Королевы Маргины

Наверное, стоило эту мысль углубить. Но как раз в это мгновение они, все трое, миновав и лес, и лужайку, оказались уже на пороге клубного домика. Остановились, и Мила озабоченно сказала:

– Ну, я побежала, десять минут осталось, а мне еще гостинцы забрать. Вон, уже вернувшиеся идут. Счастливо, подруги.

– Седика привезешь? – крикнула Фея вдогонку.

– А как же!

– Куда это она? – спросила Зора. – И кто это вернулся? Откуда?

– Пошли, – сказала в ответ Фея. – Надо доложиться капитану. Ее и спросишь.

Зора невольно помедлила, вдохнула воздух так, что можно было испугаться, что легкие не выдержат и лопнут – с такой жадностью стали они втягивать в себя здешнюю атмосферу (как-то не хотелось называть ее просто воздухом) – как-то вдруг меняющую настроение, заставляющее улыбнуться от души ничему в частности, а просто – самой жизни, ощущению того, что ты действительно живешь, живешь для того, чтобы быть счастливой, и еще уверенности в том, что именно такой ты и будешь, обязательно, счастье – уже где-то рядом, за ближайшим углом. Почему вдруг такое ощущение? Потому, что понятно стало – откуда все это берется? Или не только?

– Эй, не отставай!

– Куда мы? Не в клуб?

– Катерина приказала доставить тебя на НП. Так что держись!

Зора спохватилась и припустила бегом, вдогонку Фее.

* * *

Ей открылось просторное помещение, вытянутое в направлении от двери. Светлое, озаренное утренним светом, беспрепятственно проникавшим через противоположную от двери стену, по сути представлявшую собой окно, от стены до стены и от пола до потолка; первое окно, увиденное ею в этом мире. И, кажется, в нем проход был, дверь, выводившая наружу, где виднелся и зеленый лужок, на самом краю которого она ухитрилась уснуть, и некоторые из построек, что она видела, и дальше – опушка леса, который отсюда показался ей куда более безопасным, чем когда она бежала, петляя между стволами, боясь погони. Но вот странно: яркий свет озарял не все помещение, но только среднюю его часть – словно яркая дорожка лежала от окна до двери, а по сторонам каким-то образом сохранялся полумрак. И в нем были различимы стоявшие вдоль обеих длинных стен стандартные столы, занятые всяческой аппаратурой; из нее Зора сразу же опознала компьютеры, хотя и не совсем такие, какими она пользовалась в компании, другие приборы оказались ей незнакомыми – объемистые ящики, тоже с экранами, но не прямоугольными, а круглыми, некоторые из них светились, и на них можно было увидеть – на одном координатную сетку, на другом бегущий по кругу луч. «Ага, похоже – радар», – предположила Зора, на третьем, черном, вроде бы и не включенном, если вглядеться, было множество светлых точек: звездное небо, каким оно видится не с поверхности планеты, но в пространстве, где атмосфера не ослабляет и не искажает картины. «Серьезное заведение, – подумала она удивленно, – не вдруг возникшее, как же это о нем ничего не было слышно ни в компании, ни вообще? И действующее: почти за каждым столом – женщина, одна просто глядит на экран, другая что-то набирает на пульте, и они одеты, кажется, одинаково – очень похоже на форму, да, так и есть, что же все это значит?» Но сейчас времени для раздумий на эту тему просто не осталось, потому что Фея проговорила:

– Ты, девушка, не очень-то разглядывай – как бы это тебе потом не повредило. Гляди перед собой. Тут, знаешь, не курорт.

Остановилась перед одной из боковых дверей. Постучала. Донеслось: «Да!»

– Старший наблюдатель Фея Сент и временно находящаяся на территории…

– Входите!

Вошли. Тут был кабинет, за компьютером сидела Катерина. Но – другая. Без улыбки на губах. С острым, колючим взглядом слегка прищуренных глаз.

– Фея, свободна. А ты, девушка, садись. Твою просьбу мы выполнили, тебе помогли, так? Теперь отвечай на вопросы. Не так, не в общем, как раньше. Без уверток. К нам прийти несложно, а вот уйти – с этим могут быть проблемы.

– Катя, что же такое тут, в конце концов, творится?

– Задавать вопросы я не разрешала. Итак, по порядку: кто ты, откуда, зачем, – всю биографию. А не только то – чья ты вдова.

– Так уж и всю?

– До мелочей. Не стесняйся: журналистов тут нет – если только ты к ним не относишься. Ты – чужая. А здесь таких быть не должно. Давай. Я жду.

* * *

Минут через сорок Зора почувствовала, что уже и голос садится, хотя чуть ли не целый кувшин воды (принесенный по команде Катерины) успела выпить. Но свое жизнеописание изложила более или менее связно – хотя какие-то детали, как это всегда бывает, предпочла на время забыть. Когда она наконец умолкла, Катерина заговорила не сразу – наверное, ей понадобилось какое-то время, чтобы усвоить услышанное, разложить мысленно по полочкам и сделать окончательный вывод – так, во всяком случае, подумала Зора.

Оказалось, однако, что начальнице нужны были еще какие-то уточнения. Хотя вернее было бы назвать их доказательствами.

– Выходит, что ты теперь – хозяйка всего, что в этом мире есть?

– Ну да. Только насчет вас – не знаю: Рик никогда о вас не упоминал. Может, и не знал, что вы тут существуете? Хотя… зачем тогда ему понадобились инструкции по вам… я хотела сказать – по комбионам?

