Коронованный череп. Преступление в повозке

Потом стало известно про запечатанное письмо. Может быть, обмолвился один из рабочих, при которых мисс Энн Стреттон его читала. А может, все разболтала сама Софи Уорри, бахвалясь «своим искусством». Но в течение суток в округе почти не осталось людей, которые не слышали бы о странном исполнившемся пророчестве, и вторжение потусторонних сил выделило это преступление среди прочих, сделав его из ряда вон выходящим.

Тело убитого было перенесено в особняк Тревик Грандж, который располагался в нескольких милях от места катастрофы, среди корнуолльских пустошей. Это был бесформенный двухэтажный дом из грубого серого камня, крытый голубоватой черепицей и обросший обычными в этих местах плющом и лишайником. Особняк окружали деревья, а фасад его выходил на изменчивые воды Атлантики, которые выглядели живописно, но мрачновато. Впрочем, такими были все богатые дома на вересковых пустошах. На протяжении веков Тревики обитали там, но когда финансовые дела семьи пошатнулись, особняк был передан в аренду Джону Боурингу, а сэр Тревик переехал в маленький дом в Санкт-Эвалдсе. Тело миллионера, при жизни царившего под этой древней крышей, уложили в гостиной. Дом погрузился в траурную атмосферу, которая соответствовала его зловещему внешнему виду.

Конечно, сэр Ганнибал, узнав об убийстве, испытал потрясение. Они с погибшим не были добрыми друзьями, но хорошо знали друг друга. Они вместе прошли через множество приключений в Южной Африке. Сэру Тревику показалось ужасным, что этот человек, полный жизни, здоровья, амбициозных планов, так внезапно и таким кошмарным образом отправился на тот свет. Кроме того, сэр Ганнибал понимал, что потерял своего лучшего арендатора. Никто больше не станет платить ему такие деньги за съем особняка. Тревик Грандж в принципе было тяжело сдать даже по умеренной цене из-за его отдаленного местоположения. И хотя его хозяин, эгоист по натуре, очень жалел о гибели Джона Боуринга, намного больше ему было жаль себя. Так он и сказал, когда общался с полицией вместе с Дерикой и госпожой Уорри. Гадалку пригласили для дачи показаний в полицию исключительно потому, что следователь хотел выяснить, каким образом она сделала такое точное предсказание. А мисс Тревик поехала в участок, чтобы поддержать свою гувернантку и отца. Софи была очень ей благодарна. Никаких неприятностей она не ожидала, напротив, ей не терпелось похвастаться своим умом, и она радовалась, что воспитанница будет рядом с ней в момент славы.

По дороге спешили всевозможные коляски, автомобили, велосипеды. Все они ехали в Грандж, и большинство пассажиров просто хотели удовлетворить свое болезненное любопытство. Место преступления превратилось в подобие ярмарки: зеваки исследовали дюйм за дюймом, а некоторые предприимчивые господа установили поблизости палатки для продажи напитков. Камень пришлось взорвать, потому что он препятствовал движению, перегораживая машинам путь. С дороги ясно виднелось место, откуда свалился этот обломок, – четкий след на склоне, поросшем вереском. Некоторые «мудрецы» настаивали, что скала скатилась на дорогу сама по себе, так как ветер и дождь подмыли основание, на котором она стояла. Однако трава вокруг того места, где раньше лежал камень, была утоптана, из чего следовало, что достаточно сильный мужчина с ломом смог бы сбросить огромный камень на дорогу.

– Кто же, черт побери, это сделал? – размышлял сэр Ганнибал, проезжая мимо толпы, собравшейся на месте трагедии.

– Мы не узнаем об этом, пока не закончится следствие, – отозвалась Дерика.

– А может, и вовсе никогда не узнаем, – вздохнула гувернантка. – Когда произошло убийство, на дороге никого не было. Никаких свидетелей.

– Карьер где-то рядом, – заметила мисс Тревик. – Не исключено, что кто-то из мужчин, работающих там, что-нибудь видел.

– Ну если уж об этом зашла речь, – ответил ее отец, – то Дональд, шофер, видел убийцу, хотя и не узнал его. В сумерках что-либо разглядеть было трудно. Да еще представьте себе его состояние!

– У господина Боуринга были враги? – простодушно поинтересовалась мисс Уорри.

– Огромное количество, – ответил баронет. – Впрочем, как и у любого достаточно богатого человека. Но я не понимаю, чт'o кто-то из них собирался выиграть, убив его. Я полагаю, Боуринг все свое богатство завещал сыну.

