Королевство горных эльфов

Роза крепко сжала его руку. Она без слов знала решение лиса и поддержала его. Рин, Сильвер, Риманте, даже Ульрих смотрели на герцога с пониманием.

«Они еще не принесли присягу, я не обязан их защищать»

— Разворачиваемся. Курс на Фольке. Полный вперед. — Грей махнул рукой. «Молнию» окружила стена ревущего ветра, отрезающая крики умирающих. Перед смертью многие тщетно звали на помощь удаляющийся корабль.

Глава 8, часть 3

Саэлас служил в шестой сотне третьей тысячи Армии Возмездия. В какой-то мере Фортуна обошла его стороной — он был простым лучником, ни магического дара, ни особого таланта общаться со зверями, ни выдающейся ловкости. Заклинатели леса, приручители и танцоры войны смотрели на таких как Саэлас свысока, часто даже не утруждая себя разговорами с низшими. Сослуживцы по этому поводу часто злились, вполголоса браня зарвавшихся выскочек, а он, обычный лучник, просто шагал в походной колонне. Какое ему дело до мелких дрязг, когда прямо на их глазах творится история?

Элнарил веками жил в окружении врагов. С севера королевство лесных эльфов граничило с хуманскими вольными городами, каждый из которых был построен как крепость. Восток удерживали угрюмые гномы, запершиеся в неприступных подземных твердынях. С запада Элнарил омывало море, из-за которого постоянно совершали набеги пираты далекого острова Фрайр. На юге простиралась империя темных эльфов, своим проклятым искусством превративших горные перевалы в смертельные ловушки.

Лесные эльфы медленно угасали, запертые на жалком клочке Ласэарана, которым когда-то правили безраздельно, пока наконец им не представился шанс отомстить. Хуманы пытались истребить Элнарил, подбросив в их чащи темные кристаллы. Лес вовремя сообщил об угрозе и они отделались малой кровью, чего нельзя было сказать о людях — пораженные собственным оружием, раздробленные вольные города погрузились в кровавую смуту. Еще никогда их враги не были настолько слабы, и совет листьев милостиво внял зову своего народа и объявил Великий Поход возмездия.

Саэлас впервые в жизни покинул сень родного леса. Молодому эльфу было непривычно видеть открытое небо и бескрайние поля, жариться на летнем солнце без возможности укрыться в спасительной тени и чувствовать новые запахи луговых трав и высушенного сена. А еще он никогда не видел столько хуманов. Жители деревень разбегались при виде великой Армии Возмездия под радостное гиканье преследующих ловцов. В Элнариле хуманы были диковинной редкостью. Они жили в изолированных резервациях или служили при дворянских усадьбах. Перед началом похода совет и король пообещали каждому солдату персональных рабов из захваченных поселений. Саэлас надеялся, что ему достанется симпатичная хуманка. Эльфийские девушки не обращали внимания на простого лучника.

Вольный город Малингар встретил Армию Возмездия закрытыми воротами. Переговоры не задались — лорд-мэр заявил, что его предки столетиями спасали людские земли от эльфийской погани и он продолжит славную традицию. Так началась первая осада.

Обе стороны не спешили атаковать. Защитники ожидали подкреплений из других вольных городов — по заключенному после падения империи договору пять крупнейших людских поселений близ Элнарила входили в альянс взаимной защиты. Лорду-мэру было невдомек, что его западный сосед также находится в осаде, а юные правители восточного открыли ворота, подкупленные шпионами лесовиков. Там вовсю шли резня и грабежи, в Элнарил потянулись первые караваны с рабами и экспроприированными ценностями.

Командующий армией возмездия готовился к штурму. Заклинатели леса несколько дней уговаривали деревья из ближайшей рощи присоединиться к армии. Вымазанные зеленой краской нагие эльфы денно и нощно пели заунывные мотивы и бились лбами о древесную кору. Простые солдаты считали их сумасшедшими, пока деревья не ответили на призыв. Ветви срастались в конечности, корни выходили из земли, превращаясь в мощные лапы. Совершенно дикие, энты с трудом сбрасывали с себя оковы вечного сна.

