Корона на троих

– Нет, нет, все в порядке, - заверил его Очовар.
– Я не настаиваю, чтобы вы меня съели.
– Пока чудище говорило, Отважный Обитатель Кустов немного успокоился.

– Вот и отлично. Тогда, может быть, ты уйдешь и дашь мне спокойно поспать после обеда?
– Дракон закрыл глаза и положил голову на передние лапы.

– Э.., я бы рад, но...

– Но что?
– Один золотой глаз открылся, и Очовар несколько обеспокоился его выражением.

– Я надеюсь, что вы простите меня...

– Но что?
– Желтое пламя вылетело из пасти дракона, а взрывная волна грохота и теплого воздуха опрокинула Очовара на спину. Когда он опомнился, глаза дракона были широко открыты, шея вытянута, пасть горела.

Несколько секунд Отважный Обитатель Кустов остолбенело глядел на чудище, но догадавшись, что это злит дракона еще больше, быстро спросил:

– Ваше имя не Бернис? Дракон мигнул.

– Мое имя не - как?

– Бернис.

– Что это за имя для уважающего себя дракона?

– Ну, это.., не это.
– Очовар начал заикаться.
– Это имя одной овцы.

– Имя одной...

Дракон не закончил фразу и посмотрел на Очовара, затем на выход из пещеры (где сотоварищи Очовара явно отсутствовали) и снова на испуганного молодого человека.

– Ладно, - сказало страшилище.
– Было бы вполне логично поджарить тебя прямо сейчас до хрустящей корочки и съесть как послеобеденную закуску. Но я буду жалеть об этом впоследствии. Во-первых, потому что обжорство до добра не доводит, а во-вторых, я никогда не узнаю, зачем во имя сорока шести преисподних древности ты пришел сюда. Поэтому я сдержу свой нрав, хоть ты и прервал мой отдых. Более того, я сяду и буду слушать, пока ты не объяснишь мне, что за распроклятую чушь ты мелешь! И если я не удовлетворюсь твоим объяснением, вот тогда я тебя поджарю. А теперь изволь рассказать: что у меня общего с овцой по имени Бернис?

Очовар еще раз сглотнул и начал объяснять. Не только, что они ищут дракона по имени Бернис, который был прежде овечкой, - одна история влекла за собой другую, третью и так далее. Он рассказал дракону и про горгорианское вторжение, и про храброе, решительное и безрезультатное движение Сопротивления Черной Ласки, и про известие о смерти Гуджа, и про чародея, который занимался таким не совместимым с профессией волшебника делом, как действующая магия. И обо всем остальном.

Закончив, он некоторое время стоял и смотрел на чудовище.

Дракон вздохнул, к счастью, без пламени (Очовар и без того уже съежился от горячего зловонного воздуха).

– Изумительная история, - сказал дракон.
– Просто изумительная. Нет, я не Бернис, которую вы разыскиваете. Я - Антирринум Пытливый, истинный дракон, рожденный и воспитанный драконом, потомок по меньшей мере дюжины поколений почтенных чистокровных драконов.

– Ага. В таком случае я очень сожалею, что побеспокоил вас, лорд Антирринум.
– Очовар поклонился и стал маленькими шажками пятиться к выходу из пещеры.

Но в этот момент в пещеру ворвался Серебряная Белка и, кувыркнувшись, приземлился в нескольких футах от странной парочки.

Через несколько секунд он очнулся и увидел встревоженное лицо Очовара.

– Ох, вот ты где! Мы уже стали беспокоиться. Что тебя так задержало?

– Дракон, - ответил Обитатель Кустов. Только тут Белка заметил чудище, с интересом выглядывающее из-за плеча Очовара.

– О-о, - тоненько протянул он с идиотской улыбкой.

– Лорд Антирринум, позвольте представить вам моего сотоварища, прозываемого Серебряной Белкой. Белка, это лорд Антирринум Пытливый. Пещера принадлежит ему.

– Очовар посмотрел на хозяина и добавил:

– Он дракон.

– О, - сказал Белка тоном пониже.
– Значит, он не Данвинова овца? Он настоящий дракон?

– Настоящий, - сухо сказал Антирринум.

– М м-м... А не хотелось ли бы вам тем не менее помочь нам завоевать королевство?

– Полагаю, что нет, - сказал Антирринум.
– У меня другие планы.

– О-о, - опять протянул Белка.

– А сейчас, если вы не возражаете, я действительно хотел бы вздремнуть.

– Конечно, конечно, - сказал Очовар, торопливо дергая Белку за руку.
– Мы уходим, спасибо и всего хорошего.

– Да, да, - повторял Белка, пока Очовар тащил его к выходу.
– Всего хорошего, спасибо.

И только когда они оба благополучно выбрались из пещеры, Белка повернулся к товарищу и спросил:

– А за что, собственно, спасибо?

– За то, что он не съел нас, идиот!
– объяснил Очовар, врезая Белке по уху. После этого они дружно заскользили по склону.

Антирринум проводил их взглядом из уютной глубины пещеры, свернулся поудобнее, приняв форму большого валуна, и попытался заснуть.

Но обнаружил, что вместо этого обдумывает рассказ Очовара.

Горгорианцы в Гидрангии? Антирринум однажды съел одного горгорианца - вкусный, если смыть грязь. А чародеи, превращающие овец в драконов? Это просто неслыханно: за всю его практику единственным процессом, превращающим овец в плоть дракона, было драконовское пищеварение. Это какое-то извращение, думал Антирринум, сотворять дракона из живой овцы. Но с чародеем, наверное, любопытно поговорить. Вероятно, популяцию драконов можно увеличить, - ведь мода на рыцарский героизм практически свела ее на нет. Правда, избыток драконов-выскочек - это тоже плохо. Они будут загромождать ландшафт, пожирать стада и воровать пищу прямо из-под носа заслуженных членов старых родовитых семей.

Кстати, было бы любопытно посмотреть на ожидаемую гражданскую войну. Человеческие существа всегда относятся к подобным вещам чересчур серьезно.

Он должен посмотреть на это. Жизнь в последнее время стала слишком пресной, а экскурсия в гидрангианскую столицу может развеять скуку.

Нет, он просто обязан посмотреть. Как только выспится.

Подумав так, Антирринум зевнул, брызнул каплями алого пламени и заснул.

Глава 27

– Не вижу я никакой пещеры, - недоверчиво проворчал Пелвин (больше известный как Зеленый Крот) и обозрел каменистый склон.

– Естественно, не видишь, - ответила местная проводница по имени Арметта.
– Это же пещера волшебника. Она же как-это-там-называется.., нежравшая.

Пелвин повернулся и смерил ее удивленным взглядом.

– Она что?

– Незревшая?
– Арметта наморщила лоб.
– Да вы знаете, что я хочу сказать: это когда смотришь и ни зги не видно.

– Незримая?
– предположил Крот.

– Вот-вот!
– К Арметте тут же вернулась обычная улыбка.

– Тогда откуда ты знаешь, что она здесь, если ее не видно?
– спросил Крот.