– Этому недоумку? – тут же воскликнула Дерика.

– Да, но на самом деле он не такой уж безумный, как считает большинство, – отрезал сэр Тревик.

– Но достаточно безумный, чтобы я никогда не вышла за него замуж, – возразила она.

– А, вся эта ерунда закончилась со смертью Боуринга, – отмахнулся баронет. – Он, кажется, говорил мне нечто в подобном роде.

– И вы из-за этого очень рассердились, – вставила Софи совершенно невинным голосом.

Тревик резко обернулся к ней:

– С чего вы взяли?

– Я заходила в дом, когда вы были в библиотеке с господином Боурингом, и я слышала, как вы громко ругались, – ответила предсказательница.

– Точно. Да, я разозлился, когда господин Боуринг предложил, чтобы его сын женился на моей дочери, – не стал отпираться Тревик. – Мало того, что Морган из тех, кого шотландцы называют «лунатиками», так он к тому же ни по рождению, ни по происхождению не подходит на роль моего зятя.

– Но теперь он станет очень богатым, – промолвила мисс Уорри, опустив взгляд.

– Будь у него хоть миллион, я все равно не вышла бы за него замуж, – заявила Дерика.

– Но у него и правда есть миллион, – пробормотала гувернантка.

Сэр Тревик тревожно взглянул на дочь, а потом, откашлявшись, для чего-то принялся объяснять:

– Мы с Джоном были не то чтобы друзьями… Если честно, то в нашу бытность в Южной Африке он обошелся со мной очень плохо. Тем не менее он был хорошим арендатором, и его смерть, – тут он покосился на гувернантку, – скверно отразится на моем финансовом положении.

– Да уж, не сомневаюсь, – кротко произнесла Софи.

Сэр Ганнибал нахмурился.

– Видите, что это за место? – указал он кнутом на живописную серую массу Гранджа. – Больше я таких денег за этот дом никогда не получу. Боуринг был идеальным плательщиком.

– Почему? – быстро спросила мисс Уорри.

– Потому что ему нравился этот дом, – резко ответил владелец особняка. – Я как раз собирался объяснить вам, но вы меня перебили…

– Извините, сэр Ганнибал.

– Так вот, я хотел сказать, что никто не станет платить такие деньги за аренду, и к тому же так аккуратно. Смерть господина Боуринга – большой удар для меня, мисс Уорри. Дерика, ты согласна со мной?

– Конечно, – ответила его дочь, удивленная тем, как многословно ее отец взялся растолковывать то, что и так всем было известно. – Однако, думаю, Морган может остаться тут, а миссис Крент, их экономка, будет за ним ухаживать.

– Мне не нравится миссис Крент, – насупился баронет. – Она интриганка и очень навязчивая женщина. Боуринг привез ее из Африки. Боюсь, она попробует женить Моргана на своей дочери Джейн.

– Если так, то мне искренне жаль Джейн, – спокойно произнесла мисс Тревик. – Она слишком красивая девушка, которая погубит свою жизнь, если свяжется с этим безумным чурбаном.

– Морган богат, – объявил сэр Ганнибал, когда их экипаж проехал по аллее к дому. – А у Джейн за душой нет ни гроша. Для нее это был бы замечательный выход из положения.

– Нет, это был бы грех! – воскликнула Дерика. – Тем более что от такого мужчины нельзя иметь детей.

Ее отец пожал плечами:

– Не понимаю, что тебя так возмущает, моя дорогая. Морган – болезненный человек и долго не проживет. Его вдова заключит второй выгодный брак. Я почти жалею, что ты отказалась от этого союза, – с улыбкой добавил он. – Потом, когда Моргана похоронили бы рядом с отцом, ты могла бы поддержать своего отца в старости и возродить былые традиции Тревика.

Едва пожилой аристократ закончил эту фразу, Софи подняла на него взгляд:

– Нельзя так шутить с такими серьезными вещами, как брак, сэр Ганнибал.

– Я же сказал, «почти жалею», – рассмеялся баронет, но прозвучало это как-то фальшиво.

Сама же Дерика задохнулась от возмущения.

– Я лучше умру! – крикнула она, когда экипаж остановился перед крыльцом особняка. – Морган – опасный сумасшедший!

– Нет! Нет! – запротестовал сэр Тревик. – Он совершенно безобидный. Господин Боуринг заверил меня…