Торжественно проревел золотой рог. Воины лесных эльфов занимали позиции. Саэласу досталось место во второй линии. Лучника переполняло возбуждение — мимо них неспешно шествовали ожившие древесные гиганты. Еще немного, и он воочию узрит торжество справедливости!

Новая команда. Лесная пехота двинулась вперед. Слитно защелкали тетивы — Саэлас и другие лучники должны были согнать хуманских стрелков со стен. Те, впрочем, отлично знали повадки врагов. Людей скрывались за высокими каменными зубцами и отвечали из узких бойниц. Артефактные арбалетные наконечники взрывались посреди рядов носителей зеленых плащей, щедро сея смерть и разрушение. Пламя охватило энтов и их стон вкупе с треском древесной коры звучал страшнее криков умирающих. Саэлас заученными движениями посылал вперед стрелу за стрелой. Он не мог сказать, убил ли кого-то, едкий дым разъедал глаза, но эльф продолжал делать свою работу. Их народ веками ждал возмездия и он не подведет.

До ворот дошли считанные энты. Тяжелые кулаки-ветви забили по массивным створкам. Сверху на них лилось кипящее масло, взрывались огненные шары, превращая огромные участки стволов в уголь. Казалось, штурм закончится бесславно, как в дело вновь вступили заклинатели леса.

Ожившие деревья засветились зеленым, стремительно покрываясь призрачной листвой. Меньше чем за минуту сияние полностью скрыло стволы, набирая силу. Служивший городу маг огня оказался слишком слаб и не смог перебороть совокупное заклинание малого лесного круга.

Мощный взрыв сотряс землю, зеленое пламя хлынуло во все стороны, пробираясь в бойницы и охватив ворота. Магический огонь превратил неприступную преграду в груду трухи, открывая захватчикам путь в город.

— Возмездие! — В едином порыве закричали лесные эльфы.

Первыми в атаку устремились приручители — верхом на гигантских медведях, они сеяли смерть с помощью духовых трубок и длинных бичей. Массивные звери играючи прорвались сквозь спешно выстроенную стену щитов. Мощные лапы разбрасывали людей, как тряпичные куклы. Хлысты наездников оставляли страшные раны, смазанные ядом дротики выкашивали вражеских стрелков.

Тем не менее защитники Малингара не спешили сдаваться на милость остроухих варваров. Они считали себя потомственными воителями и проводили еженедельные изнурительные тренировки по войне в строю. В медвежьи туши вонзалось все больше копий, арбалетчики укрылись за павезами и сбивали наездников тяжелыми болтами. Постепенно приручителей теснили — пусть вместо лошадей у них были медведи, они все еще оставались всадниками, зажатыми на узких городских улицах. Дело принимало для эльфов скверный оборот, пока до павших ворот не подошли главные силы.

Основа любой армии, пехота схлестнулась в смертельной схватке. Единый хуманский строй вполне успешно держался против эльфов-индивидуалистов. Танцоры войны поодиночке пытались ворваться в ощерившиеся шеренги и вносить смуту, но неизменно натыкались на наконечники копий. Саэлас продолжал стрелять, но каплевидные щиты отлично защищали своих хозяев. Узкие улицы позволяли защитникам обороняться, не боясь фланговых атак. Люди стояли насмерть, отбивая прекрасные эльфийские атаки грубым строем.

Оживился пиромант, успевший сбежать со стены за мгновения до гибели древесных гигантов — по крайней улице прокатилась огненная волна, сжигая десятки драгоценных танцоров войны и ничтожных копейщиков.

Саэлас в очередной раз потянулся к колчану. Эльф растерянно замер, нащупав пустоту — у него кончились стрелы. Он повесил лук на плечо, вытащил из ножен кинжал и нерешительно осмотрелся — в пылу битвы лучник залез на дом, чтобы было удобнее стрелять, и теперь он не понимал, как ему спуститься. С другой стороны крыши раздался медвежий рев, и в этот раз он не был грозным, а скорее жалобным. Следуя наитию, Саэлас поспешил на помощь.

Молодую приручительницу с обеих сторон зажали в узком переулке. Грозное животное ревело из последних сил, временами молотя воздух. Из его задних лап торчали арбалетные болты. У наездницы кончились дротики, а от грозных ударов бича хуманы закрывались щитами. Они явно выжидали, чтобы взять ее в плен.