Корона эльфийской империи

– Тс-с-еперь тс-с-ы будеш-ш-шь с-страда-а-т-с-сь веч-ч-но-о-о...
– прошипел монстр, уже окончательно переставший быть человеком. Он протянул свои лапы с черными, загнутыми когтями и схватил меня за горло.

– А-а-а-а-а!!!
– сдавленно заорал я. И проснулся. Сердце колотилось как сумасшедшее.

Господи, так ведь и отъехать можно. Сон. Это только сон! Но какой же, сука, реальный!

Ноги! Я сбросил с себя покрывало. Слава всем богам, человеческим, эльфийским, гномьим, всем подряд! Ноги были на месте. Я пошевелил пальцами и облегчённо выдохнул. Фух... Приснится же такая хрень. Было темно, шторы на окнах были плотно закрыты, на пропуская ни одного лучика света, так что я даже не знал, день сейчас, или ночь. Я привычно потянулся левой рукой к шраму на лице, и не смог. Моя рука! Воспоминания хлынули в мой мозг, как водопад. Я вспомнил всё: жуткую монстрилу, в которую превратился труп вампира, развороченную грудь Телхара, Эримиэля. бросившегося мне на помощь.

И свою руку, исчезнувшую в пасти чудовища. Я ощупал культю, замотанную бинтами, целой правой рукой. Ничего не болело, наверное Эримиэль опять наколдовал со своими снадобьями. Кстати, как он там? Привязался я к этому, часто занудному донельзя, эльфу. Как он наперерез твари то кинулся? Такое не забывается. Я встал со своего королевского ложа, прошлёпал босиком до окна и отдёрнул штору. Было раннее утро. Солнце только начинало всходить, ещё несмело освещая своими лучами прилегающий к замку парк. Я увидел какое-то движение внизу и инстинктивно отдёрнулся. Два покушения на меня уже было, и боюсь, что третьего точно не переживу. Но это был всего лишь страж, стоявший под деревом. Он переступил с ноги на ногу, и это его движение я и заметил.

Я посмотрел на свою изуродованную конечность. Может, ещё отрастёт? Чёрт его знает, какая регенерация у этих эльфов? Вдруг, как у ящериц? Оторвали хвост, а он снова вырос. Хорошо бы... Надо спросить у Профа. Да, а где он? Света по прежнему не хватало, и я почти что на ощупь стал пробираться к столу, чтобы вызвать прислугу. Чёрт, больно! Мизинцем правой ноги я заехал по ножке кресла так, что слёзы из глаз брызнули.

– Уй-й... твою... за ногу... перемать... кто тут эти... кресла... на... расставил!
– вспомнил я великий и могучий.

– А? Кто здесь?
– услышал я знакомый голос. Проф вскочил из кресла, в котором он, по всей видимости, спал, и направил в мою сторону уже знакомо полыхнувший синим амулет.

– Э-э, Проф, это я! Смотри, не поджарь меня случайно!
– я выставил вперёд руки, а то, похоже, Эримиэля поднять подняли, но разбудить забыли.

– Ваше величество, вы очнулись! Слава Великому Дереву! Как вы себя чувствуете? Немедленно ложитесь, мне надо вас осмотреть.

– Как скажешь, папочка, - улыбаясь, пробурчал я, ложась обратно на постель. Приятно, всё-таки, когда о тебе заботятся. Проф засуетился вокруг меня, осматривая со всех сторон, простукивая, прощупывая, и даже, кажется, обнюхивая.

– Хорошо. Рёбра срослись. Яд оборотня нейтрализован. Жить будете, - успокоил меня Эримиэль.

– Чей яд?
– вытаращился я на Профа.

– Оборотня. Жуткая тварь, редкая, и крайне ядовитая. Но об этой гадине тебе подробнее Нарви расскажет.

– Так он жив?

