из-за начавшейся Первой мировой войны ратифицировано так и не было.

Годы Первой мировой войны ознаменовались дальнейшим усилением английского присутствия, в том числе военного, на Бахрейне, который сделался форпостом британцев в Персидском заливе. Это позволило англичанам плотно контролировать ситуацию в том районе мира, и надежно обеспечивать тыл британской армии, действовавшей в Месопотамии.

22 октября английский политический агент на Бахрейне информировал шейха ‘Ису о том, что на следующий день, 23 октября, ожидается прибытие на остров английского экспедиционного корпуса, который развернет действия в Месопотамии. Встречать британский военный контингент шейх направил своего сына, шейха Хамада. Для размещения английских военных распорядился выделить участок земли. Пять транспортов в сопровождении двух боевых кораблей доставили на Бахрейн 16-ю пехотную бригаду, 1-ю артиллерийскую бригаду и несколько других подразделений англо-индийских войск, всего до 5 000 человек, под командованием генерала Деламена. В соответствии с приказом войска на берег не высаживались, и 2 ноября выдвинулись в сторону Шатт-эль-Араба. На Бахрейне англичане разместили небольшой гарнизон — в качестве дозорно-сторожевого поста (97).