– Это мы, по-твоему, комбионы? Куклы? Квазиженщины? Нет, Зора, ошибка. Все твои пули ушли за молоком.

– Ничего не понимаю. Вас же программировали…

– Опять ты за свое! – сказала Катерина с досадой. – Кто тебе залил мозги всякой чушью? Ты что, и в самом деле не в силах отличить живую женщину от куклы, хотя бы и компьютерной?

– Объясни! Иначе я, честное слово, и в самом деле созрею для психушки.

– Нам вообще-то не объясняли, но есть такое явление, как солдатское радио, и эта информация до нас дошла. Выходило, что сюда и на самом деле направляли опытную партию квазиженщин – для обслуживания здешнего народа. Вообще-то все эти изделия принадлежат армии, но там кто-то решил, что лучше обкатать их в достаточно укромном месте, куда не дотягиваются инфоры, а значит, информация не утекает. Их уже успели сюда доставить, но что-то не срослось, номер не вышел. Тогда их перехватила Служба покоя Неро – им вроде бы требовалось укрепить персонал, кажется, Дома признаний, есть в столице такое заведение (Зора молча кивнула), или, может быть, какой-то другой тюрьмы. Армия на это согласилась: в таких местах информация тоже сохраняется достаточно надежно. И всю партию сразу же увезли на Неро. Но сама идея, видимо, понравилась кому-то в вашей компании, и через небольшое время сюда привезли новую партию этих самых комбионов – только на этот раз QM – то есть мужского пола. И они, похоже, тут остались, на объекте-два. Ну, подробностей не знаю, в конце концов мы тут не для того, чтобы надзирать за компанией.

– Так для чего же, в конце концов? Устроено тут все серьезно, но мне не очень-то верится, что это просто было базой природоразведчиков.

– Не верится? Ну, в общем-то, правильно. С нами все просто.

– Да кто же, в конце концов, вы?

Катерина усмехнулась:

– Разрешите представиться: начальник сторожевой заставы Федеральной службы границ. А девушки – личный состав. Наши красавицы. Умелицы. Прекрасные специалисты. И – такие женщины, между прочим, что лучше не бывает. Не знаю, в курсе ты или нет, но Маргина – пограничный мир, есть такое понятие. То есть, за нами больше нет ни обитаемых, ни даже просто используемых или хотя бы разведываемых миров. Звездная система Маргины, как и еще два десятка других на окраинах обитаемой части Галактики, играет роль как бы пограничного столба. И тут, как на всяком пограничном мире, находится застава. Потому что мы ведь толком не знаем, что таит в себе неисследованная часть Галактики, а ее – девяносто с лишним процентов. Вот мы и являемся личным составом заставы – значит, военнослужащими. Специалистами. Наблюдаем все прилегающее пространство – чтобы в случае чего хотя бы подать сигнал. Ну и – при необходимости – соответственно действовать.

– Женский гарнизон?

– Не сразу, но понемногу все мужчины отсюда уволились или перешли на другие миры, тут им тяжело показалось. Знаешь почему?

– Похоже, что уже поняла. Хочется любви – так я сказала бы. А вас это, выходит, не задевает?

– Не задевает. Есть причины. От этого воздуха мы сначала тоже сильно хмелели, потом стали прикидывать: что-то в нас происходит. Сама знаешь, женщина может быть всякой, пусть даже десантница, и настроения меняются вдруг, и физика – то лучше, то хуже, а тут все такое как рукой сняло: всегда здоровы, всегда веселы, дружны – но и несение службы не страдает, наш лагерь все контролирует, и все, что происходит, мы фиксируем, хотя пока нет надобности вмешаться – не вмешиваемся, мы же не полиция, не Система покоя, мы – Граница. Например, тут не очень далеко возник еще один рудник, этот самый второй объект, но у нас насчет них никакой команды не было, мы к ним и не заглядываем, пока там ничего опасного не происходит. Доложили, понятно, по команде, там информацию приняли – и дело с концом. Вот, кстати, вчера у них там транспорт приземлился, мы это просто отметили в вахтенном журнале. Да, а что касается любви – мы быстро нашли выход. Но это – наше внутреннее дело.

– Военная тайна?

– А ты не улыбайся. Так оно и есть.

– Хорошо. Но удивительно.

– Что именно?

– Почему о вас никто нигде не знает? Даже здесь, уж не говорю – на Неро и в других мирах.

– Знают все, кому следует. В том числе и в жилых мирах. Там у нас… ладно, это неважно. А здесь о нас не говорят – ничего удивительного. Кому говорить-то? На здешних объектах и те, кто работает, и прочий персонал за пределы их территории не выходят: такой тут установлен порядок, кстати, твоим супругом. И мы к ним не приближаемся: их проблемы нас не касаются.

У них – гравин, у нас – граница, совсем разные вещи. Мы, как ты сама убедилась, от посторонних взглядов укрыты надежно – как и полагается. Пройдешь рядом и не заметишь. Ладно, в общих чертах мы с тобой определились. Но ты мне вот что скажи. Мы по себе знаем, да и ты сразу почувствовала – какая тут благодать. И не только для нас, баб. Один секрет тебе, так и быть, открою: здесь детишки себя чувствуют ну просто великолепно, через несколько дней смотришь – это уже совсем другой пацан или девчонка, был как сонная муха – превратился в вечный двигатель, и соображает все на лету, и хоть бы раз кто-нибудь кашлянул! И вот…