– Жив, жив. Помяло его хорошо, когда его оборотень в стену впечатал, но гномы - народ крепкий, быстро встал на ноги.

– Телхар?
– с надеждой спросил я, но видя, как омрачилось лицо Профа, понял, что спросил зря. С такими ранами не живут.

– Понятно. Сколько я провалялся?

– Пять дней. Организм боролся с ядом. Плюс ещё потеря крови. Честно говоря, я боялся, что вы не очнётесь, - Проф отвернулся, но я готов был поклясться, что в его глазах блеснули слёзы. Да не, не может быть. Наверное, мне показалось. Проф - кремень! С чего бы такие сантименты?

– Бросьте, друг мой, подумаешь, яд какой-то занюханого оборотня! Я эльф крепкий, меня этим не проймёшь, - попытался я перевести разговор в шутку. Но Эримиэль даже не улыбнулся.

– Вы ещё не все знаете. Яд, или потрясение от увиденного, но...
– профессор замялся, не зная, как продолжить, - В общем, сами смотрите.

Эримиэль подошёл к висящему напротив зеркалу в вычурной деревянной оправе, снял его со стены, и поставил на постель, возле меня. Уже достаточно рассвело, солнце заполнило комнату, и я увидел своё отражение во всей красе.

Фу ты. Я уж думал, что там что-то серьёзное. Хотя, видок, конечно, не ахти - мешки под глазами, бледный, как стенка, лицо осунулось, в общем, не красавчик. Далеко не красавчик. Плюс еще шрам через всю рожу.

– Ну?
– непонимающе посмотрел я на Профа, -Что не так то?

– Ваши волосы. Они... Седые.

Оу. Точно. Я покрутил головой, рассматривая свою спутанную гриву со всех сторон. Да, белые, как у альбиноса. Была б моя воля, так вообще бы состриг этот хаер, дома я привык стричься коротко, чтоб ничего не мешало. Но здесь не поймут - традиции, и всё такое.

– Да и подумаешь. Не смертельно. Забейте, Проф. У меня сейчас есть проблема посерьёзнее, - я продемонстрировал Эримиэлю свою забинтованную культю.
– Это так и останется? Вы же самый сильный маг королевства! Сделайте что-нибудь!

– Боюсь, что это невозможно, ваше величество, - опустил глаза Эримиэль.
– Если бы вашу руку, к примеру, отрубили, то я бы смог сшить нервы, сосуды, связки и сухожилия, срастить кости, но от вашей руки ничего не осталось после того, как вы уничтожили оборотня. А отращивать конечности мы так и не научились, и никакая магия тут не поможет. Простите. Это только моя вина, что всё так случилось. Я должен был проверить труп вампира, но не сделал этого. Из-за меня погиб Телхар, и чуть не погибли вы.

– Хватит себя корить! Решили всю вину на себя взять? Может, ещё в отставку подадите? Чтобы я тут совсем один остался?
– набросился я на Профа.
– У вас совесть есть вообще?

– Но...

– Никаких но! И слушать ничего не желаю! Мне не нужен соратник с постоянным чувством вины, да ещё когда на носу война. Я сказал - забить. Это приказ! Вы эльф, или где? Вы на службе, или кто?

– Вы иногда очень странно выражаетесь, ваше величество. Но общий смысл я понял, - распрямил плечи Эримиэль.

– Вот то-то же. Приказы начальства не обсуждаются, - улыбнулся я.
– Да что там за шум?

За дверями спальни раздавались приглушённые звуки борьбы и ругань. Я прислушался, и моё лицо ещё больше расплылось в улыбке. Скандалили гномы.

– А я говорю, что не положено!
– пытался остановить вторженцев стражник, но он явно проигрывал перед превосходящими силами противника.

– Чего? Да ты хоть знаешь, с кем разговариваешь, морда ты остроухая? Я лучший друг короля! Он сам мне это сказал, при свидетелях!
– гулко пробасил один голос.